Роберт Сильверберг - Стархэвен

Через некоторое время Хелейн сказала:

— Бет, тебе известно что-нибудь о некоем Ланое?

Бет вся обратилась во внимание.

— Ланой? Какой Ланой? Где ты о нем слышала? Что ты о нем знаешь?

— Немного. Потому и спросила у тебя.

— Я слышала это имя, — ее бесцветные глаза оживились. — Бад упоминал это имя. Я слышала, как он говорил кому-то: Ланой это, Ланой то… Это было за неделю до того, как он сбежал от меня. Ланой, говорил он, это устроит, но я тогда не понимала, что он подразумевает под словом “это”.

Хелейн внезапно ощутила, как внутри у нее все похолодело. Не дожидаясь приглашения, она потянулась за второй алкогольной трубкой.

— Что устроит? — спросила она.

Бет Виснек вся обмякла.

— Не знаю, Бад никогда не обсуждал со мной свои дела. Но я все же слышала, как он говорил об этом Ланое. Большей частью шепотом. Перед самым своим исчезновением он болтал без умолку. У меня есть гипотеза, касающаяся Ланоя. Хочешь послушать?

— Конечно!

— Я думаю, — с улыбкой произнесла Бет, — что Ланой — это как раз тот, кто заправляет этим делом с прыгунами.

Хелейн подумала то же самое. Но она пришла сюда, чтобы услышать другое, а не подтверждение своим наихудшим опасениям. Она напряглась, руки ее слегка дрожали. Чтобы успокоиться, она поправила на себе кофту и переменила позу.

— В самом деле? У тебя есть причины так считать?

— Бад всю неделю говорил о Ланое. Затем он пропал. Он что-то замышлял, и Ланой имел к этому какое-то отношение. Мне нужно было узнать, какое. Но у меня на этот счет была своя гипотеза. Бад повстречался где-то с этим Ланоем. Они ударили по рукам. И… и… — боль и ярость выплеснулись на поверхность. — И Бад ушел, — задыхаясь, выпалила Бет Виснек и всадила себе в руку содержимое еще одной трубки. Затем спросила: — Почему ты спрашиваешь?

— Я нашла памятку в одежде Нормана, — ответила Хелейн. — Что-то вроде рекламки: “БЕЗ РАБОТЫ? ЗАЙДИ К ЛАНОЮ”. Я спросила у него, что это? Он очень смутился, забрал у меня карточку, стал говорить, что это агентство по устройству на работу или что-то в этом роде. Я уже тогда поняла, что он что-то скрывает. Вся закавырка в том, что я не знаю, что именно.

— Тебе нужно хорошенько поразмыслить над этим, Хелейн!

— Ты думаешь, что дело дрянь?

— Я считаю, что с Норманом может произойти то же самое, что и с Бадом. Норм теперь с ними в контакте. Он наверняка сейчас пытается поднакопить денег. И они зашлют его назад. Пиф-паф — и нету! Нет у тебя мужа. Расти вдова Помрат детей и сама все расхлебывай! — Теперь глаза Бет Виснек как-то странно сверкали. Теперь, когда перед ней открылась перспектива исчезновения мужа Хелейн, она больше не выглядела несчастной. “Она жаждет заполучить напарницу по несчастью”, — догадалась Хелейн. Пусть все мужья на всей планете исчезнут в ненасытной утробе прошлого, и тогда, наверное, у Бет Виснек станет немного легче на душе.

Хелейн усилием воли заставила себя оставаться спокойной.

— Когда полиция расследовала исчезновение Бада, ты упомянула Ланоя? — спросила Хелейн.

— Да, я назвала его. Они хотели знать, не случилось ли с Бадом чего-нибудь необычного перед тем, как он исчез, и я рассказала им, что он упоминал это имя несколько раз, но кто он такой, я не знаю. Они записали это имя. Не знаю, что за этим последовало. Все равно Бада уже не вернешь. Во времени, знаешь ли, можно перемещаться только в одном направлении. Назад. Там, в прошлом, у них нет никакой машины, которая могла бы отсылать людей снова в будущее. Так что, когда Норм…

— Он не уйдет! — твердо сказала Хелейн.

— Он ведь встречался с Ланоем? — спросила Бет.

— Все, что у него было, — это мини-карточка. На ней даже адреса не было, понимаешь, не было! Норм сказал, что не знает, где найти этого Ланоя. И нельзя быть уверенным в том, что этот человек связан с делом переправки прыгунов в прошлое.

Глаза Бет сверкнули.

— Люди Ланоя с ним в контакте! — вскричала она. — А это означает, что в любую минуту они могут возникнуть на его горизонте. И он сможет встретиться с Ланоем, что приведет в скором времени к его отправке в прошлое. И поверь мне, Хелейн, твой Норман обязательно станет прыгуном. Он обязательно уйдет!

Монорельс подвез ее к роскошному небоскребу, в котором размещался Уголовный Департамент. Проявив определенное упорство перед пультом в вестибюле, Хелейн раздобыла информацию о том, что ее брат сегодня находится в конторе и, если ей угодно некоторое время подождать, она сможет с ним увидеться. И Хелейн подала заявку на встречу с ним. Машина запросила у нее отпечатки пальцев, и она оставила их. После чего машина попросила ее подождать вызова в вестибюле в пурпурными матерчатыми шторами.

Для Хелейн была непривычна вылазка в мир государственных учреждений и ходячих сервомеханизмов. Она нечасто выходила из дома и все закупки делала с помощью компьютера, не выходя из квартиры. “Городской центр” — мир, в котором сходились монорельсовые дороги, был для нее устрашающим местом. Она с большим трудом сохраняла спокойствие. По такому серьезному поводу, как этот, ей нужно было встретиться с братом лицом к лицу, чтобы он не мог ускользнуть от нее, выключив канал видеосвязи. Она была напугана.

— Уголовный комиссар ждет вас, — раздался бесстрастный голос робота.

Ее буквально втолкнули в кабинет брата. Квеллен поднялся, как-то неловко улыбнулся и предложил ей сесть. Кресло буквально прилепилось к ней и стало растирать мышцы спины. Хелейн задрожала от новизны ощущений и с тревогой дернулась вверх, когда невидимые руки внутри кресла принялись обрабатывать ее бедра и ягодицы. Чувствительные датчики обратной связи кресла уловили ее настроение и прекратили уход за се телом.

Она неуверенно посмотрела на брата. Квеллену было столь же неловко в ее присутствии. Он потянул себя за ухо, сжал губы, потер костяшки пальцев. Фактически они были чужими друг другу людьми. Да, они время от времени встречались, но настоящего общения между ними уже давно не было. Он был на несколько лет старше ее. Когда-то они были близки, нежные брат и сестра, поддразнивающие друг друга, как сейчас Джозеф и Марина. Хелейн помнила своего брата мальчиком, исподтишка поглядывавшим на ее тело в однокомнатной квартирке, таскавшим ее за волосы, помогавшим ей делать уроки. Потом он начал готовить себя к государственной службе и после этого уже перестал быть хоть какой-то частью ее мира. Теперь она была раздражительной домохозяйкой, а он — государственным служащим седьмого разряда! Она даже немного его побаивалась.

Примерно три минуты они обменивались дружескими любезностями, расспрашивая друг друга о домашних делах. Хелейн рассказала о своих детях, об аппарате гражданской совести в ее квартире, о своей личной программе чтения. Квеллен говорил мало. Он был холостяком, что сильно отдаляло его от нее. Хелейн знала, что ее брат водится с какой-то женщиной по имени Джудит, но он редко говорил о ней и, казалось, вряд ли даже о ней думал. Были времена, когда Хелейн начинала подозревать, что Джудит не существует в жизни, что Квеллен придумал ее для прикрытия какого-то порока, которому предавался наедине с самим собой или, может быть, еще хуже — для прикрытия гомосексуальных наклонностей. Сексуальные извращения в эту эпоху не подвергались гонениям, так как они помогали поддерживать низкий уровень рождаемости. Но Хелейн не хотелось даже думать о том, что ее брат Джо принимает участие в чем-то подобном.