Алексей Мороз - От легенды до легенды (сборник)

Секретарь прошел в кабинет и тут же вернулся, сделав рукой приглашающий знак. Перси шагнул в светлую, богато обставленную комнату.

Лорд Клифтон-Ройс восседал за столом, скрестив руки на парадном мундире, и угрюмо взирал на Перси. На обширной лысине плясали солнечные зайчики.

— Ну, мистер Уотертон, излагайте ваше дело, — бросил он, едва ответив на поклон. — Вас прислал сэр Генри, не так ли? Только говорите быстрей, я чертовски устал. Представьте себе, меня подняли сегодня посреди ночи какие-то сумасшедшие. Назвались лордом и леди Ллевелин и несли полную чушь про какое-то местное проклятие. Дескать, нужно перенести церемонию открытия. Идиоты! Я велел выставить парочку вон…

Он уставился на Перси, и юноша почувствовал: все слова будут напрасны.

— Я прибыл засвидетельствовать вам свое почтение, милорд, — безжизненным тоном произнес он.

В город Перси вернулся, когда солнце уже обливало склоны багряным предзакатным огнем. Лихорадочное нетерпение схлынуло, оставив усталость. Фиалка, точно почуяв состояние всадника, понуро рысила по дороге. Юноша подозревал, что Ллевелин нарочно оставил ему лошадь, чтобы Перси не тратил время на поиски. Ллевелин… Какова его роль в этой истории? Куда он и Карис исчезли? Чего на самом деле добивается лорд? Случайна ли встреча у дома миссис Маллт?

Возможно, все это лишь часть плана, призванного сорвать открытие дороги. Масштабный спектакль. А если нет? Если проклятие и впрямь подействует? Тогда пассажиры завтрашнего почетного поезда погибнут, и он не сможет спасти их, уберечь отца, тетю, Фло. Но он должен что-то сделать. Должен. Должен.

Дома его ждала короткая записка. Сэр Генри сообщал, что они приглашены на ужин к мэру, призывал остыть и присоединиться к ним. Внизу была приписка: « Я не сержусь. Отец ». Перси положил записку на стол.

Он должен что-то сделать. И он сделает. И уж тогда либо придет с покаянием, как блудный сын, либо… Решение становилось твердым, как кристаллы льда в мороз.

В доме стояла мягкая сумеречная тишина. И только Лакшми, стиравшая пыль с мебели, видела сквозь приоткрытую дверь кабинета, как молодой сагиб торопливо пишет. Вот он перечитал написанное, отшвырнул перо, поднес бумагу к пламени свечи и кинул горящий листок в пепельницу. Бросился прочь из комнаты.

Дверь на улицу с грохотом закрылась. Горничная подняла брови и, помедлив, прошла в кабинет.

Над письменным столом вился дымок от превратившегося в пепел письма.

Колокол давно отзвонил, и долина обезлюдела. Перси намеренно быстро (насколько позволяли ноющие ноги) шагал по насыпи. Не потому, что поджимало время, нет, просто нельзя было позволить ледяному кристаллу в груди предательски подтаять.

Маленькая станция, выстроенная в миле от городка, была пустынна. В окне горел свет: сторож коротал вечер за бутылкой пива и пасьянсом. Перси прошелся по чисто выметенной платформе и без труда обнаружил то, что требовалось для выполнения плана. Теперь оставалось лишь ждать. Перси присел на скамью. Сумерки плыли над долиной, ветер звенел проводами телеграфа, и Перси чувствовал себя совсем одиноким в певучей мгле.

Вдалеке, у тоннеля замигали огоньки. Вскоре послышались шаги, ветер донес отзвуки голосов. Несколько минут, и на платформу, переговариваясь, вышли рабочие под предводительством сэра Гилберта. Они несли с собой фонари, некоторые прикрепили масляные лампы на шапки. Перси поднялся навстречу.

— Персиваль, а вы что тут делаете? Разве вы не на ужине? — удивился сэр Гилберт. — Все, ребята, по домам.

Цепочка огоньков потянулась по дороге к городку.

— Как и вы, — заметил юноша.

— Не люблю приемы, — поморщился инженер. — Появился прекрасный повод отвертеться: мы осматривали готовность тоннеля. Напоследок, так сказать.

— Я слышал, что у «Бетси» проблемы с приборами, и решил поковыряться. Вы не возражаете?

— У «Бетси» проблемы со всем. Но, Персиваль, почти стемнело.

— Я ограничусь будкой. Возьму фонарь и инструменты. Ненадолго, сэр Гилберт. Мне ведь тоже нужен повод… до конца ужина.

— Разумеется, — рассмеялся сэр Гилберт. — Эй, Бут!

В окне показалась голова сторожа.

— Мистер Уотертон останется осматривать «Бетси». Не мешайте ему. Ну, Персиваль, до завтра. Почетный поезд будет здесь к десяти утра.

Они пожали друг другу руки, и сэр Гилберт двинулся прочь.

— Да, Перси, — оглянулся он. — Я ведь ошибался: ваш знакомый не из соседней долины. Тамошнее поместье полностью разрушено. Тридцать с лишним лет назад случился оползень. Снесло и усадьбу, и соседние фермы. Говорят, сумели спастись только трое. Спокойной ночи, юноша.

— Спокойной ночи, — повторил Перси. — Спокойной.

«Бетси» — локомотив, прослуживший компании не один десяток лет, стоял в тупичке за станционным домиком. Он дышал на ладан уже который год, но Перси, вооружившись фонарем, осмотрел страдалицу, проверил приборы и пришел к выводу: протянет. На малой скорости, конечно.

Темнота стала непроглядной. Перси осторожно залез на тендер и, стараясь не шуметь, начал лопатой сбрасывать в будку куски угля. Придется быть и за машиниста, и за кочегара. Сложновато, но ничего: справится.

Он старался не думать ни о чем, кроме дела, но, когда все было готово и оставалось лишь ждать, в сердце начали копошиться первые червячки страха. Перси уселся у топки, поставив рядом фонарь, опустил голову на колени.

«Ничего, — сказал он себе, — не страшно. Доберусь до следующей станции, и все будет просто и ясно. Сам посмеюсь над своей глупостью». Тусклый огонек фонаря чадил, расплывался, голова стала неподъемно тяжелой, и обрывки мыслей лениво скользили в затуманенном сознании…

Вздрогнув, Перси поспешно полез в карман жилета за часами. Половина первого! Самайн, или как там его, наступил. Пора разводить пары.

Перси с головой ушел в работу, когда снаружи послышались шаги. Приглушенные, будто бы кто-то крался к локомотиву. Перси прислушался. Да, точно: слегка постукивают потревоженные камешки. Неужели сторож решил все же проверить?!

Подвесная ступенька скрипнула, словно на нее поставили ногу. И вдруг дробный топот ног заглушил шорохи, раздался резкий вскрик, и что-то тяжелое бухнулось вниз. Перси схватил фонарь и выскочил наружу.

В темноте у колес возились и сопели. Перси поднял фонарь и увидел, как в пыли борются двое людей. Один лежал носом в землю, отчаянно молотя босыми ногами, другой, навалившись всем телом, выкручивал противнику руки за спину.

— Эй, какого черта?

Никто не откликнулся. Победитель с усилием стянул руки недруга веревкой. Тот дернулся, бормоча что-то неразборчивое, и Перси узнал в нем вчерашнего бродягу — Нейла, а в его сопернике — рабочего, которого уволили за неподчинение.