Чайна Мьевиль - Город и город

— Об Айкаме? — переспросил Буидзе. — Ничего. Хороший работник. Туп, как дерево. Ладно, послушайте, я бы сказал так вплоть до сегодняшнего дня, но, учитывая, что он только что сделал, сотрите эти мои слова. Совсем не так крепок, как выглядит. Сплошная романтика, а зубов нет, такого типа. Любит здешних детишек, балдеет, когда общается с умными иностранцами. Почему? Скажите, вы ведь не подозреваете его, детектив? Тот пакет пришёл из Бещеля. Как бы, чёрт возьми, он…

— Совершенно верно, — сказал Дхатт. — Никто здесь никого не обвиняет, и менее всего — недавнего героя. Это стандартные вопросы.

— Так вы говорите, Цуех водится с аспирантами?

В отличие от Таиро Буидзе не искал взглядом разрешения, чтобы ответить. Он посмотрел мне в глаза и кивнул.

— С кем в особенности? С Махалией Джири?

— Джири? Чёрт, нет. Джири, наверное, даже не знала, как его зовут. Оставьте её. Айкам дружит с некоторыми из них, но с Джири он не дружил. Он тусуется с Джэкобс, Смит, Родригез, Браунинг…

— Просто он у нас спрашивал…

— Ему ужасно хочется узнать о продвижении в деле Джири, — сказал Дхатт.

— Да? — Буидзе пожал плечами. — Что ж, это и впрямь всех огорчило. Разумеется, он хочет об этом узнать.

— Меня вот какой вопрос занимает… — сказал я. — Это сложная площадка, и я замечаю, что, пусть даже в основном она сплошная, есть несколько мест, где она слегка заштрихована. И это должно быть кошмаром — видеть их. Господин Буидзе, когда мы говорили с аспирантами, никто не упомянул о Бреши. Совсем. Никак о ней не обмолвился. И это группа молодёжи из-за границы? Вы знаете, как сильно одержимы иностранцы этим предметом. Их подруга исчезла, а они даже не упоминают о самом известном жупеле Уль-Комы и Бещеля, который к тому же реален, но они о нём не говорят. Что не могло не заставить нас задаться вопросом: чего они боятся?

Буидзе уставился на меня. Быстро глянул на Нэнси. Обвёл взглядом комнату. После долгой паузы он рассмеялся:

— Вы шутите. Ну ладно. Ну хорошо, господа офицеры. Да, они крепко боятся, но не того, что кто-то совершит брешь чёрт его знает откуда, чтобы задать им трёпку. Вы ведь так думаете? Они боятся, потому что не хотят, чтобы их поймали.

Он поднял руки, сдаваясь.

— Вы меня ущучили, господа офицеры. Здесь постоянно совершаются бреши, и мы не можем это прекратить. Эти козлики и козочки проделывают бреши всё время, будь оно проклято.

Он встретился с нами взглядом. Необоронительно. Он был совершенно прозаичен. Выглядел ли я столь же потрясённым, как Дхатт? У профессора Нэнси выражение лица было слегка смущённым.

— Вы, конечно, правы, — сказал Буидзе, — Нельзя избежать всех брешей, не в таком месте и не с такими, как эти, детками. Они не местные, и, по-моему, без разницы, сколько их обучать: они никогда не видели ничего подобного. Не говорите мне, что у вас не творится то же самое, Борлу. Думаете, они будут разыгрывать лояльность? Думаете, бродя по этому городу, они действительно не-видят Бещель? Бросьте. Лучшее, на что любой из нас может надеяться, это то, что у них хватит здравого смысла не поднимать по этому поводу шум, но они, конечно, видят через границу. Нет, мы не можем это доказать, и именно поэтому Брешь сюда не является, если только они и впрямь не напортачат. Да, такое случалось. Но гораздо реже, чем вы думаете. И недолгое время.

Профессор Нэнси по-прежнему смотрела в стол.

— Думаете, хоть кто-то из иностранцев не совершает брешь? — спросил Буидзе и подался к нам, растопырив пальцы на столе. — Всё, чего мы можем от них добиться, это немного вежливости, верно? А когда вы получаете кучу молодых людей, собранных вместе, они готовы это отбросить. Может, это не просто взгляды. Всегда ли вы делаете то, что вам велят? Но это умные детки.

Кончиками пальцев он набросал на столе карту.

— Бол-Йеан заштрихован здесь и здесь, а парк — здесь и здесь. И, да, по краям вот в этом направлении он даже закрадывается в сплошной Бещель. Так что, когда этот народец выпьет или что ещё, не подначивают ли они друг друга пойти и постоять в заштрихованном участке парка? А потом, кто знает, удерживаются ли они от этого, может, стоят там на месте, без единого слова, даже не двигаясь, и перебираются то в Бещель, то обратно? Не надо ни шагу ступать, чтобы это получилось: не надо, если находишься в штриховке. Всё вот здесь. — Он постучал себя по лбу. — Никто не может доказать такую хрень. Возможно, потом, в следующий раз, когда пустятся на такое, они наклоняются, берут что-нибудь на память и распрямляют спину в Уль-Коме с камнем из Бещеля или чем-то ещё. Если это тот город, в котором они были, когда его подняли, то он откуда? Кто знает? Кто сможет доказать? Пока они не афишируют этого, что можно сделать? Даже Брешь не может всё время следить за брешами. Чего уж там. Если бы за ними следили, то ни одного из этой иностранной ватаги здесь бы уже не было. Не так ли, профессор?

Он взглянул на неё не без теплоты. Та ничего не сказала, но посмотрела на меня в смущении.

— Никто из них не упомянул Брешь, господин старший детектив Дхатт, потому что все они чертовски виновны. — Буидзе улыбнулся. — Эй, не поймите меня неправильно: они всего лишь люди, и они мне нравятся. Но не делайте из этого чего-то большего, чем оно есть.

Когда мы проводили их до дверей, Дхатту позвонили, что заставило его строчить заметки и бормотать. Я закрыл дверь.

— Это был один из сотрудников, которых мы отправили, чтобы доставить сюда Боудена. Тот пропал. Они добрались до его квартиры, но им никто не отвечает. Его там нет.

— Они говорили ему, что едут?

— Да, и сообщили о бомбе. Но он исчез.

— Я хочу вернуться и ещё раз поговорить с тем парнишкой, — сказал Дхатт.

— С унификационистом?

— Да, с Джарисом. Знаю, знаю, «это был не он». Верно. Вы говорили. Ладно, как бы то ни было, он что-то знает, и я хочу с ним поговорить.

— Вы его не найдёте.

— Что?

— Ему повезло. Он уехал.

Он отстал от меня на несколько ступенек и позвонил.

— Вы правы. Джариса нигде нет. Откуда вы это знали? Что за игру вы ведёте, чёрт возьми?

— Пойдёмте к вам в офис.

— Плевать на офис. Офис подождёт. Повторяю, как, чёрт возьми, вы узнали о Джарисе?

— Понимаете…

— Я начинаю немного пугаться ваших оккультных способностей, Борлу. Я не сидел сложа руки — как только услышал, что мне предстоит нянчиться с вами, посмотрел ваше досье, так что немного о вас знаю, знаю, что вас голыми руками не возьмёшь. Уверен, вы поступили так же, а значит, знаете обо мне то же самое. — Мне следовало бы так сделать. — Так что я был настроен работать с детективом. Даже с каким-то крутым парнем. Никак не ожидал встретиться с таким угрюмым причитающим мудаком. Как, чёрт возьми, вы узнали о Джарисе и почему вы защищаете этого маленького засранца?