Роберт Хайнлайн - Дорога Славы

На этом слет закончился.

Некоторое время мы продолжали собираться ежедневно.

Между групповыми занятиями, заседаниями комитетов и собраниями наблюдателей нам тоже не приходилось скучать. Сначала группы назывались просто “А”, “Б” и “Ц”, по названиями палуб, но потом нам захотелось дать им имена с тем, чтобы каждая группа приобрела свое лицо. По крайней мере, мне хотелось этого для своей группы. Нам хотелось развернуть кампанию по вербовке новых членов, и нам нужно было нечто более благозвучное, чем просто группа “А”.

Кто-то предложил название “Космические крысы”, но другие отклонили его; другие были за название “Ребята с “Мейфлауэра”. Но это предложение мы даже не ставили на голосование.

Отклонены были следующие названия: “Отцы-основатели”, “Космические пионеры”, “Звездные скитальцы”, “Небесная бригада”. Тут встал мальчик по имени Эдвард Форбс-Смит.

— Послушайте, — сказал он. — Мы разделены на три группы с различным сдвигом времени, так? У нас есть английское время по Гринвичу. Мы можем назвать себя группой Святого Георгия.

Бад Келли признал, что это великолепная идея, только Святой Патрик будет лучше, чем Святой Георгий. [107] Святой Георгий традиционно считается покровителем Англии, а Святой Патрик — Ирландии. В конце концов в Дублине тоже Гринвичское время, а Святой Патрик гораздо более важный святой.

— С каких это пор? — спросил Форбс-Смит.

Бад сказал:

— Так было всегда, ты, томми [108] Презрительная кличка английских солдат. … — но мы все были против этого предложения, и было решено не использовать никаких имен святых. Но тут Джонни Эдвардсу в голову пришла хорошая идея. Мы сошлись на названии “Группа скаутов с Ганимеда “Баден-Пауэлл”. Это подошло для английской зоны, и никто не был оскорблен.

Эта мысль была обсуждена. Мальчики с палубы “Ц” решили назвать себя “Агуинальдо”, а мальчики с палубы “Б” назвали себя “Группой Юпитер-Сьерра”. Когда я услышал эти названия, мне сделалось почти жаль, что я не принадлежу к палубе “Б”. Но я отбросил это сожаление. В конце концов, “Баден-Пауэлл” — тоже неплохое название.

Они все трое были скаутами, исследователями и храбрыми мужчинами — примером нашей группе. Двое из них никогда не имели шансов стать скаутами в узком смысле этого слова, но они были пионерами, как и третий из них, Дэниэл Бун.

Папа сказал, что в этом имени скрыто многое.

Как только девочки услышали о том, что мы сделали, они тоже организовали слет девочек-скаутов, и Пегги стала членом группы имени Флоренс Найтингейл. [109] Прославленная английская сестра милосердия (1830–1910). Я не вижу, почему бы девочкам, не сделать того же, что сделали мальчики? Конечно, мы были очень заняты и не могли позаботиться об этом. Мы чолжны были приспособить деятельность скаутов к местным условиям.

Мы решили оставить прежние ранги и знаки — но, конечно, не правление. Никто не спрашивал о том, останутся ли командиры отрядов и протоколисты или нет, но если кто получил на Земле знак “Орла”, он остается им и у скаутов Ганимеда. И если кто из мальчиков был “Волком”, он им и остается. Если мальчик не имел никакого ранга — таких было более половины, — он должен был доказать скаутам, что говорит правду.

Это было просто. Но разработка испытаний и обозначений была гораздо труднее. В конце концов мы не могли требовать от ребят, чтобы они поймали пчелиный рой, потому что на корабле не было пчел.

(Как стало известно позже, мы на самом деле взяли с собой пару ульев замороженных пчел, которые находились в грузовом отсеке, но их, конечно, никто бы нам не дал.)

Но мы могли послать команду в гидропонный отсек и провести испытания на технические знания о космическом корабле, а капитан Харкнесс сделал то же по баллистике и астрогации. И во время полета с Земли мальчики должны были пройти множество испытаний, чтобы получить “Орла”. Нам также необходим был суд чести.

Это было оставлено напоследок. По неизвестным причинам Хэнк держал в тайне последнее сообщение Комитета по Связям. Я спросил его, почему он это делает, но он только заговорщически взглянул на меня и сказал — я это скоро узнаю.

Я действительно скоро узнал. Мы снова созвали слет всех трех групп, чтобы выбрать командиров и учредить уд чести. И с этих пор нами стали руководить взрослые, а мы, дети, могли только назначать командиров отрядов — ну да! — несмотря ни на что, это было смешно.

Когда мы пробыли в космосе пятьдесят три дня и у нас оставалась еще неделя полета до Ганимеда, капитан Харкнесс повернул корабль так, что мы наконец смогли увидеть, куда мы направляемся. Для его астрогации это, казалось, не имело никакого значения.

Вы должны знать, что ось вращения “Мейфлауэра” была сравнительно точно направлена на Юпитер, а “горелка” — на Солнце. Иллюминаторы же находились по бокам корабля, повернутые на девяносто градусов по отношению к оси корабля, и мы могли видеть кусок неба, но не Юпитер и не Солнце. Теперь корабль повернулся на девяносто градусов, и мы, так сказать, повернулись на нашей орбите. Таким образом, мы могли видеть попеременно то Юпитер, то Солнце.

Юпитер уже был крохотным красноватым пятнышком. Некоторые из парней утверждали, что они могут видеть Луну. Честно говоря, я этого не мог, по крайней мере, в первые полдня. Хорошо уже, что можно было разглядеть Юпитер.

Марс во время нашего путешествия мы наблюдать не могли, он находился по другую сторону от Солнца, на расстоянии трехсот миллионов миль. Мы не видели ничего, кроме звезд, которые можно било видеть и с Земли. Мы также не видели даже пары самых завалящих астероидов.

Для этого имелось основание. Когда мы покинули орбиту “Супра-Нью-Йорк”, капитан не направил “Мейфлауэр” на Юпитер; вместо этого он отклонился к северу от эклиптики, чтобы по огромной дуге обогнуть Пояс Астероидов. Теперь каждый знает, что метеориты в пространстве встречаются не случайно. Если пилот не глуп и не проложит курс через ядро кометы, попадание метеорита в корабль — большая редкость. Свободные метеориты очень редки.

С другой стороны Пояс Астероидов содержит более чем значительную долю небесных отходов. Старые корабли шли на риск и направлялись к большим планетам прямо через Пояс Астероидов, и я не могу припомнил”, чтобы какой-нибудь из них был тяжело поврежден метеоритом Но капитан Харкнесс, который нес ответственность за сохранение нашего корабля, решил не рисковать. Если мы облетим Пояс Астероидов стороной, попадание метеорита в корабль будет почти исключено. Поскольку…

И все же метеорит попал и наш корабль.

Это случилось вскоре после пробуждения на палубе “А”, когда я стоял возле койки и застилал ее. Я держал в руках форму скаута и уже хотел сложить ее чтобы положить под подушку. Я все еще не носил ее. Ни у кого и других ребят не было с собой формы, так что мне не стоило быть исключением. Но я все еще держал ее при себе.