Ольга Онойко - Море Вероятностей

— Артур, ты не собираешься заняться делом? – спросила девушка низким, несомненно мужским голосом.

Артур вытащил волосы изо рта.

— Лори, не лечи мне мозг, — сказал он.

— Твой отец вручил нас тебе не для развлечений.

— Пожалуйся ему.

Лори резко выдохнул. Между его бровями залегла складка, сделавшая его несколько менее женственным.

— Он позволяет тебе всё. Мы знаем. Но, может быть, ты сам не станешь всё себе позволять? – голос его стал ядовитым.

Артур фыркнул и переменил позу, потёршись макушкой о руку прекрасной креатуры. Лори, повинуясь, нервным движением погладил его по голове.

— Моё происхождение, — сказал Артур, — обыкновенно делает мою жизнь отвратительной. Поэтому если иногда, благодаря своему происхождению, я могу поваляться на коленях у олицетворённого Утешения, я не вижу причин стесняться.

— У тебя грязный рот и ужасный характер.

— Это не делает меня менее Лаунхоффером.

— Лори, не спорь с Артуром, — печально сказал его бледный птицеволосый собрат. – Это бесполезно.

— Если я не буду с ним спорить, — отозвался упрямый Лори, — он так и будет лежать в постели.

— Он не для того потребовал нас у отца, чтобы лежать в постели.

— Мунин прав, — заметил Артур и показал на Мунина пальцем; тот безнадёжно вздохнул. – Всё как обычно, — продолжал Артур. – Хара будет меня оберегать, Лори – развлекать, а Мунин сделает всю работу.

Мунин закатил глаза – круглые, карие, птичьи.

— А зачем нужен ты? – поинтересовался рыжий Хара.

— А я буду за вами приглядывать.

— Бесполезный тип, — припечатал Хара. Лори улыбнулся.

— Не забывайся, — строго сказал Артур.

— Ты сам не забывайся, — хладнокровно ответил Хара. – Ты его сын, но ты – не он.

— И что?

Мунин прикрыл глаза ладонью в знак расстройства.

— Наш брат Мунин, — сказал Лори, — находится в состоянии постоянной фрустрации, потому что он единственный из присутствующих, у кого доминируют логические блоки. Я и тебя подразумеваю, Артур.

— Спасибо, что уточнил. Итак, друзья мои, вам непременно нужно поставить задачу?

— Мне – нет, — сообщил Хара. – Я и так прекрасно себя чувствую.

— Если бы я каждый раз ждал, пока мне поставят задачу, — грустно заметил Мунин, — очень многое закончилось бы плохо.

— Что и требовалось доказать, — подвёл черту Артур. – Лори, чего хочешь ты?

— Я хочу, чтобы ты проявил толику сочувствия к страданиям невинных, — хмуро ответил Лори. – Мы должны вмешаться. Мы должны предотвратить катастрофу.

— Мы не должны вмешиваться, — сказал Мунин. – Это исказит картину. У нас другое задание.

— Не носись со своим заданием как с тухлым яйцом.

— Лори, это неразумно, — сказал утомлённый Мунин. – Утихомирься.

— Это неэтично.

Хара невнятно заворчал от досады и оттянул двумя пальцами собачий ошейник, охватывавший его толстую шею.

— Ну началось! – пробормотал он. – Лори сказал это слово. «Неэтично!» Теперь всё пойдёт наперекосяк. Это ты виноват, Артур!

Артур расхохотался и пальцами закрыл Лори рот. Тот гневно сверкнул глазами, но возражать не решился.

— Знаете, почему я выбрал вас троих? – сказал, отсмеявшись, Артур Лаунхоффер. – Вы, ребята, – то, что называется приятной компанией.

Председатель совета кондоминиума позвонил Данкмару в выходной, во второй половине дня. Человек вежливый и деликатный, он не решился сразу перейти к делу и начал со стандартной светской беседы. Измотанный бессонницей и тяжёлыми размышлениями Данкмар не узнал его, принял за одного из новых клиентов и довольно жёстко попросил уточнить, договаривались ли они о созвоне, и если договаривались, то на какое время. Возникла неловкость. Председатель смешался, ещё раз назвал себя, прибавил, что живёт в лофте первого корпуса, и Данкмар наконец его вспомнил.

— Простите, — сказал он, с усилием потирая веки. – Простите. У меня сейчас… трудная ситуация, я невнимателен.

— Сожалею, что побеспокоил, — виновато ответил председатель. – Но вопрос очень важный. Я с утра обзваниваю всех.

Данкмар провёл по лицу ладонью и проморгался.

— Слушаю вас.

Тониу Мейра кивнул и просто сказал:

— Ночью на третьей стоянке был взрыв.

— Что?

Данкмар нахмурился. Что‑то новое требовало его внимания, в придачу ко всем уже наличествующим проблемам… «Кажется, — подумал он, — у меня идёт полноценная чёрная полоса». Мейра на экране терминала смотрел на него с искренним сочувствием.

Они никогда не были на короткой ноге. При знакомстве Данкмар изучил соседа с помощью второго зрения и остался доволен: Тониу Мейра оказался именно тем человеком, с которым приятно жить в одном доме. Он отделял деловую сферу от частной жизни так ясно и резко, что порой это напоминало раздвоение личности. Топ–менеджер строительного холдинга, обладатель смертельной бульдожьей хватки, в быту Мейра вёл себя мягко и едва не застенчиво. Когда основной конкурент холдинга рискнул запустить строительство пресловутого арколога и оказался на грани разорения, Мейра умело воспользовался нежданной удачей. Состояние его утроилось. Данкмар не хотел бы вести с ним дела, но соседом Тониу был прекрасным. Соседей он помещал в сферу частной жизни, вместе с сокурсниками, одноклассниками своих детей и приятелями по яхт–клубу. Суровым он был на работе, а дома – милым. Въехав в свой роскошный двухэтажный лофт, он перезнакомился со всем кондоминиумом и сам вызвался стать главой инициативной группы. Обязанности свои на этом посту он исполнял безукоризненно, был заботлив и внимателен, словно патриарх большой семьи. Данкмар знал, что может признаться ему в скверном самочувствии, не притворяться энергичным и идеально собранным. Он испытывал благодарность Мейре за это.

— Сегодня ночью, — сказал Мейра, — на третью стоянку бросили бомбу. С чужой авиетки. Машину опознали по записям, она числится в угоне. Доказательств нет, но полиция уверена, что это мицаритская банда. Очень много инцидентов. В городе становится всё опаснее.

Данкмар поразмыслил.

— Я догадывался, что мицариты не в восторге от происходящего, — ответил он. – Но новый религиозный террор?! О чём они только думают? На планете несколько корпусов марйанне!

Мейра кивнул.

— Судя по всему, именно это приводит их в ярость. Они испугались, поняли, что испугались, взбесились от этого и теперь… – он покачал головой. – Ведь марйанне не возьмут на себя функции полиции, а полиция наша осталась той же, что была.

Данкмар в ответ только губы скривил. Мейра усмехнулся понимающе и печально.

— Больших разрушений сегодня не было, слава Богу, — продолжал он. – Снесло дверь машины госпожи Кречмер, и всё. Но я считаю, что меры нужно принимать уже сейчас.