Андрей Мелехов - Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ

Резидент хмыкнул, помолчал и с иронией ответил:

— Вы, наверное, в Норвегии не бывали!

Спустя некоторое время, когда резидент удалился, оставив после себя запах «Драккара», Семеныч широко улыбнулся и, протянув руку Вань-Ваню, сказал:

— Ну что, Ван-Ваныч, друзья?

Тот внимательно посмотрел в светившиеся добротой глаза своего бывшего друга. Лейтенант даже зажмурился в ожидании того, как полковник сейчас заедет предавшему его корешу прямо по белозубой улыбке. Но вместо мордобоя или, по крайней мере, приличествующего случаю словесного пассажа с использованием ненормативной лексики Вань-Вань ответно протянул руку для крепкого пожатия:

— Конечно, брат! Какие вопросы! Ты позвони Галине, а то она, наверное, совсем извелась!

Лейтенант, в голове которого после невероятных вещей, услышанных от резидента, царила полная сумятица, не стал долго удивляться причудам взаимоотношений между советскими офицерами. Гораздо больше его мысли занимало то, зачем на самом деле товарищ резидент удостоил их своего высочайшего внимания и занятнейших откровений. Очевидно, что эта загадка мучала и Вань-Ваня. Помолчав с видом человека, пришедшего сдавать русскую литературу, а получившему билет по сопромату, он повернулся к вопросительно смотревшему на него Лейтенанту и откровенно сказал:

— Меня не покидает одна странная мысль! Мне кажется, нас оставили в живых только для того, чтобы поиметь самым извращенным способом! Знаешь как? Трахнуть нас в голову!

— Почему, товарищ полковник?

— Потому что когда он говорил о том, что ядерные ракеты в надежных руках, он врал! А у Семеныча было такое же выражение лица, как и у нашего американского друга «Ларри»! Как будто ему только что засунули кактус в анальный проход! В общем, сволочью буду — что-то пошло не так!

После этого Вань-Вань неожиданно сменил тему:

— Ты у врача-то был? У этого вредителя из посольского медпункта?

— Так точно!

— И что сказал?

— Говорит, лечение идет нормально, приступы вот-вот закончатся, но детей лучше лет пять не заводить!

— Не слушай этих уродов! Это им рожать нельзя — чтобы себе подобных не плодили! Кстати, о детях: по-моему, я сегодня твою Таню видел! Не хочу сказать ничего плохого, но около нее ошивался смазливый парнишка в американском камуфляже. Ты его знаешь?

«Красная звезда», 3 августа 1990 года

«Сегодня ночью иракские войска перешли границу Кувейта и вторглись на территорию этого небольшого арабского государства. Согласно поступающим сообщениям, малочисленная кувейтская армия оказывает сопротивление силам вторжения. Как передал из Кувейта корреспондент ТАСС…, столица страны подверглась ракетному обстрелу и бомбардировке с воздуха. По данным агентства Рейтер, утром иракские войска вошли в город, заняли дворец эмира и аэропорт. На улицах появились иракские танки…»

«…Да, повторяю, Багдад, по моему мнению, не прав. Но давайте немного отвлечемся и задумаемся, а почему он все-таки рискнул на такой шаг? И поневоле вспомнится не столь уж давнее вторжение американских войск в Панаму. Когда Вашингтон по праву сильного оккупировал страну, отказавшуюся подчиниться его диктату…»

В этот раз они никуда не спешили и не гасили свет. С радостью первооткрывателей, нашедших сокровище, они смаковали каждый момент своей близости. Обладая Таней, Лейтенант разглядывал пленительные линии ее девичьего тела. Он касался ее груди, бедер, лица, брал в руки волшебно-упругие ягодицы, целовал — то нежно, то страстно — ее губы, шею и глаза. В свою очередь, Татьяна сегодня почти не закрывала глаз — даже во время длинных и сладких поцелуев. Сегодня, когда они одновременно получили оргазм и растворились друг в друге, им показалось, что они достигли наивысшей точки счастья и что подобное нельзя повторить. Но уже спустя короткое время они с радостью понимали, что ошиблись, что волшебная сторона настоящей любви как раз и заключается в том, что в ней невозможно достичь вершины. Что, благодаря дарованному Богом редким избранникам чуду, идеальным парам никогда не приходится испытать трагедию разочарования и пресыщения. Насладившись друг другом в очередной раз, они лежали обнявшись. Сладкий пот их тел смешивался, создавая неповторимый, свойственный лишь им двоим запах страсти. Аромат, который сильнее любых духов, который и двадцать лет спустя способен вызвать у любящих друг друга волшебный огонь желания.

— Мне сказали, что с тобой и Сашка прилетел? — наконец поинтересовался Лейтенант, лежа на боку и раз за разом проводя рукою от Таниной груди до колена приподнятой ноги — стройной и гладкой как атлас.

— Ну надо же, товарищ разведчик, как работают ваши информаторы! — изобразила поддельное восхищение его юная любовница. — Впрочем, полученные вами данные являются далеко не полными! Если хотите, я могу предложить гораздо более длинный список компрометирующих контактов с особями мужского пола! Кстати, их как-то сортировать? Двадцатилетних отдельно от сорокалетних? Женатые не в счет?

Лейтенант подумал и согласился:

— Пожалуй, сорокалетних и женатых можно не упоминать!

— А если они, бесстыжие, все равно пристают? Вот, например, приятель моего папаши, с которым они в училище в одном взводе были… Думаешь, он по-отцовски меня по коленке гладит?

— Нет, — подумав, отозвался Лейтенант, — таких подробностей мне не надо!

— А в таком случае вы, мой любимый и сладостный юноша, избавьте меня от ненужных вопросов! Не надо требовать того, что не способен переварить! Ну не дуйся, глупенький! Как ты можешь ревновать меня к кому-то? Встретив тебя, я перестала реагировать на других мужчин! Это как прививка! Я не верю, что мне с кем-нибудь может быть так же хорошо! И в постели, и вне ее! К тому же я ужасно боюсь потерять тебя, обидчивого ребенка, из-за своей же женской глупости! Так что не волнуйся: я твоя навеки! А ты, между прочим, мой!

— И все-таки, чего Сашка возле тебя крутится?

— Потому что он никак не может поверить, что нашлась хоть одна фемина, у которой не возникло мгновенного желания отдаться ему — очаровашке и красавчику! И потому что он протоптал дорожку к моей маме: она, в отличие от своей дочери, в восторге от его подхалимажа!

— А к папе?

— И к папе тоже! Папа считает, что, как ни пойди дела в Советском Союзе, «этот талантливый юноша, — она перешла на бас, копируя голос замполита Фридриховского, — достигнет всего, что положено! И при любом общественном строе!»

— Похоже, — угрюмо прокомментировал Лейтенант, — Сашке лучше было стать дипломатом! Чего тогда в МГИМО не подался?