Михаил Чернолусский - Фаэтон

— Нет, нет! Что вы! — повторила Людмила Петровна.

Голоса стихли. Но Маратик не ушел из коридора. Он почему-то боялся за тетю Люду. Опять заговорил Маус:

— Спасибо за отзыв. Очень хорошо. Спасибо… Однако это не самое главное.

— Что еще?

— Главное, Людмила Петровна… Даже не знаю, как сказать… Главное, что вы мне очень понравились…

— Благодарю вас.

— Нет, не в том смысле… Вы… Я люблю вас!

— Не надо… Я ведь путешественница…

— Да, да! Я полюбил вас! Вы должны стать моей женой!

Вы с ума сошли!

— Сидите, сидите, Людмила Петровна! Слушайте меня! Я богатый, очень богатый! Никто этого не знает.

Но у меня нет детей. Я трижды был женат на этих бесплодных дурах…

Тут белая дверь захлопнулась. Людмила Петровна хотела, видимо, выйти, а Маус ее не пустил.

Маратик не знал, что делать. Вбежать в комнату, ударить Мауса, закричать или выпустить в форточку парашют? Но Маус не бьет тетю Люду, говорит только глупости. Что делать?

Он подошел ближе к белой двери. Здесь было чуть слышно.

— Ах да какая вы старуха, бросьте… Я не встречал прекраснее вас… Вы дадите мне ребенка. Вы, вы! Нет, я не пущу вас… Я богатый, молодой, что вам еще надо? — Вдруг заскрипел стул. — Не уходите! Видите, я у ваших ног! Вы мой последний шанс, Люда, дорогая!

— Не прикасайтесь! Я закричу.

Маратик рванулся обратно в комнату, взобрался на подоконник и выбросил в форточку красный шарик.

Шарик тут же превратился в маленький парашют и стал медленно опускаться вниз.

Маратик спрыгнул с подоконника, бросился в коридор, рванул на себя белую дверь, но открыть не смог.

— Маратик! Маратик! — позвала Людмила Петровна.

Он застучал кулаками в дверь, но ее не открыли. Тогда он снова бросился в свою комнату.

Окно уже было открыто. На подоконнике стоял знакомый водитель. Осмотрев комнату, он спрыгнул на пол. По-прежнему улыбался.

— Где? — спросил он Маратика.

Маратик показал на дверь, ведущую в коридор.

За окном висел большой ящик, похожий на лифт. Из этого ящика выпрыгнули в комнату еще два человека и затем еще два. Они были в форме желтых солдатиков. Самый высокий и сильный остался у окна, а трое побежали в коридор вслед за водителем.

Маратик тоже побежал. В коридоре столкнулся с тетей Людой. Ее под руку вел водитель, он улыбался как ни в чем не бывало.

Тетя Люда плакала, кофта на ней была порвана. Она увидела Маратика, протянула ему руку.

— Бедный мой мальчик.

Маратик двинулся к белой двери. Вбежал в комнату. На полу валялась разбитая бутылка и пахло вином. Желтые солдатики обыскивали Мауса.

Маратик подбежал к Маусу и ногой ударил его чуть повыше колена. Маус вскрикнул и присел…

В летящий по небу ящик сели Людмила Петровна, Маратик, водитель и один желтый солдатик, который оставался у окна.

Водитель отдал Маратику книжку.

— Держи, мальчуган. Ты забыл на столе.

Маратик смотрел в иллюминатор, как удалялся от них дом, в котором они только что были. Там остались два солдатика и Маус.

Людмиле Петровне набросили на плечи желтую солдатскую куртку. Она поправляла на голове растрепавшуюся прическу и всхлипывала, как маленькая. Маратику было жалко ее, и в то же время он не хотел сейчас быть рядом с ней.

Горел электрический свет. За стеклом в кабине сидел желтый солдатик и медленно крутил штурвал — управлял полетом ящика.

— А что будет с Маусом? — спросил Маратик водителя, который по-прежнему улыбался.

— Это тебя не должно волновать, мальчуган. Смотри пока свою книжку, а я хочу поговорить с твоей тетей. — Водитель помолчал, откашлялся. — Вот, дорогая Людмила Петровна, какие дела.

— Кто бы мог подумать, — произнесла Людмила Петровна и опять заплакала.

— Ну, ну, успокойтесь. Все обойдется… Мы свои люди. Я ведь не в этом четвертом измерении родился, всего уже повидал…

— Догадываюсь… — всхлипывала Людмила Петровна.

— Спасибо… Вам не холодно?

— Нет… А нам долго лететь?

— Нет, что вы. Вот я и тороплюсь. Кой о чем надо договориться.

— Пожалуйста. Я слушаю.

— Вы знаете, кто такой Маус?

У Людмилы Петровны вытянулось лицо. Ей трудно было возвращаться к этому разговору.

— Бандит, — сказал Маратик. Перелистывая свою книгу, он прислушивался к разговору.

Водитель погладил Маратика по голове.

— Он гид, — выдавила из себя Людмила Петровна.

— Да. Но я о другом… Видите ли, у нас распространен такой вид преступности, как охота за свободными женщинами.

— Зачем? — спросил Маратик.

Водитель переглянулся с Людмилой Петровной и сказал Маратику:

— А ты ле хочешь посидеть в кабине с пилотом?

— Хочу.

— Иди. Я тебе разрешаю.

Оставив на своем сиденье книгу, Маратик ушел. Людмила Петровна видела через стекло, как пилот показал Маратику на свободное второе кресло рядом с собой и мальчишка сел.

— Короче говоря, — начал опять водитель, — мы ведем борьбу с этой преступностью.

— Вы полиция?

— Ну, если хотите — да.

— А почему так странно — через окно? Водитель рассмеялся.

— Наш принцип, Людмила Петровна, брать людей тихо, без шума. Представляете, какой бы он поднял хай на лестничной клетке?

Людмила Петровна не видела на лестничной клетке соседних квартир, но промолчала.

— Одним словом, вы слышали что-либо о таком учреждении — ЦРУБП?

— ЦРУ?

— ЦРУБП, я говорю.

— Нет, не слыхала.

— Легко расшифровать: Центральное регистрационное управление по борьбе с преступностью.

— Не слыхала.

— Так вот, дорогая Людмила Петровна, я вас должен доставить туда для составления протокола.

— Зачем вам протокол?

— Ничего не поделаешь. Возьмут отпечатки пальцев, сфотографируют и обследуют самым тщательным образом, и все…

У Людмилы Петровны перехватило дыхание:

— А… а…

Водитель улыбался.

— А… а… это обязательно?

Водитель долго молчал.

Людмила Петровна опять заплакала.

— Вы такой добрый, спокойный, — выдавила она из себя. — Помогите.

Водитель вздохнул, на секунду распрямились складки возле губ, и Людмила Петровна заметила, что у него небольшой шрам на щеке, отчего, как она вдруг поняла, и кажется, будто он все время улыбается.

— Есть один выход, — сказал водитель. — Моя жена работает директором одного учреждения. Вы меня слушаете?

— Да, да! Конечно.

— Сегодня там вечер… Ну, как вам сказать? Подростков, по-вашему…

— Школьников? — вырвалось у Людмилы Петровны.

— Они иначе называются МЗО, то есть Машинные залы обучения. Это школы без учителей.

— Без учителей?

— Напрасно удивляетесь — очень толковое обучение… Так вот, состоится вечер. Он посвящен встрече со знаменитыми детьми города. Догадываетесь, что можно организовать?

— Нет.

— Я могу договориться, чтобы вас и Асю пригласили на этот вечер…