Роберт Сильверберг - Стархэвен

— Это излечимо? — спросил Квеллен.

— Не в смысле полной нормализации обмена веществ. Но с этим можно справиться. Наследственные дефекты галактозного метаболизма могут контролироваться с помощью синтеза ферментов. Тем не менее ей приходится все время оставаться на особой диете и воздерживаться от некоторых веществ, в частности от того, которое является существенным компонентом сегодняшнего обряда. Вот почему нам пришлось заменить его подготовленным нами самими материалами. Это является определенным неудобством для хозяина.

— Отнюдь нет, — отозвался басом Броус Кашдэн. — Сущие пустяки! Мы счастливы, что вы смогли присоединиться к нам, мистер Галубер.

Квеллен, сбитый с толку потоком клинических словоизлияний, почувствовал облегчение, когда Кашдэн объявил о том, что обряд вот-вот начнется. “Фруд” умышленно разглагольствовал об этом, — подумал Квеллен, — чтобы показать свое интеллектуальное превосходство”. Галубер предпочел ошеломить Квеллена каскадом медицинских терминов, доступных только пониманию специалиста. Квеллен беззвучно проклинал нехватку ферментов у Дженифер Галубер, ее похотливые взоры, вызванные избытком глюколипидов пышные формы и ее подпрыгивающие груди. Стараясь держаться подальше от нее, он последовал за Джудит через всю комнату к устланному ковром углублению в центре, где должен был происходить обряд.

Джудит предупредила его.

— Джо, пожалуйста, не отворачивайся так, как ты это сделал в прошлый раз. Тебе надо отучаться от дикарских привычек. Взгляни на вещи объективно: что плохого в том, что слюна немного смешается?

— Ничего, — ответил Квеллен. — По-видимому, ничего плохого…

— А желудочные соки не нанесут тебе никакого вреда. Это делается ради достижения духовного общения. Нужно отбросить прежние устаревшие воззрения!

— Потому у тебя и хватает духу появляться в обществе совершенно обнаженной? — спросил он. — Конечно, глядя на вещи по-современному…

— Я вовсе не голая, — жеманно перебила она его.

— Конечно нет. На тебе слой краски.

— И он скрывает то, что принято скрывать в соответствии с принятыми в обществе нормами приличия.

— Он оставляет неприкрытыми твои вторичные половые признаки, — подсказал Квеллен. — Что равносильно наготе!

— Но не главные же! Взгляни сам. Эта область у меня полностью прикрыта, все в рамках приличия. Почему ты не смотришь на меня, Джо? Ты временами бываешь такой смешной!

Поскольку она настаивала, он посмотрел на ее талию. Взгляд его проследовал вниз до самых бедер. Он вынужден был признать — соответствующие места у нее действительно были должным образом прикрыты. Она казалось голой, но таковой не была. “Хитро сработано, — подумал Квеллен. — Возбуждающе. Интересно, как ей удается потом снять слой напыления? Может быть, она и это покажет ему еще до того, как закончится ночь? Ее тело властно влекло его. В отличии от Хелейн, худоба которой была следствием истощения, тело Джудит было совершенным в своей гибкой, хрупкой элегантности. Квеллен охотно ушел бы отсюда с ней прямо сейчас.

Но нужно еще было выдержать предстоящую церемонию.

Члены причащающейся группы собрались вокруг углубления. Броус Кашдэн, на правах хозяина дома, принес металлическую чашку, в которую он положил тестообразную массу размером с человеческую голову. Квеллен знал, что это был гвоздь любовного пиршества: неперевариваемый продукт из морских водорослей, обладавший свойствами рвотного средства, разумеется, переработанный так, чтобы удовлетворять странностям обмена веществ миссис Галубер.

Свет притух. Галубер взял блестящую чашу из рук Кашдэна и поставил ее себе на колени. Затем торжественно отщипнул кусок теста, запихнул его себе в рот и начал методично жевать.

Существовало множество различных культов. Квеллен не был ярым приверженцем ни одного из них, но его то и дело затягивали участвовать в церемониях, главным образом, благодаря настойчивости Джудит. Она перепробовала все в поисках духовного усовершенствования. Переходила от одного “фруда” к другому, от одного культа к следующему. Квеллен подозревал, что она посещала и собрания запрещенных культов. Возможно, даже была приверженцем объявленной вне закона религии Флайминга Бесса. Он мог представить себе танцующую обнаженную Джудит — без всякого напыленного слоя, — в то время как лежащий лицом вниз пиро-кинетик создаст экстрасенсорным путем сияние вокруг ее тела и сопроводит это яростными призывами к свержению Верховного Правления. Одно поколение тому назад пирокинетики на самом деле убили несколько их руководителей первого разряда. И что бы ни предпринимало против них Верховное Правление, культ этот существует до сих пор.

Но в общем культы были весьма невинными, пусть и отвратительными, но не преступными. Вот как этот, при использовании обрядов которого с помощью пережевывания жвачки достигалось ощущение гармонии и единства с другими участниками обряда причастия. Кашдэн произносил нараспев что-то вроде молитвы. Галубер продолжал запихивать себе в рот упругое тесто. Сколько же этой дряни может пометиться в его чреве? Дженифер Галубер с гордостью взирала на своего мужа. “Фруд” продолжал пожирать тесто. Внезапно лицо его преобразилось, взгляд потерял осмысленность. Дженифер тихонько повизгивала от восторга. Ее голое тело казалось теперь еще огромнее от того, что она испытывала чувство сопричастности, ощущала чувство значимости ее мужа.

Гимн подхватили все присутствующие. Даже Джудит начала распевать во все горло. Квеллен слегка улыбнулся и тут же почувствовал тычок локтем под ребро.

— Ты тоже пой, — шепнула Джудит.

— Я не знаю слов.

— Ты просто мычи!

Он пожал плечами.

Галубер проглотил почти все тесто, находившееся в чаше. Безусловно, у него теперь мучительно вспучило живот.

Рвотное, которое содержала эта тягучая жвачка, срабатывало по принципу достижения критической массы. Как только в желудке оказывалось необходимое его количество, срабатывал перистальтический рефлекс и начиналось священное срыгивание.

Джудит, находившаяся рядом с ним, начала молиться о том, чтобы на нее снизошла благодать. Благодать Единения! “Нирвана посредством очищения желудка, — холодно отметил про себя Квеллен. — Как я сюда попал? Что я здесь делаю?” Песнопение многократно отражалось от стеклянных стен и оглушало его, наполняя помещение странным ритмом, от которого никуда нельзя было спрятаться. Губы Квеллена зашевелились. Он тоже присоединился бы к гимну, если бы знал слова. Он обнаружил, что вот уже и сам гнусавит что-то нечленораздельное в такт с остальными. Кашдэн, продолжая вести обряд, возвысил свой голос над остальными. У него был чудесный сочный бас со множеством оттенков и обертонов.