Л. ВОРОНКОВА - БЕСПОКОЙНЫЙ ЧЕЛОВЕК

После занятий староста класса Боря Запевалин напомнил:

– Товарищи, не забывать отстающих!

– Да мы не забываем! – раздались в ответ ему голоса. – Мы занимаемся!..

– С Лыковой занимаются? – спросил Боря, заглядывая в свою учетную тетрадь.

– С Лыковой я занимаюсь, – ответила Варя Лебедева, одна из лучших учениц класса.

– А с Черенковой?

– С Черенковой – я, – сказала Настя, – я и Дуня Волнухина.

Синеглазая, с белесыми косичкам Надя Черенкова подошла к своим «шефам», и они втроем вышли на улицу.

Весенняя грязь широко раскинулась по улице – веселая весенняя грязь с синими отсветами неба, с коричневыми и желтыми красками глины, с неподвижной водой в канавках, которые кажутся зелеными от проступившей на дне молодой травы…

– «Весна! Весна идет! – вдруг запела Дуня, жмурясь от солнца. – Весна, весна идет!..»

– Хорошо вам, – сказала Надя и озабоченно наморщила свой маленький лоб: – у вас троек нету. А я даже и весны-то не вижу. Уж скорее бы экзамены проходили!

– А я тоже весны не вижу, – отозвалась Настя, – толька все и думаю, как бы не сбиться: где надо «тся», а где – «ться»… Вот пустяк, а на экзаменах как раз и собьешься!

– Ну, ты не собьешься! – возразила Надя. – А вот я!.. Как вызовут, так испугаюсь – и все позабуду!

– Выучишь, так не забудешь, – сказала Настя, останавливаясь у своего крыльца. – Ну, девочки, значит мы все собираемся после обеда…

– …у нас! – закончила ее фразу Дуня.

Настя посмотрела на нее:

– Опять у вас? А у нас когда же?

Надя и Дуня переглянулись.

– Лучше у нас, – сказала Дуня, немножко смущаясь: – у нас просторно…

– А у нас тоже просторно.

– Да нет, Настя… Приходи, и всё! А у вас… Ну, у вас бабушка…

Настя приподняла было свои тонкие бровки, собираясь возражать, но Надя предупредила ее.

– Мы твоей бабушки боимся, – негромко сказала она. – У меня даже и уроки при ней не лезут в голову!..

– Приходи к нам, и всё! – сказала Дуня. – Будем ждать!

И подруги весело зашагали дальше, скользя и чавкая калошами по весенней грязной дороге.

«Боятся бабушки, – с огорчением подумала Настя. – Только все и знают, что боятся…»

А бабушка встретила ее с веселым лицом. Настя давно не видела Марфу Тихоновну такой довольной – у нее даже и морщины как-то разгладились и глаза помолодели.

– Вот и наша делегатка идет! – сказала она.

Настя быстро взглянула на бабушку, потом на мать, которая собирала на стол. Мать, ответила ей своей безмолвной улыбкой – улыбнулась глазами, ямочками на щеках, ямочками возле губ – и молча полезла в печку за щами.

– Какой я делегат, бабушка? – спросила Настя. – Куда я делегат-то?

Из горницы, только что вымыв руки и причесавшись, вышел отец.

– Мое почтенье делегату! – сказал он, шутливо кланяясь Насте.

– Да ну, что вы это! – смеясь, закричала Настя. – Разыгрываете меня!

– Да что там разыгрывать! – пожал плечами отец. – К деду Антону в провожатые. Никого другого, оказывается, не подобрал, а вот, вишь, тебя, Настасья Прохоровна!

Настя подбежала к отцу и крепко схватила его за усы:

– Папка, говори! Будешь надо мной смеяться?

Отец закричал, завопил, запросил, чтоб отпустила его усы. Но Настя не отпускала, а все повторяла свое:

– Ты будешь еще смеяться? Будешь?

– Да он не смеется, дочка, – вступилась мать, – он не смеется! Вот спроси-ка у бабушки!

Когда Настя услышала, что дед Антон берет ее с собой в Кострому, у нее от волненья даже аппетит пропал. Ой, дедушка Антон, что придумал! Ой, как интересно все увидеть – и Волгу, и Кострому, и, может быть, даже саму Малинину, заведующую молочной фермой, которая написала такую хорошую книжку!..

– Да ты ешь, ешь, – сказала бабушка, – а то отощаешь – куда же тогда ехать!

Настя принялась было торопливо есть жирные, вкусно забеленные ши, но вдруг опять положила ложку и ошеломленно посмотрела на бабушку:

– Бабушка! А экзамены?

– Так ведь, небось, после экзаменов? – нерешительно сказала мать.

– А что экзамены? – возразила Марфа Тихоновна. – Учишься хорошо – и так переведут.

Настя даже привстала из-за стола.

– Что ты, бабушка, как это без экзаменов? Нет, я не могу до экзаменов уехать. Когда сдам… тогда.

Бабушка нахмурилась:

– А дед Антон тебя что, ждать будет? Очень ему надо! Возьмет другого кого, да и поедет. Ишь, как ты об себе воображаешь, будто какой незаменимый человек! Сама ещё с горошину, а тоже свою волю показывает!

– Ну, а деду Антону куда спешить? – примиряюще сказал отец. – Скоро стадо выгонят, забота о телятниках до самой осени отпадет. Почему ж ему Настю не подождать?

– Да другого кого возьмет, да приедут оттуда, – продолжала бабушка, не слушая Прохора, – да и наговорят невесть чего… Семь верст до небес. Вот тогда и поспорь с ними!

– Да что ты, мама, чудишь! – усмехнулся Прохор. – Ну кто ж тебя обманывать будет? Дело-то общее!..

– А ты не говори! – отмахнулась старуха. – Ты еще людей не знаешь. А тут бы все-таки свой глаз… Дались ей эти экзамены! Ну, осенью сдашь, вот еще важность!

Настя молча дождалась второго, поела каши с молоком и выйдя из-за стола, принялась собирать книги и тетради.

– Ты куда это? – спросила бабушка.

– К Дуне Волнухиной, – ответила Настя, не поднимая глаз, – заниматься…

– А дома нельзя?

– Нет. Мы втроем заниматься будем. Надя Черенкова придет, ей помочь нужно. К экзаменам готовиться надо…

– Ну так что, едешь ты с дедом Антоном или нет?

– После экзаменов поеду. А сейчас – нет.

Бабушка крепко стукнула по столу ладонью. Настя, не оглянувшись, вышла на улицу.

– Ведь вот упрямая какая! – в негодовании крикнула Марфа Тихоновна. – И в кого такая твердокаменная уродилась, а?

Прохор незаметно переглянулся с женой, и оба улыбнулись, скрывая улыбку от матери.

Настя твердо решила, что никуда до экзаменов не уедет, этой мысли она и допустить не могла. Но все-таки в душе осталась заноза. Вот бы поехать ей с дедом Антоном в Кострому! Ведь как интересно-то! В тот же день вечером она пошла на скотный двор и, улучив минуту, когда дед Антон, освободившись, присел отдохнуть на лавочке возле скотного, тихонько подошла к нему.

– Дедушка Антон, – нерешительно начала она, заглядывая деду Антону в глаза, – а тебе разве немедленно, сейчас ехать-то надо?

– А когда же, голова? – ответил дед Антон, свертывая «козью ножку». – Дела не ждут.

– Дедушка Антон, а как же я-то?

– А как? Собирайся, да поедем.

– Дедушка Антон, а ведь у меня же экзамены!

– Ну-у! Вот не учли мы это. Ну что ж, тогда придется кого-нибудь другого взять. Конюх Тимоша просился…

– Дедушка, – взмолилась Настя, – ну подожди меня: Ведь недолго ждать! Ну что тебе стоит!

Дед Антон удивленно взглянул на Настю: