Кэтрин Фишер - Инкарцерон

Он улыбнулся и взял тарелку.

Корабль затрещал. Переломилась мачта, на головы беглецов посыпались обломки. Аттия упала рядом с Финном, ловя кристалл, выскользнувший из-под его рубашки.

– Держи Ключ! – завопила она.

Но тут судно ударилось о стену куба, и всё поглотил непроницаемый мрак. Будто кто-то раздавил насекомое пальцем.

***

Утро дня бракосочетания выдалось тёплым и ясным - погоду, конечно, спланировали. Температура – идеальная, синеет безоблачное небо, дует нежный освежающий ветерок. Деревья усыпаны цветами, весело щебечут птички.

Из своего окна Клодия наблюдала, как мокрые от пота слуги разгружают доверху заваленные подарками повозки. Даже с высоты было видно, как переливаются бриллианты, сияет золото.

Она опустила подбородок на шершавый тёплый подоконник. Прямо над окном висело гнездо, ласточка сновала туда-сюда, таская корм своим птенцам. Те настойчиво горланили, сопровождая прилёты и отлёты родительницы.

Глаза Клодии закрывались сами собой, тело ныло от усталости. Всю ночь она пролежала без сна, уставившись в алый полог кровати, слушая тишину. Будущее нависало над ней, словно тяжёлый занавес, готовый вот-вот упасть. Прежняя жизнь закончена – свобода, обучение у Джареда, долгие верховые прогулки и лазанье по деревьям, беззаботность и занятия только тем, что душе угодно. Сегодня ей суждено стать графиней Стинской и полностью погрузиться в жизнь двора, а значит, вступить в ряды интриганов и предателей. Уже через час за ней придут, умоют и причешут, накрасят ногти и разоденут, как куклу.

Клодия посмотрела вниз.

Далеко впереди виднелся наклонный скат крыши какой-то башни. На краткий миг она представила, как медленно, дюйм за дюймом, спустится из окна по связанным простыням и ступит босыми ногами на горячие плиты двора. Можно выкрасть лошадь из конюшни и умчаться прочь, в чём есть – в белой ночной сорочке – и исчезнуть в зелёной чащобе на дальних холмах.

Эта мысль грела. Девушка, которая исчезла. Потерянная принцесса. Клодия улыбнулась.

И тут её окликнули, вернув в реальность. Лорд Эвиан, великолепный в своем синем, отороченном горностаем камзоле, глазел на неё снизу вверх.

Он что-то крикнул. Клодия находилась слишком далеко, чтобы расслышать, но всё равно улыбнулась и кивнула ему. Он поклонился в ответ и, стуча каблучками маленьких туфель, направился дальше.

Вот так все и живут при дворе, подумала Клодия. За надушенным, изысканным фасадом скрыта паутина из ненависти и тайных убийств, а её собственная партия в этой игре начнётся довольно скоро. Для того чтобы выжить, Клодия должна стать такой же жестокой, как все остальные. Финн, возможно, останется в Тюрьме навсегда. Она должна смириться с этим.

Клодия выпрямилась, спугнув ласточку, и села за туалетный столик.

Тот был завален цветами: простыми букетами, букетами в специальных маленьких вазочках, бутоньерками. Их несли все утро, их тонкий, почти болезненный аромат, заливал комнату. Позади, на кровати во всём своём белоснежном великолепии располагалось платье. Клодия взглянула на себя в зеркало.

Так тому и быть. Она выйдет замуж за Каспара и станет королевой. И примет участие в заговоре. Если её сообщникам придётся убивать, она как-нибудь это выдержит. Она будет повелевать. Никто уже никогда не посмеет указывать ей, что и как делать.

Открыв ящик туалетного столика, она вынула Ключ, положила его на столешницу. Кристалл переливался, играя на солнце всеми своими гранями, орёл царственно расправлял крылья.

Но сначала нужно поговорить с Финном. Оглушить его новостью, что спасения нет.

Сказать ему, что их помолвка не имеет больше силы.

Клодия уже было потянулась к устройству, но в эту самую секунду раздался короткий стук в дверь. Ключ снова скользнул в ящик стола, Клодия быстро взяла в руки расчёску.

– Входи, Элис.

Дверь открылась.

– Это не Элис, – проговорил отец.

Он стоял в позолоченном дверном проёме, элегантный и непостижимый.

– Могу я войти?

– Входите.

Новый камзол из чёрного бархата, белая роза в петлице, атласные бриджи, туфли со скромными пряжками, волосы, собранные чёрной лентой. Смотритель грациозно сел, приподняв фалды.

– Все эти пышные переодевания очень утомительны. Но в такой день нужно быть на высоте. – Окинув многозначительным взглядом незамысловатое одеяние дочери, он достал часы и открыл крышечку. Луч солнца блеснул на серебряном кубике, прикреплённом к часовой цепочке. – У тебя всего пара часов, Клодия. Пора одеваться.

– Вы пришли сюда, чтобы сказать мне это? – облокотившись о столик, спросила Клодия.

– Я пришёл, чтобы сказать, что я горжусь тобой. – Он впился в неё взглядом серых проницательных глаз. – Сегодня день, к которому я готовился несколько десятков лет. Я начал задолго до твоего рождения. Сегодня Арлексы войдут в самое сердце власти. Ничто не должно нам помешать. – Он поднялся и устремился к окну, слишком взволнованный, чтобы усидеть на месте. – Должен сознаться, я не спал всю ночь, размышлял об этом.

– В этом вы не одиноки.

Он внимательно посмотрел на неё.

– Не нужно бояться, Клодия. Всё давно решено и подготовлено.

Что-то в его интонации её насторожило. Под маской сдержанности скрывался человек, настолько одержимый своей мечтой, что готов был пожертвовать ради её достижения чем угодно. И с холодной дрожью Клодия осознала, что он не желает делиться властью.

Ни с королевой, ни с Каспаром.

– Что вы имеете в виду… под «всем»?

– Только то, что недалёк час нашего торжества. И Каспар – лишь средство для достижения цели.

Она поднялась.

– Вам известно про план убийства, не так ли? Про Стальных Волков? Вы один из них?

В мгновение ока он пересёк комнату и крепко схватил её за руку так, что Клодия охнула.

– Тихо, – приказал он. – Ты что же, думаешь, тут нет подслушивающих устройств?

Он подвёл её к окну и быстро распахнул его. В комнату полились звуки лютни и барабана, выкрики начальника охраны, муштрующего своих солдат. Приглушённый уличным шумом, голос отца зазвучал тихо и хрипло:

– Просто делай, что положено, Клодия. И всё.

– А потом вы убьёте их.

Она попыталась вырваться.

– То, что будет потом, тебя не касается. Эвиан не имел права вводить тебя в курс дела.

– Ах так?! А сколько времени осталось у меня? Когда я начну вам мешать? Как скоро я упаду с лошади?!

– Этого никогда не случится! – Он казался потрясённым.

– Да ну? – Ядовитая насмешка прозвучала в её голосе. – Потому что я ваша дочь?