Анна Семироль - Игрушки дома Баллантайн

— Один, сэр?

— Да, — кивает Раттлер. — И еще… Распорядитесь, чтобы нашли хорошего гробовщика. Для моей дочери, Джефферсон.

Адъютант смотрит на него печально.

— Соболезную, мой генерал…

— Выполняйте.

Раттлер садится в машину, заводит мотор. Отъехав от штаба, он улыбается и спрашивает, глядя в зеркало заднего вида:

— Ты как там?

Заднее сиденье чуть приподнимается, и из ящика под ним выглядывает Долорес. Протягивает руку и слегка касается механическими пальцами отцовского локтя.

— Сиди тихонько, малышка, — просит генерал. — Пока придется потерпеть, а ночью я вывезу тебя из города к матери. Спрячься. Нельзя, чтобы тебя обнаружили.

Автомобиль главнокомандующего останавливается у полицейского участка. Раттлер входит, приветствует офицеров.

— Мне доложили о том, что к вам доставили куклу дома Баллантайн, — говорит он начальнику участка. — Проводите меня к нему.

— Беспокойный клиент, — морщится начальник участка, бряцая связкой ключей. — Как очухался, все мечется, руками машет. Спрашивает про девушку. Солдаты сказали, с ним девчонка какая-то была.

— И что вы ему ответили?

— Ничего, сэр. Мы эту девчонку в глаза не видели.

— Как узнаете, что с ней, — обязательно скажите ему. И поаккуратнее с парнем. Ценный свидетель.

— Слушаюсь, господин верховный главнокомандующий!

Увидев генерала Раттлера, Брендон сам бросается навстречу. В грязном оборванном мальчишке сэр Уильям с трудом узнает холеного аристократа, любимца сенатора Баллантайна.

— Здравствуй, лучший программист империи, — печально качает головой генерал.

«Здравствуйте, господин верховный главнокомандующий», — отвечает Брендон на амслене и улыбается.

— Плохие дела, парень, — говорит Раттлер и умолкает. Он не знает, что и как ему сказать.

«Транслятор, сэр. Вы отключили его?»

— Мы его нашли. Байрон арестован. Идет под трибунал. Ты, получается, тоже. Я сделаю все, чтобы ты прошел как свидетель, а не как обвиняемый.

«Сэр, я отвечу за то, в чем виновен», — поникает Брендон.

— Да ни в чем ты не виновен, дурак! Тобой просто воспользовались, как и другими перерожденными. Брендон, послушай. Всех кукол Нью-Кройдона уничтожат. Я постараюсь выбить для тебя хотя бы временное помилование. Но взамен мне нужна будет твоя помощь. Показания в суде.

«Мне ничего не нужно, сэр. Только скажите, жива ли моя Элизабет?»

— Это девушка, с которой тебя нашли?

«Да».

— Как получилось, что она выжила рядом с тобой, когда заработал транслятор?

Брендон отступает на шаг, смотрит генералу в глаза.

«Причины две, сэр. Первое — я люблю ее. И второе — я не могу убить никого из рода Баллантайн».

— Постой… Она — Баллантайн?!

«Да».

— Как такое возможно?

«Она дочь Байрона. Незаконнорожденная. Сэр Уильям, она жива?»

— Единственное, что я знаю, это то, что она в госпитале при монастыре Святой Инесс. Я обещаю: ее навестят мои люди и обязательно сообщат тебе о ней. Ну и дела, парень…

«Господин главнокомандующий, я вас умоляю: сберегите ее. Она — самое дорогое, что есть у меня. Она ни в чем не виновата!»

Брендон выглядит таким отчаявшимся, что генерал не выдерживает:

— Я обязан тебе, Брендон. За то либертанго, что ты подарил моей Долорес. Я найду твою Элизабет. И о тебе не забуду. А теперь я должен идти. Крепись, парень.

На бледном, покрытом копотью лице расцветает счастливая улыбка.

«Благодарю, господин генерал!»

В этой маленькой квартире на окраине города Раттлер не был лет пять, не меньше. Закрутила жизнь, дела, война на материке. Подполковник Коппер как в воду глядел, говоря при расставании: «Это надолго, Уилл. Но помни: я тебе всегда рад. Если раз в десять лет заглянешь к старой консерве — осчастливишь».

Скрипучая лестница завалена хламом. Сломанные детские игрушки, винные бутыли, корзины с тряпьем. Генерал идет, и ему кажется, что каждый шаг переносит его на несколько лет назад. И что не было никакого взрыва цепеллина «Кинг Эдвард», и сейчас Коппер в мятой форме вывалится ему навстречу, веселый и пьяный, и они пойдут кутить, как умеют только военные летчики и прыгающие через звание отчаянные сорвиголовы…

Раттлер стучит в обшарпанную дверь, выжидает несколько секунд. Тишина. Генерал толкает дверь плечом, входит в квартиру.

— Коппер?..

Доски пола пружинят под сапогами. Танцуют пылинки в рассеянном солнечном свете. Тикают настенные часы. Подполковник Коппер, перерожденный, сидит под окном, прикованный наручниками к батарее. Генерал присаживается рядом на корточки, трясет его за плечо. Коппер не реагирует.

— Ну уж нет, — бормочет Раттлер. — Я тебя разбужу.

Он открывает тумбочку рядом с кроватью, шарит там, обыскивает ящики письменного стола, стеллаж, заваленный пухлыми тетрадями с записями и расчетами, шкаф в коридоре. Искомое — коробка с топливными брикетами — обнаруживается под столом в кухне. Генерал возвращается в комнату, расстегивает грязную рубаху на груди Коппера.

— Жену тебе надо хорошую, совсем распустился, — ворчит Раттлер.

Он чиркает спичкой, поджигает край брикета и вкладывает его в топку перерожденного. Берет валяющийся на полу ключ, отмыкает наручники. Выжидает минуту, пристально наблюдая за лицом Коппера, набирает в грудь воздуха и оглушительно басит:

— Подполковник Коппер! Смир-р-рно!

Перерожденный вздрагивает, открывает глаза, пытается вскочить. Раттлер хохочет, помогает ему подняться. Коппер беззвучно смеется, хлопает генерала по плечу.

— Я ж знал, что ты выживешь, хитрый лис, — радостно улыбается сэр Уильям.

«Когда ты вроде как не пьешь уже двадцать лет и тебе среди ночи является алкофея, первое, что приходит в голову, — пристегнуть себя покрепче, чтобы не наделать глупостей», — жестикулирует подполковник.

— Эта фея посетила всех перерожденных Нью-Кройдона. Коппер, послушай… Тебе необходимо ехать со мной.

Улыбка исчезает с лица Коппера.

«Собратья и сосестры что-то натворили?»

— Устроили резню. Тысячи жертв. Приказ императора — тотальное уничтожение перерожденных. Потому я и приехал за тобой. Ты мне нужен, Коппер.

«Стоп. Если приехал убить — зачем кормил? — хмурится Коппер, оглаживая аккуратную русую бородку. — Если нет — это неподчинение приказу императора, Крысобой».

— Давай о последствиях потом, а? Дочь я им не отдам. Тебя тоже. Какой смысл уничтожать оружие, когда убивает человек? Собирайся. И рубаху надень почище, — морщится Раттлер. — Элеонор станет дурно от одного твоего запаха.

Коппер беззвучно смеется, в темно-карих глазах пляшут веселые искры.

«Леди Раттлер за столько лет не привыкла к славному запаху портянок?»

— Коппер! Да собирайся уже!