Иван Андрощук - В лабиринтах Инфора

– Какого же тогда чёрта делала Ильза у входа в каждый ресторан, который попадался мне на пути? – раздражённо возразил Северин. – У меня создалось впечатление, что она – непременный декоративный элемент таких заведений. Своего рода каменный лев. Или скорее – красный фонарь.

– Она ждала тебя, – в угасших глазах Лады стояли слёзы.

– Меня? Но если бы к ней подошёл другой…

– Другой бы не подошёл. Это было бы кощунством. Эти люди ещё не настолько одичали, чтобы похищать невесту со свадьбы. Тем более, если эта невеста – четыреста пятьдесят седьмая Ильза из рода Зиграйтэр.

А ведь она права, подумал Северин. Ведь тогда действительно всё встаёт на свои места. Необычный наряд Ильзы был свадебным платьем, её застенчивость, неопытность, сияющие глаза были намного естественней для невесты, чем для проститутки.

– Погоди, но ведь это сплошной бред. Мы ведь с ней раньше никогда не виделись, как она могла знать меня, и тем более ждать, да ещё в подвенечном наряде?

– С тех пор, как Инфор сошёл с ума, его обитатели забыли почти всё, что делало их цивилизованными людьми. Но кое-что они помнят. Среди этого немногого – древняя легенда, которую они передают из уст в уста, из поколения в поколение. Вот что это за легенда: когда время кончится, и город будет на краю гибели, придет человек из большого мира. Этот человек возьмёт в жены четыреста пятьдесят седьмую девушку по имени Ильза из рода Зиграйтэр. Имя ему будет Северин, и будет иметь он отличительный знак: родимое пятно в виде перевёрнутого сердца посредине груди. Этот человек спасет город и вернёт ему течение времени. Так что ты был для них легендой, Северин: теперь ты больше не легенда.

– Про родинку сама придумала? – неуверенно усмехнулся Северин, хотя ему было уже не до шуток. Увесистая пощёчина вывела его из равновесия: он отступил назад, чтобы устоять на ногах, но затем, так и не выпрямившись, повернулся кругом и бросился в дверь. Сбежал по лестнице, вылетел на улицу, «регина», взвыв, прыгнула вперёд. Но я ведь не смогу её найти, я ведь не помню ни улицы, ни дома – подумал Северин и затормозил у первой встретившейся будки информата:

– Алло, это приезжий! Где живёт Ильза четыреста пятьдесят седьмая?

– Минуту, – сказал информат. Время тянулось бесконечно, однако ровно через минуту последовал ответ: – Алло, приезжий?

Минуту назад Ильза четыреста пятьдесят седьмая покончила с собой.

Лада ждала его у гостиницы. Едва он затормозил, она опустилась рядом с ним на сиденье:

– Поехали. Нам надо поговорить.

– Я убил её, Ильза… – тяжело выдохнул Северин.

– Во-первых, меня зовут не Ильза. Во-вторых, этого и следовало ожидать. В-третьих, если мы останемся тут ещё какое-то время, ты убьёшь и меня.

– Тебя? Но Лада… – Северин отъехал от гостиницы.

– Теперь я уже и не Лада. Теперь у меня нет имени. Меня могут забрать в любую минуту. В машине будет безопасней. Поехали.

– Но – почему? – недоумённо спросил Северин, разворачиваясь.

– Твои летающие тарелки оказались шпионами Великого Информатора. Я не должна была этого знать. Но я узнала, и теперь меня переводят в Вестники.

– В Вестники? Поздравляю, – рассеянно пробормотал Северин.

– Кретин. Стать Вестником – значит нечто похуже, чем просто умереть или сойти с ума. От меня останется только тело – но в этом теле уже будет распоряжаться сознание другого человека. Хорошо ещё, если это будет человек.

– Прости, – Северин поехал быстрее: освещённые окна слились в сплошные цветные полосы. – Знал бы, чем обернётся, был бы нем, как рыба. Но ведь и ты тоже. Могла бы подумать, прежде чем рассказывать им о тарелках.

– Я никому ничего не говорила. Дэзи никому ничего не рассказывает. Он сам – глаза и уши Великого Информатора. Вследствие сильной деформации информационного поля организмы дэзи изменились так, что он слышит нашими ушами и видит нашими глазами.

– Ты? Лада…

– Смотри на дорогу. В этом никто не виноват. Так мы расплачиваемся за право иметь ограниченный доступ к информации. За право быть на ступеньку выше серой орды дикарей, которая существует одними инстинктами и условными рефлексами.

– Значит, и этот наш разговор…

– Да, и не только. Кроме ГУДИ, Информатор имеет много других глаз и ушей. Он видит и слышит всё, что происходит в городе. Но теперь это не имеет значения. Мне всё равно осталось самое большее пятнадцать минут. А тебя он не тронет. По крайней мере пока не получит от тебя нужной информации.

– Но что я такого могу знать…

– Ты этого можешь и не знать. Но эта информация – только в тебе, и ключ к ней можешь найти только ты. Он сделает всё, чтобы выудить из тебя эти знания. Через пятнадцать минут в городе погаснет свет – тогда меня заберут. При свете не посмеют – слишком много свидетелей. Может произойти информационный взрыв.

– Лада, но почему бы нам не бежать из города?

– Бежать из города? – Лада грустно рассмеялась. – Из города невозможно уйти. Инфор – замкнутое пространство. Из него нет выхода.

– То есть как…

– Очень просто. Нечто вроде листа Мёбиуса. Куда бы ты ни пошёл – ты идёшь вглубь города, удаляешься от его границ. Горожане уверены в том, что город безграничен. Они считают, что город исчерпывает собой Вселенную, а другие вселенные – большой мир, например это только отдалённые кварталы Инфора.

– Но ведь такое невозможно…

– Для Информатора нет невозможного. Он покорил не только пространство, но и время. Его летающие тарелки парят в небесах всех времен Земли, выслеживая и похищая талантливых ученых. Только Виктор, мой шеф, прибыл сюда из твоего времени. Далёкие предки Ильзы были похищены в Германии восемнадцатого века; мой отец попал в Инфор из 2155 года. Великий Информатор заселял город талантливейшими учеными, крупнейшими умами всех стран и эпох. Он лишил Землю интеллектуальной мощи, которая, возможно, уже в восемнадцатом веке позволила бы ей достичь звёзд. И, может быть, львиная доля крови, пролитой в ужасных войнах двадцатого века, тоже лежит на Великом Информаторе. В конце концов город оказался вне времени. Инфор… Конечно же, это не клочок земли в глухой сибирской тайге. Инфор – везде. Всегда и везде, где живут люди.

– Никогда бы не подумал, что ты из будущего. Впечатление такое, что мы с тобой десять лет учились в одном классе. Или по крайней мере пять – в одном институте.

– Дело в том, что я – хороший специалист, – усмехнулась Лада. – И моя специальность – твоё время. Остальные пласты времён и пространств для меня закрыты. Я как бы живу в твоей стране в одно время с тобой.

– Что такое информатории?

– Своеобразный атавизм, пережиток культурного прошлого. Когда-то в городе работало огромное количество учёных. Они через сеть информаториев вносили в городской информбанк данные о своих разработках, открытиях, результаты своих исследований и тому подобное. Информатории составляли одно целое с сетью информатов, через которую можно было получить любую нужную информацию. Но потом произошла катастрофа. Случилось нечто страшное – солнце перестало всходить над городом, смешались времена, люди в один миг потеряли память и способность усваивать информацию. Мощнейший научный центр превратился в приют для слабоумных. Никто не мог вспомнить, чем он занимался раньше, никто не сохранил способности читать и писать, и считанные единицы сохранили способность к примитивному счёту. Более того – городская информационнная сеть оказалась совершенно пустой, а входы информбанка – блокированными. Создалась угрожающая ситуация: население города в один миг превратилось в дикую толпу, поведение которой непредсказуемо. Нужно было во что бы то ни стало обуздать эту толпу, направить её грозную дремучую силу в мирное русло. Выяснилось, что от прежней жизни у дикарей сохранилась только страсть к знаниям – на уровне инстинкта. Этим и воспользовались. Внушили несчастным, что они должны собирать и сдавать в информатории всю информацию, которую им удастся раздобыть. Этим они якобы и зарабатывают на жизнь. Но, поскольку никто из них уже не был способен ни к творчеству, ни к запоминанию, им предписали собирать информацию друг о друге.