Райво Штулберг - Химеры просыпаются ночью

За окном зажглись фонари, в их золотистом свете мелко роились снежинки. Небо заметно потемнело. Снег светлыми островками лежал во дворе. А предстояло еще сделать домашку по русскому, экономике и информатике.

Усилием воли оторвал себя от окна и усадил за стол. Всего-то одно упражнение выполнить — ерунда. Надо было включить свет, но не хотелось разрушать таинственную ауру золотисто-снежного вечера. Так все и написал в полутьме. Потом защелкал дверной замок. Мама пришла.

По недовольному сопению и по тому, каким раздраженным был звук бросаемой обуви в прихожей, понял: сегодня с просьбами лучше не соваться. Будут исторгнуты тонны нотаций, стенаний и упреков, а денег все равно не получу. И что за родители у меня такие! Один и вовсе уродом стал, другая из доброй, ласковой женщины превратилась в брюзгливую тощую старуху, которая с утра до вечера только и занята тем, что высматривает свои морщины в зеркале, выщипывает седые волосы и без конца сетует на жизнь, упрекает «этого козлину безрогого» за «искалеченные годы» и выдает уроки жизни, но все больше правилами избитыми, нудными до ломоты лобной.

А у других родители не только на кино, но и просто — каждый день — по нескольку тысяч выдают. И тратят они тысячи эти без отчетов и упреков. А тут ботинки зимние из кожзама купит — и обязательно выскажет:

— Вот мать-то тебе плохая. А мать тебе всех ближе, никто тебе не нужен, кроме матери. Никто о тебе не позаботится. Мать тебе все дала, мать тебе жизнь дала. А ты мать и не ценишь.

Будто я виноват, что не могу пока зарабатывать. И будто бы я просил себя появлять на этот свет, чтобы потом меня попрекали каждой необходимой покупкой. И отдал бы назад эти ботинки, не ударь ранние морозы.

Так что какое уж тут кино.

— Чего в темноте сидишь, глаза ломаешь, — она заглянула в комнату, — а матери потом с тобой по операциям да глазным врачам мыкайся.

И сама зажгла свет. За окном сразу почернело. С той стороны на меня смотрел чувак со слипшимися волосами. Опять голову не вымыл. Но сегодня уж не успею. Теперь завтра. До шести надо бы с остальными уроками разделаться. Экономика, информатика.

И как же медленно течет время. «Альтернативная стоимость». Читал, учил — а только-то двадцать минут прошло. Если просто посидеть еще немного и попялиться в стену, то будет убито еще две-три. Но это — только две-три минуты из оставшихся тридцати пяти.

А если начать собираться уже сейчас и выйти пораньше? Тогда и все случится раньше: и встреча, и то дерево, и ее плащ…

Нет, не стоит. Вдруг она ждет меня ко вчерашнему времени, а я припрусь раньше. Не успеет накраситься, привести себя в порядок и вообще… нет, не нужно ставить в неловкое положение человека. Тем более, что впереди информатика. Хоть ничего сложного и велик соблазн оставить на потом, по приходе домой, лучше все-таки собрать волю воедино — и сделать одну-единственную оставшуюся домашку. Заодно и время убьется.

«Работа с панелями Norton Commander». Убрать одну, появить другую, убрать все… Зачем это учить, когда и так все это знаю? За последнее время уже Windows 3.1 вдоль и поперек излазил, а тут все еще на Нортоне толкутся. Когда у меня свой компьютер будет, обязательно все-все-все изучу. И в «Принце» — до самого последнего уголка все лабиринты проверю. На кружке-то теперь, наверное, не получится. Там этот урод с четвертого курса.

Так, теперь «горячие сочетания». Завтра Василич будет говорить:

— Сохранение файла. Убрать правую панель. Перейти в директорию МОИДОК~…

Ты сиди и нажимай нужные кнопки. Не уложишься в пять секунд — балл минус из пяти. Как только кто-то обнулит свои баллы — тест закончен. Так что двойка у кого-то будет по-любому. Только не у меня. Я вообще ниже четверки никогда не получал за информатику. Если б свой компьютер был — так и вовсе в круглых отличниках ходил. И наверняка уж сам программы свои писал бы.

Однако, уже без десяти. Скоро, совсем скоро собираться можно будет. Вот и за окном темно. Пока можно просто прилечь. Меньше, чем через час, увижу ее. Снова увижу. Она меня ждет, не может не ждать. Я же не просто так вчера пришел — понимать должна.

Или не понимает? Пришел вот просто от нечего делать, постоять, время убить. Или у нее таких каждый вечер приходит…

Да нет же, что-то я совсем начал в мрачных тонах все видеть. Кстати, так и не придумал темы для беседы. Весь день собирался с мыслями. Но ничего не собралось. О «Горце» можно немного поболтать. Предложить сходить вместе. А то вдруг она уже смотрела и не захочет со мной пойти? Только что о «Горце»? Я же не смотрел даже первую часть, совершенно не представляю, о чем там. На мечах дерутся в молниях — это видел в рекламе. И только. Да и тема какая-то не очень подходящая для свидания. Нужно показать себя умным, мудрым, но и дать понять, что не просто так к ней хожу, не всего лишь время провести.

Да, сегодня надо во что бы то ни стало прикоснуться к ней. Просто так, невзначай. За руку взять для начала. Обнимать пока не буду, а то скажет: и этот сразу тискаться лезет…

И тут поймал себя на словах «и этот». Значит, все-таки у нее таких, как я, и даже лучше — много бывало? Отчего я так решил — и сам не знаю, но почему-то в этом у меня не оставалось сомнений. Значит, надо показать себя с самой выгодной стороны, чтобы отличаться ото всяких «и этих». Но как? Как? Я не красивый нахал, как Макар; и не здоровенный качок, как та дрянь с четвертого курса. И денег у меня нет — даже на кино. Я не умею выдавать все эти глубокомысленные остроты, как это происходит в фильмах. И целоваться не умею. Так чем выделяться собрался? А будешь неинтересен — она уйдет к другому, который обладает и тем, и этим, и другими вещами, вместе взятыми.

Но в том-то и дело, что я понятия не имел, с какой такой выгодной стороны можно себя преподнести. Во мне же нет абсолютно ничего особенного.

Часы показывали шесть, а я все еще лежал и не решался вставать. В самом деле, что я задумал, на какой кусок рот свой раскрыл. Кусок не по себе выбрал. Ничего все равно не получится, останется лишь осадок, когда все закончится.

И вчерашний вечер уже не казался таким сказочным и таинственным, до безобразия ясно я видел всю нелепость своего вчерашнего поведения, и густая краска стыда заливала лицо. Все бред, все нелепица, ничего у меня не получится и получиться не может. Все это я ерунду затеял.

Но был уже седьмой час и надо было вставать. Я подумал, что сегодня сходить все равно надо бы. Хотя бы чтоб утвердиться в собственной несостоятельности. Если сегодня все будет так же нелепо, как и вчера, нечего и думать ни о каком продолжении. Просто перестану ходить — и все.

Даже как-то легко сделалось от такого решения. Не надо больше бояться того, что ничего не получится, я и сам все завершу в скором времени.