Тимофей Печёрин - Отсюда не возвращаются

— Что это? — спросил он вслух, показывая Кучеренко его «творенья».

— Сам не видишь? Бумага, — буркнул техник, на мгновение оторвавшись от бутылки. А, по прошествии вышеназванного мгновения, он вновь вернулся к своему, вредному для здоровья, занятию.

Бедняга! Он не знал, что от сотрудника Управления так просто не отделаешься. Даже от простого сотрудника — что уж говорить об одном из лучших специальных агентов?

— Я. Имею. В виду. Рисунки, — молвил Славин терпеливо, медленно и с расстановкой. Так, чтоб его смог понять даже умственно отсталый человек, коим, по всей видимости, и прикинулся Кучеренко. Вернее — пытался прикинуться.

Но безуспешно.

— Ты не понимаешь… а-гент, — нехотя молвил техник после недолгого молчаливого раздумья, — ты видишь наброски карандашом… бледные тени. Я же… хе-хе, вижусь с ними во сне. Чуть ли не каждую ночь. И, уж поверь, это зрелище… эти каляки-маляки рядом с ним — как планетарий рядом с открытым космосом.

— То есть, ты рисуешь то, что видишь во сне? — уточнил Славин. Кучеренко кивнул — вяло и вроде бы неохотно.

— Вижу-вижу, — молвил он вслух, — лучше бы не видел… хе-хе…

А затем, ни с того ни с сего, техник соскочил с койки, одновременно швыряя бутылку в сторону. На счастье последней, она была сделана из стеклопластика и потому совершенно не пострадала.

— Вижу! Во сне! — заорал он, глядя на своего собеседника сверкающими от безумия глазами, — ты не понимаешь! Вы все — не понимаете! Думайте, машины только в моих кошмарах людей жрут? Чушь! Они жрут нас… вас всегда! Каждый день и каждую ночь! Вы… мы не умеем без них обходиться, налепили их повсюду… И машины стали хозяевами нашей долбанной планеты! Хозяевами, понимаешь?

— Понимаю, — примирительно произнес агент Славин, но Кучеренко только отмахнулся.

— Ни-чер-та ты не понимаешь, — зашипел он зловеще, — поняли здесь только мы. И ушли — те, кто смог. Кому было, куда идти… А я… я жизни не мыслю без этих рукотворных тварей. У меня есть только работа — и больше ничего…

— А семья? Хобби? — участливо вопросил спецагент. Техник хмыкнул.

— Какая семья? Я ж детдомовец, аль ты не в курсе? А еще а-гент! Один из лучших, вроде как… Скажешь тоже — семья… Некуда мне деваться от этих чудищ, понимаешь? Не-ку-да! Кто-то смог — а я нет. Вот они и терзают меня. Каждую ночь!

Выкрикнув последнюю фразу, Кучеренко вновь плюхнулся на койку, да так и остался сидеть — обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Поняв, что большего от него не добиться, Славин тихо покинул каюту.

— «Лоранское дело», запись номер два, — говорил он в диктофон, следуя по коридору к выходу из корабля, — на борту обнаружен один из членов экипажа — штатный техник Василий Кучеренко. Он находится в состоянии тяжелого психологического стресса, вследствие чего проявляет агрессию и другие формы неадекватного поведения. Пытается улучшить свое психическое состояние посредством… принятия спиртосодержащих веществ, но явно безуспешно.

Сделав небольшую паузу и собравшись было останавливать запись, агент Славин все-таки не удержался от последних фраз.

— Текущее поведение техника Кучеренко характерно для остаточных проявлений измененного состояния сознания. Помимо собственно алкогольного опьянения, данное состояние может быть вызвано мощным психотропным воздействием.

А вот об одной странности в поведении техника Славин все-таки не упомянул. Он просто не мог объяснить, откуда этот, доселе незнакомый для него человек, знал, что имеет дело с одним из лучших сотрудников Управления.

Зато Егор Славин более-менее представлял свои дальнейшие действия. Он был уверен — уничтожить важные для расследования файлы в бортовом компьютере могли не просто разумные, но человекоподобные существа. Равно как и навязать бедняге Кучеренко яркие, сложные и цельные образы вроде машин-монстров. А других человекоподобных существ, кроме аборигенов Лораны, поблизости просто не было. И потому спецагент Славин решил наведаться к ним «в гости».

На дорогу он вышел через полчаса после того, как покинул «Интерстеллу-32». Предварительно сообщив на «Немезис» о Василии Кучеренко и его состоянии. Решение вопроса об эвакуации несчастного техника Славин целиком доверил командованию ВВКС; сам ничего не рекомендовал — просто сообщил.

А уж командование пусть решает — то ли рисковать личным составом на потенциально опасной планете, то ли бросить в беде гражданина Земли. Одного из тех, кого бойцы ВВКС клялись защищать, когда приносили присягу… Так или иначе, разрешение подобных дилемм было отнюдь не в компетенции агента Славина — равно как и всего Управления.

Дорога, на которую вышел Славин, ориентируясь по показаниям навигатора, имела весьма своеобразный вид. Она не была ни грунтовой, ни, разумеется, покрытой бетоном или асфальтом. Едва ли лоранцы додумались даже до этих, допотопных по земным меркам, материалов — и вряд ли когда-нибудь додумаются. Роль же твердого покрытия здесь исполняли тщательно обтесанные камни или куски каменных плит, плотно пригнанные один к другому.

Выглядело это достаточно стильно и даже воскресило в памяти Славина один старый сказочный фильм, смотренный в детстве. Про какого-то волшебника из некоего города… а может из какой-нибудь страны. Точнее спецагент не мог бы сказать при всем желании — очень уж много лет прошло с тех пор. И впечатления о том фильме были давно и надежно погребены под толщей других воспоминаний — несомненно, более важных и нужных для жизни.

Путь Славина лежал к ближайшему населенному пункту — тому самому городку, что был первым взят десантниками ВВКС. Идти пешком на этот раз долго не пришлось: уже через пять минут спецагента догнала груженая какими-то тряпками повозка. Запряжена она была не лошадьми, и даже не быками, а чешуйчатыми четвероногими тварями. Последние, несмотря на страшноватый вид, вели себя тихо, мирно и покорно.

Повозкой управлял пожилой абориген, который, без особых уговоров и препирательств, согласился подобрать случайного попутчика, лишь узнав, что тому тоже «нужно в город».

Этот поступок не мог не удивить Славина — даже с учетом ранее полученных им знаний о Лоране. Да, на планете нет войн, терроризма, маньяков и гангстеров… но довериться незнакомому человеку в безлюдной местности! Причем, человеку явно не из местных… На Земле даже провинциалы не могли себе позволить подобной беспечности.

Тут спецагент вспомнил о резне, учиненной десять лет назад бандой каких-то психов, называвших себя «стригоями». Тогда были вырезаны под корень несколько валашских деревень, а соседние поселения, не желая разделить их участь, превратились чуть ли не в военные городки. С вахтами, контрольно-пропускными пунктами и дулами, смотрящими в лицо каждому незваному гостю.