Игорь Удачин - Ковчег

— Извини, — еле слышно пробурчал Занудин, — я не хотел на тебя кричать.

— Не за что извиняться. Ты всегда только лишь подтверждаешь мои предчувствия.

— Прикажи мне сегодня же уйти из «Ковчега» — и я уйду!

— Ха-ха-ха-ха, — рассмеялся Занудин-маленький, и вся досада, наполнявшая его взор, в мгновение улетучилась. — Как бы не так, пройдоха, не дождешься, ха-ха-ха-ххххр-гху-гху… — смех вдруг перетек в надсадный кашель, который долго не прекращался.

— С тобой все в порядке, Мини-я? — с беспокойством в голосе спросил Занудин.

— Да, в порядке, — маленькая шейка ангела-хранителя пылала нездоровой краснотой, лицо же сделалось бледным и вымученно-благодушным. — С чего бы я должен отдавать тебе приказы? Нет уж, промахнулся. А вот предостеречь, гм… Ладно, послушай-ка. Превратить мужчину (тебя!) в грудастую тетку, оттяпать голову, а потом присобачить ее на место, прочие фокусы и ехидные проделки с твоим телом, а значит, попытки манипуляций с духом — для чего все это? Невинное баловство метафизического образца? Колдовской детсад? Или — что хуже — у подобных заигрываний неслучайный характер? Поди, что называется, разберись. Так вот. Заклинаю — и отнесись к тому, о чем я говорю, с полной серьезностью, — береги свою душу, вокруг нее уже бродят тени…

На этих словах предостережения разговор между Занудиным и его ангелом-хранителем неожиданным образом прервался…

…По комнате, заложив руки за спину и тихонечко насвистывая, расхаживал Виртуал. Только что воспрянувший ото сна Занудин, комкая на груди одеяло, сверлил его ошарашенным взглядом.

— Что за беспардонность? — вымолвил наконец Занудин. — Вы зашли ко мне, пока я спал…

Подобный визит, действительно, носил странный и даже вызывающий характер. Достаточно принять во внимание, что с Виртуалом за все время пребывания Занудина в «Ковчеге» они от силы перекинулись парой-тройкой фраз. Виртуал слыл самым отъявленным затворником среди остальных обитателей придорожного заведения, но тем не менее в комнату Занудина, с которым он толком и знаться не знался, что-то его привело. Без предварительной договоренности, без элементарного стука в дверь, наперекор всем правилам приличия. Попробуй тут не возмутиться!

— Доброе утро, Занудин.

— Доброе, — пролепетал Занудин, поражаясь непробиваемости этого человека.

Виртуал продолжал мерить просторы комнаты своим косолапым шагом. Кургузый пиджак, брюки из шотландки, ядовито-рыжие ботинки с клоунским вздернутым носком, обросшую физиономию и прическу а-ля стог сена раздраконенный — все это вкупе Виртуал умел преподнести в качестве атрибутов некой скрытой внутренней важности.

Перестав ходить, Виртуал грузно опустился в кресло. Достал из-за уха сигарету и, ловко отправив ее в рот, артистично закурил.

— Как дела? — прожевали нелепый вопрос его пухлые губы.

— Как всегда, — в том же нелепом ключе отозвался Занудин.

Виртуал не торопился объяснять цель своего вторжения — теперь он был увлечен пусканием дымных колец.

— Так что вы, собственно, хотели? — никак не мог найти в себе терпения Занудин.

Пока Виртуал докуривал сигарету, Занудин успел застелить постель и оделся.

— Я, собственно, хотел взять на себя смелость поинтересоваться: не возникло ли у вас, так сказать, голодания по делу? Не пробудилось ли желания проявить себя в чем-то? Не родилось ли понятной потребности в… Понимаете, о чем я, в сущности?

«Вы пришли меня трудоустраивать?» — хотел съязвить Занудин, но вовремя сдержался. Быть может, «ковчеговский» сосед и не внушал ему исключительной симпатии, но это совершенно не значило, что Виртуал не способен на добрый совет или небезынтересное предложение. В каком-то смысле участие Виртуала даже заслуживало признательности. «Я бы и сам рад найти достойное и полезное занятие, но почему-то именно здесь, в «Ковчеге», мне представляется это довольно затруднительным…» — забрезжил в голове Занудина возможный ответ, произносить который следовало бы с подчеркнутым добродушием. Но вот опять заговорил Виртуал и решительно все испортил.

— Нет, я, разумеется, не дурак, понимаю — штаны без дела протирать выглядит занятием куда более привлекательным… однако…

— Штаны?! — вспыхнул Занудин, округляя глаза. — Ах, штаны! А кто их здесь, позвольте полюбопытствовать, не протирает?! Кто?.. Да вы сами все тут — кучка сумасбродных бездельников!

Виртуал снисходительно улыбнулся, как улыбается взрослый при разговоре с ребенком.

— Это грубое, поверхностное впечатление, — теперь лицо Виртуала стало серьезным, даже в меру озабоченным. — Уж поверьте мне, Занудин, здесь все не без дела сидят. Работа кипит. Хоть и не столь заметная, а, сказать прямо, нарочито завуалированная — но грандиозная! Чертовски — не подвергайте сомнению мои слова — грандиозная.

— У всех «ковчеговцев» по отношению ко мне одна и та же линия: я все должен принимать на веру, опираться на недомолвки, соглашаться с тем, чего не понимаю… — обиженно вымолвил Занудин.

— И вы, и я, и остальные — марионетки в воле чужих рук. Это, знаете, нормально — как нормально то, что ночью темно, — выдал Виртуал какой-то винегретоподобный трюизм, чем окончательно добил Занудина.

Занудин беспомощно вздохнул и отошел к окну.

— Я, должно быть, еще не так много времени здесь пробуду… — буркнул он, неосознанно уколовшись собственными же словами, и замолчал.

Виртуал долго не сводил со стушевавшегося Занудина своего проницательного взгляда. Вдруг уголки его губ дрогнули. Сжимая зубы, Виртуал заулыбался все шире и шире, пока улыбка не превратилась в пресыщенный оскал. Словно опомнившись, он вновь посерьезнел, неторопливо поднялся с кресла и направился к выходу.

— Ах да, — обернулся Виртуал на пороге, — я ведь приходил-то чего… предложить помочь мне в моей работе. Вам — развлечение. Мне — результат. В общем и целом — польза.

Он держал себя так, будто Занудин не ронял ни слова о том, что собирается покинуть «Ковчег»… И все же Занудин решил, будет лучше оставить без внимания эту оскорбительную самонадеянность Виртуала. Виртуал по-прежнему оставался для него темной лошадкой.

— Так что-о… — и снова эта пресыщенная улыбка. — Появится желание и настрой — тут же дайте мне знать, Занудин. До свидания.

Виртуал вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь. Идиотскую дверь, которую он, Занудин, как часто случалось, снова забыл запереть на ночь! Мурашки пробежали по спине и шее, по всему телу. «Ох не к добру был этот визит, ох не к добру…»

Занудин ожидал косых взглядов, клейких ухмылок за спиной, трубных вздохов и какого-то неминуемого напряжения — однако ничего подобного по отношению к себе так и не углядел. Обидно даже, ей-богу, было… То, что приключилось с ним в номере Жертвы (шутка ли сказать ― обезглавливание!), как оказалось, вовсе не претендовало на статус сногсшибательного происшествия. «Ковчег» оставался «Ковчегом». Невозмутимой цитаделью. Дразнящей загадкой. Все та же праздность одних, нескончаемые язвительные забавы других. Каждый занят собой. Задиры и сумасброды, фанатики и повесы. Способные удивлять, но сами уже давно и ничему не удивляющиеся!