Кэтрин Фишер - Инкарцерон

Кейро пожал плечами, недолго думая крутанул штурвал и направил корабль прямо на Стену, в таинственную черноту куба.

***

Клодия не могла выговорить ни слова – так велики были её удивление и отчаяние. Она увидела животных.

Львов!

Она автоматически пересчитала их: шесть, семь… плюс три детёныша. Прайд, кажется, так это называется?

– Они не могут быть настоящими, – пробормотала она.

– И, тем не менее, это так, – вздохнул позади неё Джаред.

Живые львы и львицы – одна рычит, остальные лениво валяются в траве. Рядом несколько деревьев и озеро, по которому скользят водяные птицы.

Она выпрямилась, посмотрела на микроскоп и снова склонилась к окуляру.

Один львёнок шлёпнул другого лапой, и они, играя, покатились по земле. Львица зевнула и улеглась, вытянув лапы.

Клодия обернулась и встретилась взглядом с Джаредом. Сказать было нечего – кроме, разве что, догадок, которые она не осмеливалась произнести даже мысленно, к таким ужасающим выводам могли бы привести её умозаключения.

– Каких размеров эти существа? – решилась она наконец.

– Невероятно маленькие. – Он прикусил кончик длинной пряди. – Уменьшенные до миллионной доли нанометра… бесконечно малые величины.

– Они же не… Что их там удерживает?

– Они в самонастраивающемся гравитационном ящике. Я думал, эта технология давно утрачена. Кажется, там целый зоопарк: слоны, зебра, – произнёс он и покачал головой. – Возможно, это был прототип… наверное, сначала протестировали на животных. Кто знает?

– Это значит… – выдавила Клодия, – что Инкарцерон…

– Мы искали громадное помещение, подземный лабиринт. Целый мир. – Он уставился в темноту. – Как же мы были слепы, Клодия! В библиотеке Академии есть записи, судя по которым подобные технологии изменения размеров когда-то существовали, но были утрачены за время войны. По крайней мере, мы так думали.

Она вскочила, не в силах усидеть на месте. Львы размером с атомы; ещё меньше трава, на которой они лежат; в ней крохотные насекомые, которых они давят своими лапами; блохи на их шкурах…принять это было невыразимо сложно. Но им их мир кажется обычным. А Финну?..

Сама того не замечая, Клодия вступила в заросли крапивы.

– Инкарцерон крохотный, – она буквально заставила себя вымолвить это.

– Боюсь, что да.

– А Портал…

– Устройство для трансформации. Каждый атом тела сжимается. – Учитель поднял глаза, выглядел он совершенно больным. – Понимаешь?! Они создали Тюрьму, в которую спрятали всё, чего боялись, и сократили до такой степени, что Смотритель может теперь зажать её в кулаке. Какой радикальный ответ на проблему перенаселённости! Какой отличный способ отмахнуться от мировых неурядиц! И теперь многое становится понятным. И пространственные аномалии, и временной сдвиг.

Она вернулась к микроскопу и снова стала наблюдать, как играют и катаются по траве львы. Оторвавшись от созерцания, посмотрела на учителя.

– Поэтому никто не может выйти. А в обратную сторону то же самое, Мастер?

– Откуда мне знать? Без изучения каждого… – он запнулся. – А ты поняла, что мы видели Портал, ворота в Тюрьму? В кабинете твоего отца был стул.

Она облокотилась о столик и добавила:

– И над ним луч света.

Всё это внушало ужас. Клодия снова заходила по комнате, пытаясь осмыслить сделанное ими открытие. Потом вспомнила о разговоре с отцом.

– Я тоже должна тебе кое-что сказать. Он знает, что Ключ у нас.

Опасаясь увидеть страх в глазах учителя, она отвернулась от него и поведала о том, как разозлился отец, и чего потребовал. Закончив рассказ, она обнаружила, что сидит, скорчившись, на полу рядом с Джаредом, и голос её стих до шёпота.

– Ключ я не отдам. Я должна вытащить оттуда Финна.

Он помолчал, потом тоскливо откликнулся:

– Это невозможно.

– Должен быть какой-то выход…

– Ох, Клодия, – с горечью перебил Джаред. – Выхода нет.

Голоса, чей-то громкий смех.

Она внезапно вскочила, уронив лампу. Джаред, слишком удручённый, чтобы хоть как-то отреагировать, молча сидел в темноте, прислушиваясь к крикам подвыпивших гуляк, дурными голосами исполнявших старинную балладу где-то в саду. Сердце Клодии билось так стремительно и гулко, что это почти причиняло боль. Часы на башнях Дворца пробили одиннадцать. Через час начнётся новый день, день свадьбы. Но Клодия не собиралась сдаваться.

– Теперь, когда мы знаем о Портале, ты сможешь им управлять?

– Не исключено. Но пути обратно не будет.

– Я могла бы попытаться, – торопливо сказала она, – войти внутрь и найти Финна. Здесь меня не ждёт ничего хорошего. Всю жизнь провести с Каспаром…

– Нет! – Джаред встал и повернулся к ней. – Да ты даже представить себе не можешь, каково там! Ад, где царит насилие и жестокость. И здесь… если ты исчезнешь, если свадьба не состоится, Стальные Волки рано или поздно поднимут мятеж. Грянет великое кровопролитие. – Он взял её за руки. – Надеюсь, я научил тебя прямо смотреть в лицо фактам.

– Мастер…

– Ты должна стиснуть зубы и пройти через свадьбу. Ничего другого не остаётся. Джайлза не вернуть.

Клодия попыталась отстраниться, но он не отпускал. Оказывается, он очень сильный.

– Джайлз для нас потерян. Даже если он жив, – настаивал Джаред.

Раздавленная безысходностью, она опустила руки и прошептала:

– Не знаю, смогу ли я.

– Понимаю. Но ты храбрая.

– Я останусь совсем одна. Тебя отошлют.

– Нам ещё слишком многому нужно с тобой научиться. Я никуда не уеду, Клодия. – И на лице его сверкнула редкая гостья – улыбка.

***

Ничего у них не получалось. Корабль не слушался руля, хотя беглецы все вместе навалились на штурвал. Безвольно свисали обрывки парусов, болтались канаты, торчали переломанные балки, дёргался якорь, и судно металось вверх и вниз, выписывало зигзаги, никак не попадая в отверстие куба.

– Невозможно! – прорычал Кейро.

– Нет! – весело выкрикнул Гильдас. – Мы сможем. Держитесь крепче.

Он стиснул штурвал и устремил взгляд вперёд.

Корабль резко опустился ниже. Носовые огни осветили отверстие, и Финн увидел, что оно затянуто странной плёнкой, похожей на поверхность мыльного пузыря, на которой мелькают радужные разводы.

– Гигантская улитка, – прошептал Кейро, и Финн подивился способности брата шутить даже в такой ситуации.

Ближе. Ещё ближе. Теперь корабль был почти у цели, на плёнке появились искажённые отражения его огней. Так близко, что бушприт коснулся плёнки, проткнул её, и она, внезапно лопнув, исчезла с мягким хлопком, оставив лишь шлейф сладковатого запаха.

Постепенно, борясь со встречным ветром, корабль проникал внутрь куба. Качка уменьшилась. Носовые огни едва пробивали тьму.

Финн поднял глаза. Во мраке, словно стремящемся поглотить его окончательно, Финн почувствовал себя совсем крохотным, как насекомое, ползущее по складке скатерти, раскинувшейся по траве; так давно и так далеко, там, где стоит наполовину съеденный торт с семью свечами, и маленькая девочка с каштановыми кудряшками вежливо протягивает ему золотую тарелку.