СССР 2061 - СССР-2061. Том 5[сборник рассказов ; СИ]

В звук двигателя и поскрипывание поручней стало навязчиво подмешиваться стеклянное чоканье и позвякивание, причём исходило оно не иначе как из кабины водителя, отгороженной от салона прозрачной перегородкой. Кембрику это надоело первому, он открыл окошко, всунулся туда по пояс и убрал авоську с бутылками с водительского кресла – а то ещё раскокаются по дороге. Здоровенное рулевое колесо ЛиАЗа вращалось от сервоприводов, а на приборной доске горел зелёный глазок под надписью «автопилот».

Вообще Кембрик с сестрой задумали нагрянуть к старой знакомой Ольге Чижовой по прозвищу Канифоль – иначе вряд ли им пришло бы в голову чисто смеха ради прокатиться через пол-страны и добивать остатки километров автобусом. Хотя могло и придти, потому как на московском метро Валя каталась пару лишних часов просто так, поглазеть.

— …ну вот я и говорю, что «фотонный» это тоже самое что «вот-он-лови-его-ный»…

— БЫП, — сказали динамики на потолке, прерывая полемику, — Остановка. Двадцать два. Деревня Лебяжий жир.

Автобус плавно затормозил возле будки, только стояла она к нему «спиной», потому как была развёрнута к дороге, а автобусы зимой переставлялись на лыжи и ходили по целине напрямки. Двери сложились в гармошку с характерным звуком, и оттуда повеяло морозцем. Гришка с Валентиной попрощались с попутчиками, которые ехади дальше, и вышли на умятый снег. Жёлто-белый автобус на лыжах взбулькнул мотором и укатился по колее, быстро набрав нехилую скорость.

Из деревни в основном было видать три старинных дома под жестяными крышами, какие-то сарайчики среди огородов в поле, и приземистое сооружение навроде ангара или цеха, стоящее на берегу водоёма. Дорога по самой улице была расчищена и посыпана песком, потому как на своих двоих ходить всё же удобнее по твёрдому. Ходящих по твёрдому пока было не видно, но в морозной тишине различались голоса, долетавшие из-за опушённых снегом деревьев. Прислушавшись, Валентина уловила шум автобуса, который уже скрылся за складкой местности; правда, при ходьбе резко хрустели мёрзлые комки песка, набросанные на дорогу.

— Как я поняла, — сказала Валя, потирая замерзающий нос, — Теперь это такая забава навроде футбола или посиделок на скамейке, в космосе ковыряться? Аж все уши прожужжали.

— Бывает, — ухмыльнулся Кембрик, — Кстати предупреждаю, Канифоль вообще лунно-солнечный заводчик, у неё двадцать станций по всей солнечной системе. На Луне заводы, на астероидах шахты, возле Солнца – радиационные станции. Лет пятьдесят назад ни одна страна в мире не могла мечтать о такой космической группировке, а сегодня это так, подсобка.

— Кто мечтал, у того и появилось, — заметила Валентина, — Только вот если у одной Канифоли двадцать станций, даже страшно представить сколько их там всего.

— Во, — показал по выше головы Гришка, — С нашей точки зрения. А в космическом масштабе это пыль. Только вот почему страшно? Страшнее было без них, я ведь тебе говорил, куда в частности идут «свечки».

— Противоастероидная защита? Тут уж не поспоришь, атракцион полезный.

— Угу. Инвестиции на несколько миллионов лет вперёд.

Вдобавок тешило то, что тысячи созданных противокометников ровным счётом никак не напрягали Землю, потому как собирались силами лунной индустрии – с планеты только управляли автоматикой космовщики. На Земле, которую не напрягали, дышалось свободно и снежок был белый; вдалеке в большой полынье на озере плавали белые точки, вероятно те самые лебеди, чей жир. Двое прошли с пол-километра по расчищенной дороге, вдоль которой раскидывалась деревня – она именно раскидывалась, так что между огороженными участками и домами были обширные участки с деревьями или кустами, а то и просто поляны. Валентина заметила на нетронутом снегу следы перепончатых лап и подумала про лебедей, но поняла что размер следа раз в пять больше, и задумалась поглубже.

Дом номер два дробь ноль, как значилось на адресной табличке, напоминал толи небольшой старинный вокзал, то ли музей; короче говоря, если убрать с крыши лес антенн и параболические тарелки – хоть сейчас в 17й век. С одной стороны строение имело один этаж с чердаком, а с другой – четыре этажа; к высокой стороне был пристроен внешний лифт в остеклённой трубе. Над жестяной крышей выделялся только яркий, нисколько не выцветший красный флажок. Кембрик знал эту привычку космовщиков, вешать у себя флаги из так называемого марсианиума, которому сноса практически никакого нет – сам хотел достать кусок, но скупость дала о себе знать. На площадке возле дома стоял горбатый «запорожец» с прикрученной к нему тяговой тележкой и скребком для снега – местный дворник пользовался аппаратом зимой как трактором, что неудивительно.

В широкий просвет между куртинами деревьев стало видно, что голоса доносятся с поля на берегу озера. Там возвышалась снежная крепость нехилых размеров, и судя по всему школьники возрастов вплоть до пенсионного разыгрывали там взятие Измаила или ещё что-нибудь подобное – то и дело группы набегали на снежную стену и раздавались громкие крики. Кембрик поозирался на всякий случай, не посадил ли кто сдесь крупнокалиберную собаку, и не обнаружив оной, ткнул в кнопку звонка возле одной из дверей. Через какое-то время оттуда высунулась бабулька с половником, от коего разило капустными щами.

— Думайте головой, — поприветствовал Кембрик, — А Чижова дома?

Нынче более всего желали друг другу думать головой, потому как при отсутствии этого процесса даже здоровье не помогает.

— Канифоль? Дома, дома. Только она за водой пошла, за околицу, — блестнула логикой гражданка, — Да вы заходите.

— Благодарствую, лучше перехватим.

— За околицу? — улыбнулась Валентина, — А коромыслом она не пользуется?

Кембрик хмыкнул и показал вдоль дороги, по которой к дому шла женщина с коромыслом на плечах. Правда при ближайшем рассмотрении выяснилось, что висят там не вёдра, а аллюминиевые бидоны с надписью «питраствор 5 %». В остальном Ольга «Канифоль» Чижова была похожа на иллюстрацию из БСЭ к статье про сельскую Россию второй половины 21го века – ну, или наоборот. Сероглазая светловолосая женщина улыбнулась старым знакомым и звякнула бидонами:

— Гой еси, товарищи! Думайте головой.

— Стараемся, — кивнул Кембрик, — А эти бадьи ты так каждый раз на себе таскаешь? Дай помогу.

— Отставить, — повела рукой Ольга, переходя на о-русский, — Оная операция обеспечивает отличные опции организма!

— Однозначно отличные? Отсутствуют отрицательные обстоятельства?…

Посмеявшись над собой, они ввалились с мороза в дом. В дому – сдесь все так и говорили, «в дому» – было тесно, но уютненько и любопытно. На каждом отдельно взятом квадратном метре находилось достаточно всего, чтобы таращиться и чесать голову: чего только стоил агрегат из прозрачных трубок с разноцветными жидкостями, похожий на самого себя да и только. Как было оглашено, это ничто иное как смеситель для оранжереи, который как раз и глотает питраствор 5 %. Часть внутреннего агропромышленного комплекса находилась в застеклённых шкафах, стоявших где попало. Ольга провела гостей по скрипящей деревянной лестнице на второй этаж и показала маленькие кусты, усыпанные разнообразными плодами.