Дэн Уэллс - Партиалы

Кира содрогнулась, вероятные последствия скрутили ее внутренности в тугой узел. Вторая догадка казалась еще хуже: частицы в дыхании Сэмма были предвестниками активного вируса, вступающего в реакцию с кровью человека и превращающегося в смертельную Сферу. В этом ли секрет иммунитета Партиалов? Вирус, который не может самоактивироваться, пока не найдет цель в виде человека? Это была самая худшая из ситуаций для Киры, потому что это означало, что она ничего не сможет сделать — нет никакого защитного механизма, который она бы смогла вычленить из Партиала, чтобы побороть вирус. Если РМ атакует конкретно и непосредственно людей, тогда единственная защита — не быть человеком.

Может быть, единственный способ выжить — быть Партиалом.

Кира покачала головой, отпуская прочь самые бредовые мысли и идеи, отбросив свой ​​блокнот. Она не должна так думать, она не станет так думать. Что-то явно должно быть в генетическом коде Партиала, отчего РМ становится инертным. И должен быть способ, чтобы скопировать его и применить его на генетический код человека. Она собирается найти его. Единственное, что можно сказать наверняка, это то, что Сэмм заявил вчера, было правдой: Партиалы действительно имеют связь в РМ, на самом базовом уровне. Но что это было?

Она покликала по экрану, открывая информацию о составе частицы, чтобы дать ей имя. Та, что зарождалась в крови, называлась Сферой, потому что была толстой; та, что зарождалась в воздухе, называлась Спорой, потому что, по всей видимости, так и распространялась. Новую частицу она назвала Наблюдатель, потому что она не несла никаких очевидных функций. Она, видимо, просто сидела и ждала возможности нанести удар.

— Ты не найдешь того, что ищешь.

Кира начала заново; у Сэмма было забавное ощущение времени. Но она оставалась серьезной:

— А откуда ты знаешь, что я ищу?

— Ты ищешь решение.

— Я ищу исцеление.

— Исцеление — только часть, — сказал Сэмм. — Ты ищешь решение своим проблемам: мятежникам, болезням, политически волнениям, гражданской войне. Ты боишься всего, и, сказать по правде, все в ваших жизнях жутковато. Ты ищешь способ двигаться дальше, способ зажить нормальной жизнью. Но даже если ты сможешь победить РМ, это не даст тебе всех ответов. И ты это знаешь.

«Он внимательно слушал нас», — подумала Кира. Многое он мог узнать из разговоров, но не все. Не о Голосе так точно. Но он был внимателен и сделал выводы. Ее первой мыслью было перестать вообще разговаривать, чтобы убедиться, что Партиал не сможет черпать больше никакой информации. Однако он-то был связан и жить ему осталось четыре дня. Каким образом выводы о возможности гражданской войны помогут ему сбежать?

Кира почувствовала себя запертой в ловушке этой комнаты, она прошла мимо Сэмма, чтобы открыть окно. Она надавила на него со всей силы, бормоча проклятия в адрес Сената за то, что ее закрыли здесь, потом вспомнила, что комната якобы герметична и ощутила себя дурой, пытавшейся открыть окно. Это заставило ее лишь сильнее сыпать проклятиями.

— Мы не хотим, чтобы вы умирали, — сказал Сэмм.

— Тогда зачем вы убивали нас? — Кира резко повернулась к нему лицом, чувствуя как оно становится красным и начинает пылать.

— Я говорил тебе, мы не создавали РМ.

— То, что я обнаружила в твоем дыхании, говорит об обратном.

Если это и было для Сэмма новостью, он не подал и вида.

— Если бы мы хотели, чтобы вы все погибли, вы бы уже были мертвы, — сказал он. — Это не угроза, это констатация факта.

— Тогда чего вы от нас хотите? — требовательно спросила Кира. — Почему вы оставили нас в живых? Что вы собираетесь делать? Ты был на Манхэттене из-за всего этого?

Он помедлил некоторое время.

— Ты, кажется, готова на все, чтобы человечество выжило. Как далеко ты готова зайти?

— О чем ты говоришь? — спросила она. — Что ты имеешь в виду?

Он бросил взгляд в угол на камеру, которая наблюдала и слушала все, о чем они говорили. Он закрыл рот и уставился в потолок.

— Нет, — сказала Кира, нависая над ним, — ты не можешь просто что-то сказать, а потом опять залезть в свою раковину. Зачем ты вообще затеваешь разговор, если не собираешься его заканчивать?

Он не ответил. Он даже не посмотрел на нее.

— Об этом ты говорил вчера? Что не можешь ничего сказать, потому что не хочешь умирать? Так у меня есть для тебя кое-какая новость Сэмм: Ты все равно умрешь. Если тебе есть, что сказать, говори. У вас была причина, чтобы находиться на Манхэттене; это как-то связано с РМ?

Она подождала еще целую минуту, но он молчал. Она сердито вернулась к окну, ударив по раме. Звук хлопка эхом вернулся обратно, но отстраненно. Это было странно. Она нахмурилась, вглядываясь в окно, ударила по нему еще раз, гадая, что же вызвало такой звук. Ничего не произошло. Она наклонилась ближе и вдруг со стороны города неожиданно громко раздался звук резких хлопков. Она выглянула наружу, стараясь разглядеть, что это за шум и увидела столб дыма, поднимающийся откуда-то из-за деревьев. Хлопки продолжились, короткими ритмичными очередями, но она поняла, что это только тогда, когда увидела бегущих людей.

Автоматный огонь. Город подвергся нападению.

— Голос, — сказал Сенатор Уейст. Киру доставили в больничный конференц-зал вместе с Мкеле и теми же пятью сенаторами, с которыми она раньше встречалась на слушании. Обстановка была напряженной.

— Они нанесли удар по зданию Сената. На этот раз это была самая большая группа налетчиков, порядка сорока боевиков, может, больше. И мы ни одного не смогли взять живым.

— А что если бы мы были там? — вопрошал Хобб. Его волнистые волосы обвисли и намокли от пота. Лицо было бледным, он беспокойно расхаживал по комнате: — У нас там недостаточно охраны…

— Их целью был не Сенат, — сказал Мкеле. — Заседаний не шло, никого из сенаторов на месте не было. Когда они атаковали, вахта была самой малочисленной из возможных. Очевидно, их целью было попасть внутрь, встретив при этом как можно меньше сопротивления.

— Так это что, ограбление? — спросила Делароса. — Все еще никакого смысла. Все, что мы храним в здании Сената, они могут свободно достать в пустошах.

— Они искали Партиала, — сказал Мкеле. В комнате стало тихо. — Повсюду уже ползают слухи. Поэтому я пригласил мисс Уокер присоединиться к нам.

— Один из солдат проговорился, — сказала Сенатор Кесслер. — Или Кира. Нам не следовало доверять ей.

Кира начала было спорить, вываливая все свои наилучшие и наиболее ужасные ругательства в самодовольное лицо Кесслер, но Мкеле ее оборвал.

— Если бы проговорилась Кира, — произнес он, — они бы знали, что атаковать надо госпиталь. По-моему, Голос не знал, что конкретно у нас есть; они только знали: что-то есть. Очевидно, они не знали и где это что-то находится. Даже оставленное ими на стене здания сообщение краской довольно расплывчато: «Сенат вам лжет. Что они скрывают?» Не думаете ли вы, что, знай они, что мы прячем, они бы дали это понять?