Павел Виноградов - Деяние XII

– Ингуша, коша! – раздался виноватый зов подполковника.

Руслан почувствовал, что на вешалку водворилась крутка. Секунду вошедший постоял молча, юноша почувствовал внезапно выплеснувшийся из него ток тревоги. Послышались осторожные, но пружинистые шаги, дверь в комнату резко открылась. Раздался сдавленный вопль Казакова.

Руслан бесшумно приоткрыл не запертую дверь и исчез.

Скорее всего, был уже вечер понедельника. То есть, вторые сутки, как он здесь. Несмотря на своё состояние, время продолжал ощущать четко.

Каморка скрывалась в одном из самых заброшенных ответвлений необъятных подземелий Обители. Руслан обнаружил её вчера случайно, когда, не разбирая дороги, нёсся по проходам. За незапертой дощатой дверью была комната, напоминавшая подвальную «стайку», какая была у них в Энске. Голые стены, покрытый слоем пыли пол, какие-то мешки и ящики. Но пара табуреток, низенький столик и двуспальный диван в углу, как ни странно, пребывали в приличном состоянии. По всей видимости, это было потайное убежище для запретных деяний послушников.

Ему было всё равно. Закрыв дверь, рухнул на диван.

Ничего не думал и даже не чувствовал. Он знал это состояние: уже впадал в него, когда глядел на окровавленный труп отца, и оставался всё время следствия, тюрьмы, экспертиз, да и первые месяцы в психушке. Знал, что если сейчас прервет внутреннее безмолвие, поток страшных мыслей может снести разум.

Прошло несколько часов. В каморке лишь раздавался тихий шорох, да изредка у стен загорались красные точки – глаза крыс. Вскоре зверьки осмелели и зашныряли совсем близко от дивана. Руслан оставался недвижим. Самая смелая вскочила на диван и принюхалась. Движение человеческой руки было неуловимо. Схваченная за хвост отчаянно визжащая крыса резко крутанулась в воздухе и смачно хряпнулась о каменный угол. Руслан отбросил конвульсирующее животное, и сразу же раскаяние в бессмысленном убийстве потрясло его. Это стало спусковым крючком: он упал лицом на диван, содрогаясь от неутолимых рыданий.

Рыдал очень долго, с подвываниями и стонами. Потом, наверное, уснул. Крысы опять осмелели, спокойно возились, о чем-то попискивая между собой. Одна опять заскочила на диван, спринтерски пробежалась по неподвижному телу, и, в отместку за гибель товарки, нагадила рядом с головой человека. Тот пошевелился. Пасюки прыснули по углам.

Руслан медленно приподнялся и уставился на свежее крысиное дерьмо. Зрелище почему-то рассмешило его. Он стоял на диване на четвереньках, завывая в судорогах хохота. Впрочем, через пару минут смех резко оборвался. Сбросив дерьмо на пол, сел. Лицо его ничего не выражало. Посидев пару минут, встал, и пошарил в стоящей на ящике картонной коробке. Интуиция не подвела: когда вытащил руку, в ней была едва начатая пачка сигарет «Ява». Из коробки же извлек спички и консервную банку со следами пепла.

Прошло ещё несколько часов. В каморке клубился сигаретный дым. Он вяло подумал, что уже настал вечер понедельника, но мысль развития не получила. Скрипнула дверь. Он без особого интереса посмотрел на стройную фигуру, возникшую в проёме, куда вполз отсвет дальней лампы.

– Русик, что случилось? – Княжна смотрела по-бабьи жалостливо.

Пошарила по стене. В каморке вспыхнул свет, тусклый, но по Руслану ударивший сиянием тысяч солнц.

Погаси, – простонал он, опуская голову и защищая глаза ладонью.

– Конечно, конечно, – она поспешно выключила лампочку и быстро присела рядом с ним.

– Что случилось? – повторила, положив ему на плечо ладошку.

Руслан достал последнюю сигарету и, закурив со второй спички, жадно затянулся. Не поднимая головы, тихо заговорил. Рассказал всё.

Некоторое время она молчала. Потом проговорила, словно подумала вслух:

– Суккуба…

– Замолчи! – почти закричал он, сбрасывая её руку.

– Тихо, тихо, тихо… – забормотала она, вставая прямо перед ним на колени и кладя ладонь на его губы.

Он смотрел в её бледно-голубые глаза, сейчас почему-то не скрытые очками, и был не в силах оторваться. Чёрная боль, сжимавшая его все эти длинные часы, вдруг резко отпустила. Пробила сильная дрожь.

Она заговорила тихо и быстро, как будто читала заклинание:

– Девочка не виновата, они в неё залезли. Она тебя, наверное, и правда любит, вот они и воспользовались. Видимо, ещё в Энске. И встретились вы не случайно. А потом в Эрмитаже, у той статуи, ею окончательно овладели. Тот, кто приходит к тебе под видом сумасшедшего со стихами – женский дух, да. Он тебя хочет и не оставит. Они будут идти за тобой, потому что ты Отрок.

– Как ты меня нашла? – тихо спросил он, потому что надо было что-то сказать.

– Обошла все тайники.

Хихикнула.

– Они ведь нам все известны.

Руслан вдруг ощутил страшный голод одновременно с жаждой, и вспомнил, что не ест и не пьёт уже двое суток. Она словно услышала голодное бурчание его живота.

– Я же поесть принесла!

В оставленной ею у двери корзинке, к которой уже с интересом принюхалась парочка хвостатых, нашлось несколько бутербродов с докторской колбасой и сыром, и два треугольных пакета молока. Руслан был так погружён в процесс поглощения пищи, что прошляпил очередное явление. Задрав голову, чтобы вытряхнуть последние капли молока, воззрился на стоящего в дверях с каменным лицом Ак Дервиша. Княжна уже несколько секунд видела его.

– Я вижу, мальчик уже поел, – заметил Ак Дэ, кланяясь с непринуждённым достоинством имперского офицера. – Не могли бы вы, Ваше Сиятельство, оставить нас. Мне необходимо поговорить с Отроком наедине.

От двери Княжна оглянулась и взглянула на юношу. Всего один раз. Его глаза блеснули в ответ.

– Батырь… – начал он, когда дверь закрылась.

– Не говори ничего, – устало уронил Ак Дэ, садясь напротив него на табуретку. – У нас очень мало времени.

– Потому что они нашли меня?

– Нет. Это-то я предвидел – ты помечен и просто так тебя не оставят. Но они ничто, ты это помнишь. Однако на сей раз мы имеем дело и с противником из плоти.

– Клаб?

– В Обители было два их агента.

– Неужели всё-таки Герш?..

– Ерунда! – старик сердито рубанул рукой. – Он тут не причём.

– Но как же…

– Нам пришлось устроить спектакль под названием «Предатель Герш», пока ищем настоящих иуд. Знали об этом только он, я и Назарий, все остальные были под подозрением. Но всё покатилось так быстро, что Гершу пришлось уйти, иначе противник просто бы его убрал, представив так, будто он перебежал.

– Но кто же тогда?

– Игумен. Этот убежал сам – не выдержали нервы. Я был почти уверен, а он своим побегом всё подтвердил.

Руслан в раздумье откинул затылок на сложенные руки.