Юрий Козлов - Ночная охота

Если белый умер в обиженном неведении, то красный — в жестокой неутоленной ненависти. Он, конечно же, вычислил Антона стеклянеющими глазами и крайне неохотно отдавал Богу душу в лютой тоске, бесконечно досадуя на случайную — в горло — пулю. Оросив землю кровью, красный упал лицом в кусты да так и остался полустоять, тормозимый упругими ветвями, как бы что-то высматривая в корнях.

Пока Антон оттаскивал его в яму, снимал с убитых автоматы и пояса с патронами, в яму ворвался ветер. То отомщенные души инвалидов стремительно покинули проклятое место. У Ларса на голове трогательно шевельнулась светлая прядь. Тяжелые черные волосы «нового индейца» проигнорировали ветер.

В лесу Антон перевел дух. «Не буди негра!» Естественно, он не будет его будить — застрелит, и все. Но для этого надо войти в помещение… Негр может проснуться и сам. Если, конечно, спит. Что там говорил Бруно насчет того, что еще не решено? Что не решено?

Солнце шло на закат. Ему бы сейчас у красной проволоки встречать Золу. С чем-то она придет? Если, конечно, придет. Инвалидный корпус вырезал на траве темную косую, как топор, тень. Под топором тени пятнистый, свесивший лопасти вертолет был почти невидим.

Оружия у Антона было даже больше, чем нужно. Хотелось взять все, но это было глупо. Он оставил при себе один — счастливый — скорострельный пистолет, повесил на всякий случай под мышку автомат «нового индейца», ломаным зигзагом преодолел расстояние до вертолета. Если бы он умел им управлять! Еще одна кривая, как старая кочерга, перебежка — и он у входа в инвалидный корпус.

Внутреннее расположение помещений было досконально известно Антону. Вглубь вел длинный коридор. Справа находилась спальная комната, слева — столовая, где инвалиды в добрые времена выскребали из прокопченных котлов кашу.

Там негру делать было нечего. Он мог быть или в Гришиной каморке, или на складе. Попасть на склад можно было только из каморки. Антон подумал, что белый и красный совершенно справедливо сетовали Коле на некачественность гранат. Гранаты существенно облегчали дело.

Вжавшись спиной в засаленную стену коридора, он не дыша добрался до двери. Инвалиды недавно перебрали пол. Скрепили половицы хоть и грубо — они все делали грубо, — но надежно — они все делали надежно. Ни одна не скрипнула.

Дверь была чуть приоткрыта. Это насторожило Антона. Он вспомнил, как они, пребывая в совершеннейшей уверенности относительно собственной безопасности, таскали трупы таким образом, что кто-то непременно оказывался под прикрытием. Дверь приоткрыта именно на случай нежелательного прихода! Убийцы, похоже, не доверяли даже воздуху, которым дышали. У Антона не осталось сомнений — за дверью ловушка!

«Не буди негра!»

Антон неслышно скользнул через коридор к противоположной стене, напрягая в темноте глаза, сантиметр за сантиметром просеял снизу доверху узкое воздушное вертикальное пространство в приоткрытой двери. Так и есть! От самого низа двери в глубь комнаты тянулась почти неразличимая железная нить. Антон сам не понимал, как рассмотрел ее.

Перевел дух. Оставалось единственное: залечь с автоматом в коридоре, а когда негр выйдет — когда-нибудь же он выйдет! — расстрелять в упор.

Антон знал, как это изматывающе-мучительно — лежать (стоять, сидеть) в засаде. Нервы на пределе, руки дрожат, в любой момент можно сойти с ума. Две засады за два дня — это слишком. К тому же открыт тыл. Вдруг прилетит второй вертолет?

Антон вспомнил, что, впервые оказавшись в Гришиной каморке, он прикидывал, как пробраться на склад. Они тогда хорошо приняли спирта. Гриша задремал, пустив слюну. Антон посмотрел наверх, увидел узенькое запыленное окошко под потолком. Помнится, он очень огорчился — сквозь него не пролез бы и ребенок. Ребенок — да, но не дуло автомата!

Положив руки на шершавую кирпичную стену, Антон шагнул в глухие потемки. Гришина каморка была выгорожена на спуске в коридоре. Между стенами инвалиды держали садовый инвентарь. Еще там была лестница-стремянка. Антон ощупью определил лестницу. Теперь предстояло неслышно установить ее, подняться, заглянуть в окошко.

Он делал все бесшумно, но казалось, вот-вот оглохнет от грохота. Найти окошко удалось не сразу. Оно было совершенно непроглядно. Антон протер со своей стороны глазок, точно сквозь сон разглядел горящую керосиновую лампу на столе, выломанную дверь склада, аккуратно составленные ящики, пустую бутылку на столе, чудовищные, похожие на столбы ноги в подкованных, с шипами, ботинках. Последнее, что уступила тьма, — воротник комбинезона. Мерцающее, в серебристом комбинезоне тело негра высвечивалось постепенно. Как будто огромная железная ложка лежала между столом и инвалидной коляской. Коля спал в Гришиной коляске, положив ноги на стол. Антон различил два автомата на столе, руку негра, к большому пальцу которой была привязана металлическая нить. Да, войти в каморку, не разбудив при этом Колю, было невозможно.

«Не буди негра!»

Антон подумал, что не ошибся, прихватив с собой автомат. Пистолет в стрельбе сквозь стекло, конечно же, был не так эффективен. Хотелось разбудить негра. Дать очередь по столу, чтобы оба Колиных автомата улетели к чертовой матери! Хотелось отвести Колю под дулом на край ямы. Личность Антона странно раздвоилась. Он сам — прежний, томящийся за проволокой в ожидании проверки — умолял себя сегодняшнего: разбуди негра!

Ну, допустим, он снесет очередью автоматы. Так ведь и керосиновую лампу снесет. В темноте у черного, как ночь, Коли появятся неплохие шансы. Вздохнув, Антон выпустил в смутно мерцающую в каморке серебристую ложку бесконечную, пока не загремел пустой рожок, очередь.

Потом спустился вниз, вошел в каморку. Система оповещения сработала превосходно. Металлическая нить напряглась до предела, потом тихо ослабела, сняв с кости, как чулок с ноги, черный с красной подкладкой Колин палец. Но Коля не проснулся. Очередь косо разрезала негра от правого плеча до левого бедра.

Антон отодвинул стол, покатил коляску с Колей по коридору. Вдруг подумал: если тащить Колю за ногу, он будет потяжелее Омара. По полу следом тянулся кровавый точечный пунктир. Мухи с треском падали на пол, опускали в кровь черные хоботки.

Антон сбросил коляску с Колей в овраг. Закапывать огромную могилу сил не было. Он и так опаздывал на встречу с Золой. Антон порадовался, что не придется идти по болоту.

На возвышенности, где начиналась разрушенная бетонная стена, ему открылся горизонт. Опускающееся солнце сочилось кровью и садилось в кровавую лужу.

Антон не таясь перебрался через красную проволоку. Он был так вооружен, что вполне мог дать в лесу бой всей банде.