Михаил Чернолусский - Фаэтон

Но дальше было еще хуже. В следующем кабинете ему предложили сдать все анализы, о каких он только слышал, когда служил в армии, и даже такой анализ, от которого у него волосы дыбом поднялись. Нужно было дать, как выразился врач, импульс жизни.

— Понимай — импульс?

Ефрем быстро оделся, обулся и категорически отказался от всех анализов. Внутри у него клокотало. А когда врач, осуждающе качая головой, повторил смешную фразу Фаэты — «нельзя без так», — Ефрем окончательно взорвался. Он понял, что длинноносый тип в белом халате и Фаэту долго уговаривал согласиться на такой, с позволения сказать, анализ и что ей пришлось согласиться, иначе бы она не привезла сюда Ефрема.

Мерзко стало у него на душе. «Что за идиоты живут в этом городе?» — думал он. Сдержав себя, однако, он ни слова не сказал и направился к выходу.

Дверь оказалась запертой. Он жестом попросил главврача открыть ему. Тот и не пошевелился.

И с этой секунды Ефрем потерял власть над собой.

Он с силой пнул ногой в дверь, но дверь не поддалась. Тогда он еще ударил ногой и еще и стал ругаться, не помня себя.

А все последующее произошло как в дурном сне. Вдруг на него набросились трое юнцов (откуда они взялись?), оттащили его от двери. Потом Ефрем увидел юнцов на полу и с разбега вновь пнул ногой в дверь. Она наконец распахнулась. Он выскочил в соседнюю комнату и очутился возле окна. Чувствуя, что на него вот-вот опять набросятся, он глянул во двор и понял, что можно выпрыгнуть. Ударом кулака вышиб стекло и сиганул вниз.

Сильно ушибся, от боли закрыл глаза. Тут же с трудом начал приподниматься, но от удара рухнул на землю. Два гориллообразных типа в синих халатах связали его, подняли и понесли в машину.

Поняв, что сопротивление бессмысленно, он затих.

Пахло лекарствами, и он понял, что везут его в больницу.

«Не в психичку ли?» — подумал он.

Встала перед ним, как живая, Фаэта. «Эх ты, дура! — обругал ее он мысленно. — На кой черт связался с тобой». Потом подумал, что, наверно, не Фаэта виновата, а костлявая матушка, ведьма старая, которая сует свой нос во все дела. Но не стало легче на душе от того, что нашлась виновница его бед. Как теперь выпутываться из этой дурной истории? Как своих предупредить?

Все надежды на Фаэту, но она, боясь скандала, может и отказаться от него. Не отпустит его на родину…

Ругал себя Ефрем на чем свет стоит, ругал, минутами забывая даже про боль в ноге.

Маратик сидел рядом с молодым водителем, который все время улыбался. Когда Маус и Людмила Петровна вылезли из машины, водитель, придержав Маратика, сунул ему в карман красный шарик и быстро заговорил:

— Слушай меня, мальчуган, внимательно. В кармане у тебя маленький парашют. Если ты его выбросишь из окна, он раскроется и начнет медленно снижаться.

— А зачем я его должен выбрасывать?

— Выбросишь только в том случае, если вам потребуется помощь. Ты понял меня?

— Какая помощь?

— Любая. Ну, допустим, вас не будут выпускать из дома. Или обидят твою тетю…

— Кто? Дядя Маус?

— Кто угодно. Не кричи, а просто выброси в форточку этот шарик. Или сам раскрой окно.

Людмила Петровна, остановившись на тротуаре, уже звала Маратика.

Водитель продолжал:

— Запомни, что я тебе сказал! Шарик не показывай ни этому дяде, ни даже своей тете, никому, иначе его у тебя отберут, и ты не сможешь связаться с нами.

— А вы кто?

— Мы ваши друзья.

— Я не хочу идти в этот дом.

— Ты должен идти. Ничего не бойся.

— Я позову тетю, мы поедем с вами.

— Значит, ты боишься?

— Не боюсь.

— Ничего страшного не случится. Я дал тебе шарик на всякий случай. Понял? Мы друзья. Понял?

— Понял.

— Ну вот. А теперь иди. Вот тебе книжка с картинками. Скажешь, что я тебе ее показывал и потому ты задержался. — И водитель отпустил Маратика…

В лифте Маус взял у Маратика книгу, полистал ее и вернул.

Лифт поднимался бесшумно. Маратик тоже стал листать книгу.

— Вы сказали водителю, чтобы он нас подождал? — спросила Людмила Петровна Мауса.

— Обязательно. Она вздохнула.

— Почему гостиница не отвечает?

В течение дня она несколько раз из автоматов звонила в гостиницу — сначала вместе с Маусом, потому что не умела пользоваться кнопочным автоматом без телефонной трубки, а потом одна, — и никто ни разу не ответил. Маус пытался успокоить Людмилу Петровну, говорил, что гости у мэра всегда подолгу задерживаются, но она, конечно, волновалась. Тогда Маус сказал, что надо заехать к нему, от него можно позвонить мэру.

— Заодно распишетесь у меня в книге отзывов, — слащаво улыбаясь, добавил он. — Если, конечно, вы довольны экскурсией.

— Да, спасибо. По-моему, Маратик очень доволен.

— Ты доволен, молодой человек? — спросил Маус.

— Нет, — буркнул Маратик.

Маус даже руками развел.

— Почему?

— Мы не побывали на празднике Первых пришельцев.

— Праздник Первых пришельцев бывает раз в году. Я не виноват. Вот, пожалуйста, через неделю просись. Ровно через неделю.

— Что это за праздник? — поинтересовалась Людмила Петровна.

— Ему, наверно, водитель рассказал. Вот и книжка у него об этом.

Людмила Петровна взглянула на книжку.

— Интересно.

Тут лифт остановился, и они вышли. В квартире, закрыв за гостями дверь на все защелки, Маус объяснил:

— Каждую осень на стадионе у нас проводится этот праздник. С неба спускаются двенадцать волшебных лошадей. Они запряжены в колесницу, или фаэтон, как раньше говорили. Это очень большая коляска. В коляске сидит женщина, ее охраняют древние воины в шлемах и с пиками. Спустившись на материк, кони тут же снова улетают в небо, а фаэтон с женщиной и воинами остается на стадионе. Начинается праздник. По преданию, женщина, сошедшая с колесницы, — это прапрабабушка нашей матушки, которую вы видели.

Маус ввел гостей в комнату и сказал Маратику:

— Садись, молодой человек, за стол и смотри свою книжку. Все картинки в ней про пришельцев. — Маратик сел и раскрыл книжку, ему хотелось взглянуть на волшебных коней. — Вот так, — сказал Маус. — А телефон, Людмила Петровна, в соседней комнате, там же у меня и книга, напишите отзыв.

И Маус увел Людмилу Петровну…

Колесница летела по небу, окруженная огненным кольцом. Из-под лошадиных копыт летели искры, из ноздрей — огненные струи.

Перелистав несколько страниц, Маратик вдруг услыхал голос тети Люды:

— Нет, нет! Что вы! Что вы!

Маратик вспомнил про слова водителя, про карманный парашют. Он соскочил со стула и тихим шагом вошел в коридор. Увидел белую дверь. Она была приоткрыта, и он услыхал:

— Честное слово, Людмила Петровна, еще утром телефон работал… Это очень неприятно. Но вы не волнуйтесь, скоро будете дома… Давайте все-таки по рюмочке…