Ив Греве - Мето. Дом

Обед проходит без происшествий. Малыши едят с аппетитом. Я внимательно слежу за ними, пытаясь предположить, что у них сейчас на уме.

После обеда мы собираем Синих и Голубых в спортивном зале. Клавдий говорит речь:

— Прежде всего, хочу вам сказать, что я доволен вашим поведением. Слуги доложили мне, что вы держались молодцом. Можете ли вы рассказать нам теперь, чем вы занимались?

— Я стирал. Пытался отстирать пятна от варенья. Было ужасно трудно.

— Я мыл душевые и туалеты.

— Я — пол в коридоре.

— Я готовил еду. Я почистил сотню морковок. Но время пролетело незаметно, потому что я болтал с Оптимусом. Мы говорили о моем первом опекуне. Он был его другом. Он рассказал мне, что Аппий месяц назад отрезал себе ухо, чтобы сбежать.

— А мой рассказал мне все, что с ним произошло после того, как сломалась его кровать.

— А я узнал…

Кто-то стучит в дверь и входит без предупреждения. Это Тит. С каменным лицом он обращается к Клавдию:

— Пошли. Есть новости.

— Мето, закончи с малышами. Я вернусь, как только освобожусь.

Мои товарищи выходят из зала. Никто не решается возобновить беседу. Я решаю закончить дискуссию. Мне сложно пребывать в неведении.

— Ладно. Сегодня утром кто-то спросил, зачем вас заставляют делать эту работу. На то есть две причины. Во-первых, вы познакомились со слугами, которые еще несколько лет назад были на вашем месте, а во-вторых, вы поняли, что им приходится делать, когда вы ведете себя бог знает как. Мы хотим через некоторое время разделить их обязанности между всеми и…

Я больше не могу ждать. У меня перед глазами стоят лица Мамерка и Нумерия.

— На сегодня достаточно. Идите в игровой зал и… Идите.

Я нахожу Клавдия и Тита в центре Дома. Они чуть ли не кричат друг на друга:

— Я так и знал! Мы их бросили!

— Замолчи! Не говори так. Нумерий был моим лучшим другом.

Я подбегаю.

— Объясните мне, что происходит, и перестаньте ругаться. Нам нельзя ссориться.

— Все пропало. Они схватили Нумерия.

Клавдий едва сдерживает слезы:

— Мы получили послание извне, в котором говорилось, что в холодильнике есть посылка. Мы открыли холодильник и нашли там тело Нумерия с посланием, написанным вокруг шеи: Сдавайтесь, или вы все закончите, как он.

— Он сейчас там?

— Мето! Это все, что тебя интересует? — возмущается мой друг. — Они убили его, а ты…

Я крепко обнимаю Клавдия. Он рыдает у меня на плече. Я отвожу его в кабинет Цезарей и усаживаю в кресло.

— Подожди нас здесь. Отдохни.

Мы с Титом выходим.

— Нужно проверить, действительно ли он мертв, а главное — не спрятал ли он послание для нас до того, как его схватили.

— Ты прав, но я позову подкрепление. Если это ловушка, нам понадобится прикрытие.

Тело нашего друга лежит у наших ног. Я закрываю ему глаза. Потом осматриваю карманы. Открываю ему рот. Марк меня упрекает:

— Оставь его в покое, Мето. Он мертв.

Я продолжаю свои поиски и наконец нахожу в левом носке два листка, свернутых вчетверо. Это не последнее послание Нумерия, это — письмо от Ромула. Оно адресовано мне. Я принимаюсь читать его вслух.

Мето,

Это пишу я, Ромул. Доверься мне. Они ничего не знают об этом письме, я абсолютно уверен. Если мы когда-нибудь встретимся, я объясню тебе почему. На втором листке — список тех, кто будет казнен после штурма. Все, кто там перечислен, должны бежать из Дома сегодня до полуночи. На это время назначено нападение. Но не задерживайтесь слишком, все может начаться раньше. Солдаты вот-вот вернутся на остров. Именно их ждут, чтобы перейти в наступление. Существует туннель, который выведет вас в южную часть острова — зону, не контролируемую войсками моего отца. Вход в туннель — в чулане (дверь 101). Чтобы открыть проход, надо повернуть внутри гвоздь, на котором висит швабра. Длинная лестница выведет вас за пределы Дома. На выходе из туннеля следуйте по прямой дороге. В двухстах метрах, слева от тропинки, находится пост охраны, который вам предстоит нейтрализовать прежде, чем пройти. Любой ценой не допустите сигнала тревоги. Удачи.

Мои друзья бросаются к списку. Все они находят в нем свои имена. Марк не может сдержать слез. Мы идем искать Клавдия.

Он уже успокоился. Быстро пробежав глазами список, он говорит:

— Все Красные и Фиолетовые и все слуги, без разбора… Ну и? Что вы думаете?

Все оборачиваются ко мне. Они уже знают, что я скажу:

— Это не ловушка. Ромул меня никогда не подводил. Побег докажет, что мы одни во всем виноваты, что малыши просто нам подчинялись. Таким образом, мы повышаем их шансы избежать наказания. А поскольку мы уходим с оружием и кто-нибудь из нас обязательно спасется, возможно, однажды мы вернемся, чтобы освободить младших.

Возражений ни у кого нет.

— Как бы то ни было… — говорит Октавий, но Клавдий перебивает его:

— Отправляемся после ужина. Я предупрежу слуг. Мето, возвращайся к малышам. Остальные пусть готовят мешки. Положите еду и одеяла, еще теплую одежду. Тит, ты займешься оружием. И дайте побольше снотворного детям. Будем есть за отдельными столами, чтобы не перепутать графины. Я что-нибудь забыл?

— Можно надеть под одежду доспехи для инча и каски, — предлагает Марк.

— Согласен.

— Возможно, стоит поставить в известность одного из Синих, чтобы впоследствии он смог объяснить остальным причину нашего ухода?

— Мето, ты подвергнешь огромному риску всех нас. Не знаю, что вы об этом думаете, парни, но мне это кажется очень плохой идеей.

— Согласен, — говорит Тит. — Забудь об этом, Мето.

Мы расходимся. Я возвращаюсь к притихшим Синим. Децим встает из-за стола и подходит ко мне:

— Видишь, мы ведем себя хорошо. Мы хотели сделать тебе сюрприз. Ваш мятеж — это правильно. В Доме теперь так хорошо. Мето, что с тобой? У вас плохие новости?

— Нет, все нормально. Мы волнуемся, потому что Нумерий и Мамерк ушли прошлой ночью на поиски других слуг острова, и у нас до сих пор нет от них вестей.

Децим хмурится, потом спрашивает:

— Думаешь, все может стать, как прежде?

— Нет. Мы не допустим. Мы здесь для того, чтобы этого не произошло.

— Пойдем, поиграешь с нами?

— Почему бы и нет?

За ужином Клавдий садится напротив меня. Он задумчив. Я тоже. Я уже скучаю по миру, который всегда ненавидел. Кое-чего мне будет все-таки не хватать. Инча, например, или тайного перешептывания перед сном. Целая страница жизни переворачивается окончательно и бесповоротно. Я боюсь, что кто-то из моих друзей погибнет сегодня вечером. Все те, кто мне доверяет, могут попасть в ловушку. Я думаю о Клавдии, который стоит у истоков этого мятежа. Он так хотел спасти своего друга Нумерия. О чем, интересно, он сейчас думает?

— Мето… Мето! — зовет Клавдий.