Татьяна Мудрая - Кот-Скиталец

Кто и когда оставил здесь для меня такое сокровище?

– Лучше бы денежку подбросили, – ворчал Бэс. – Королевская сума последнее время только и старается дать понять, что не резиновая. А знаете, сколько денег у нашего брата кауриков? Только намекни. И короля-батюшку лично можно подоить. И матушку.

– Ах, Бэс, да ведь так, как мы живем, куда интереснее!

Но поскольку он не стремился к тому, чтобы меня понять, я добавляла:

– На поиски твоего Старшего-в-Стае и других подобных ему, должно быть, тоже немало тратится. Поэкономим этому народу средства.

Так проходили месяцы. Осенняя осень сменилась осенними холодами: печь гудела, как аэроплан, я весь день сидела на постели в подушках и разбирала книгу, раскрытую передо мной на специальной подставке; а снаружи моросил бисерный дождь, едва доходя до земли и насыщая собой воздух. Ночи стали долгими, Бэс обленился, манкатты почти все мигрировали куда-то в теплые края, оставив при мне оцепление и кое-кого из молодых и неопытных матерей со старухами-акушерками.

Однажды ночью я почувствовала сквозь сон чью-то теплую лапку на своей щеке – маленькой Серены, когда она спала в одной постели со мной? Спросонья ухватила ее – лапка оказалась пушистой. Фосфорные глаза блеснули у самого моего лица.

– Ты чего? Бесплатная раздача питания у нас не раньше, чем солнышко встанет, – сказала я.

– С-с! – прошипела манкатта. – Зажги свет.

Я похлопала рукой по тумбочке: там у меня был восковой огарок в стакане и спички.

– Киэно, ты ли это? Глазам не верю! А с ним чего случилось?

– Ничегошеньки ровным счетом.

БД сидел на полу, скрестив ноги, и язычки пламени плясали в зрачках прямо перед круглым островком темноты, которая глядела оттуда.

– Аманат называется! Кто вас просил…

– Успокойтесь, с Триадой я договорился, да они меня и не окорачивали.

– Можно подумать, явас неволю. Но ведь Серена в безопасности только если вы играете роль заложника, что находится неведомо где.

– Перед нею ковром стелются.

– Пока да. До поры до времени.

– О-о. Конечно, – от Бродяги Дана ни в коей мере не скрылось, что беспокоюсь я не о ком ином, как о самом блудном короле.

Да я и не хотела особо это скрывать. Андры с самого начала слегка подозревали его в том, что он соблюдает интересы Леса куда пуще выгод родимой сторонушки, терр наталь. Я-то видела одно: перед ним эта проблема просто никогда не стояла, его личным интересом была любовь ко всем без различия Живущим, а его отечеством – одинаковая для всех справедливость. Такие люди в любой стране подсознательно воспринимаются как предатели исконного духа и национального достоинства.

– Вы молодец, что ко мне перебрались, – продолжал он, – искать не понадобилось.

– А ради чего искать-то?

– Ради Серены. Да отвлекитесь от моих проблем, наконец! Я умею приходить с дождем и уходить с ветром, как тут говорят.

Я окончательно проснулась и села, свесив босые ноги с матраса. Бассет проснулся тоже – спал он, натурально, в моих ногах, свернувшись клубочком, – и затряс своими лопухами, пытаясь прогнать сон.

– Да успокойся, приятель, не мерещусь я тебе. Ты сам почему здесь – от хозяина ушел?

– Это самого Шушанка ушли, – объяснила я. – Неровен час, встретитесь – передайте привет и поклон, чтобы хоть за Бэса не тревожился. Он скорее в ссылке, чем в психушке, и скорее в психушке, чем в тюрьме.

– Последнее вообще исключено, – вмешалась Киэно. – Там у нас осведомители, сразу бы дали знать. Ах, вы же не знаете, что бойцовые манкатты вербуются в тюремную обслугу – андрам непрестижно, а псам противно?

– Ладно, я поищу, – подытожил БД. – Не в первый раз. Теперь о главном. Вот что скажите: до конца полугода едва ли полмесяца осталось, время мнениям устояться. Как полагаете, идет Серена за брата?

– Любви там особой не видно, но вот доверие и согласие налицо. Какое-то странное согласие: она вроде второго меча за его поясом, рядом с Господином Клинков, он сам – зачехленное знамя перед андрским гвардейским строем… Да, думаю, идет.

– Верно думаете. И как – рады этому?

– Не слишком. Как и, между прочим, королева-мать. Понимаете, мы, женщины, чуем за милю, когда разит войной, революцией, противостоянием любого рода, потому что сие идет вразрез с нашей природой. Однако против дочерней воли я не выступлю: в ее действиях есть некий смысл, и воля ее – зрячая.

– Доктрина недеяния, – БД кивнул. – Мартин думает выковать из ее Силы меч за свободу, но вспомните, какова роль того второго, короткого самурайского меча, о котором вы нынче вспомнили? Есть вещи, которые связаны неизбежно.

Угу. О том, что это священное оружие для сеппуку, я знаю не хуже любого Странника.

– Нет смысла в том, чтобы бояться неизбежного, говорил мой любимый писатель.

– Но я и не о том тоже. Ко Владетелю Эрбису она поедет, как договорено? Пустят ее?

Пауза. Не только мои молодые, я сама позабыла этот пункт соглашения. Вот он меня и давил из-под низу, как горошина под принцессиным пуховиком.

– Снова верно подумали. Мартин не намерен отправлять от себя нареченную. Осложнения в государственной политике ему даже на руку: лишний раз настоит на самостоятельности. А я, его брат, не могу позволить ему сотворить нечестие.

– А косвенно подталкивать Серену к союзу со старцем не вписывается в моипонятия, – возразила я. – В любом случае нет ничего лишнего в обручении, тем паче, что Андрии и Инсании не миновать в очередной раз столкнуться лбами.

(Вспомни, вдруг сказало нечто во мне, вспомни, что не так давно ты боялась ловушки для Серены. И что говорила Эрмина о царственном йони. Вспомни!)

– Если будет по вашему слову, Серена сразу же окажется пленницей Марта. Коронуется и обручится в один и тот же день – и сразу границу на замок, а инсанское посольство и наблюдателей выдворит.

– Почем вы знаете, монашек, ведь мне мои Живущие того не доносят? – спросила я с сомнением. Бэс ревниво переводил взгляд с одного моего собеседника на другого: Киэно вообще была чуждой крови, а намеки уважаемого им Даниэля задевали его персонально как основного поставщика дворцовых сплетен.

– Потому что это я сказал родичу, – гулко донеслось от двери.

И вошел… Владетель Эрбис собственной персоной! В простом халате и тафье, едва ли не по-домашнему – только он вроде бы никогда не одевался богато.

– Ну, дела, – пробормотала я. – Вас там еще много?

– Простите, высокая госпожа, что я вошел без приглашения и перебиваю разговор, – тем временем говорил он. – На меня работают профессионалы. Хотя король Мартин вовсе не прячет свои намерения, просто они предназначены для узкого круга. Его военачальников. Председателей обеих палат. Моя родственница Эрмина тоже знает, но ей запрещено выходить из Замка. Вы бы, конечно, все равно получили эту весть от нее, но позже, через вашу личную сеть…