СССР 2061 - СССР-2061. Том 5[сборник рассказов ; СИ]

— Ниччего себе! — прибалдела Валя, — Мандарины ещё ладно, но чтобы яблоки на таких кустах росли!

— Это не мандарины и не яблоки, — зевнул Кембрик, — Это всё лимоны.

Как пояснила хозяйка, это действительно один и тот же вид лимонов, только обработаный разными катализаторами; также она заметила, что лимоны, похожие на яблоки до полной неотличимости, сдесь долго не живут. Это объяснялось большим количеством детей на единицу площади; у Ольги их было трое, в соседских семьях тоже не по одному. Хотя периодически откуда-нибудь да раздавались вопли, планировка дома не способствовала их распространению – узкие корридоры с кучей поворотов поглощали звук. Трое уселись на кухне, которая не страдала гигантизмом, и взварили чаю; чай был травяной, самолично собранный летом в ближайшем лесу.

— А покрепче чего не употребляете? — спросила Валентина, разглядывая выставленные на полку двадцать совершенно одинаковых гранёных стаканов.

— Это она из каких соображений интересуется? — усмехнулась Ольга, — Покрепче только кефир.

— К-эфир… — задумчиво повторил Кембрик и непроизвольно вытащил коммуникатор, — Кстати как у тебя с этим?

Валя подзакатила глаза, потому что после этого неизбежно прозвучало много слов насчёт оптимизации перевозок между станциями, которая позволила сэкономить 17 % на транспорт. Это звучало даже интересно, к тому же Канифоль так искренне радовалась, что Валентина забыла заскучать и спохватилась только тогда, когда закончился чай.

— А ещё радиационка накрылась, — сообщила хозяйка, — Самая первая из моих.

— Метеоритом? — цокнул языком Кембрик, — Не повезло.

— Да, метеоритом. Хотя из неё уже 265 % ресурса выжато было, так что насчёт «не повезло» это громко сказано.

Уж что-что, а радиационые станции, те что использовали поток излучения Солнца, находясь близко к звезде, никто не берёг – железяка одноразовая, и падать ей некуда, только на Солнце. Одна успешно отработала – на эти средства можно зарядить следующие четыре, и так далее. К тому же теперь была стопроцентная уверенность, что это именно метеорит, потому как на всех аппаратах имелись «чёрные ящики» для фиксации событий; ставить их стали после того случая, когда корабль США совершенно случайно сфокусировал ионный выхлоп на советский автоматический грузовик. Имея данные фотофиксации, можно было с чистой совестью также случайно что-нибудь сделать в ответ; поскольку советская космическая промышленность была несоизмеримо больше, подобные ответы пугали вероятных партнёров.

Прибежал ольгин сын лет семи и стал ныть, что ему надоела математика; Ольга резонно заметила, что ей тоже надоела не слабее, потому как высчитывать приходилось постоянно: кипы исписанных листков возле ЭВМ подтверждали это.

— Если не получится сейчас, получится потом, — сказала Канифоль, — Наверное. Так что брось, ребёнок, а если уж совсем никак, то посмотрю.

Пацан убежал, а трое ещё некоторое время поглазели на изображение Марса, выдаваемое виртуальной камерой: красная планета, не особо красная на вид, была окружена пылью из светящихся точек, каждая из которых была кораблём или станцией. Само собой, с этой точки пространства увидеть такую картину было невозможно, ЭВМ создавала её намеренно, для наглядности. Советские люди потирали руки, потому как Марс был у страны в кармане; конечно, до цветения яблонь и прочей флоры оставались ещё горы работы, но они были распланированы и разгребались в соответствии с графиком.

От созерцания космической панорамы их оторвал звук мотора. Кембрик глянул в заросшее морозными узорами окно, отодвинув листву фикусов, и увидел как во двор зарулил бело-красный автобус ЗИМ-А.

— Кешка приехал, — улыбнулась Ольга, — Разогрею чего-нибудь.

— А он на служебном так и катается? — удивился Кембрик.

— Ну да, устроил тут автобазу. Весь сарай барахлом завален.

И не только сарай. Пока Иннокентий доходил до кухни, слышался звук рытья в шкафах, звон барахла и приговаривания типа «ага, вот… эмаль… эмаль?! Нифига себе…».

— О, думайте головой! — сказал мужик, увидев Кембрика и Валентину, — Гриш, а жена где?

При этом физиономия у него приобрела характерное выражение, издавна известное как «лицо тролля». Валя чуть не испугалась, ибо никак не думала, что можно настолько перекосить лицевую часть.

— Чья жена? — ответил Кембрик, пытаясь сделать такое же выражение.

— Ну не моя же, моя вот. Вот такая, — Кеша показал пальцами беличьи уши над головой.

— Кеш! Хорош тренироваться, а? — фыркнула Ольга.

— Простите, не удержался, — сказал тот, снимая форменную серую шинель, от которой несло морозом, — Да на Григории хоть обтренируйся, как от стенки горох. Правда, Кем?

— Ага, — зевнул тот, хрумая сухарик.

Иннокентий переключил ЭВМ, что стояла сдесь же, на ТВ-канал, потому как имел привычку слушать за едой выпуски новостей.

— …ситуацией на Мадагаскаре. Вооружённые столкновения бандгрупп и правительственных войск приобретают всё более масштабный характер. В целях прекращения бестолкового произвола советское внешнеполитическое ведомство выдвинуло предложения в особый комитет ООН, которые согласно уставу должны быть рассмотрены в течении 24 часов. Нарком иностранных дел Завоев выразил надежду, что решение этих жизненно важных вопросов пройдёт не менее оперативно, чем в это было в прошлом. За прошедшие сутки…

Картинка при этом повторяла съёмку би-би-си, когда автомобиль с корреспондентами мечется минут пять по охваченному анархией городу и нарывается на баррикаду с вооружёнными людьми – после чего идёт «белый шум». Присутствовавшие помолчали, раздумывая; каждый пришёл к выводу, что если запущен механизм – то скорее всего «горячая точка» будет охлаждена настолько быстро, насколько это воможно – примеров было предостаточно. А нарком Завоев мог выражать и надежду, и уверенность, потому что по-серьёзному конфликтовать с единственной настоящей межпланетной державой на Земле ни у кого желания не имелось. Все также невзначай подумали, что хоть каким-то боком, но подбросили по камню в ту гору, которая называется «Советский Союз».

Но более всего грело не это – громоздить горы в общем и муравьи умеют – а то, что Союз существовал не просто для того, чтобы быть и надуваться от чувства собственного веса. Когда в Мире происходила какая-нибудь фигня – Союз был готов защищать справедливость, стараясь при этом не упускать и прямой выгоды – потому как элементарная логика подсказывает, что благотворительность требует положительного баланса этого самого блага. В отличие от государств, Союз работал для защиты Земли и эволюции Марса, а не для увеличения чисел потреблённого населением…