Гоар Маркосян-Каспер - Забудь о прошлом

— Да. Они уже добрались до Палевой, Дан, — сказала Ника, помолчав. — Они спрашивали, как подобное могло произойти, и я просто не знала, что им ответить. Поэт… Он объяснил им, что это решение Маран принял сам. Они приставали и приставали, почему да почему… — Она вздохнула. — Он сказал: Маран поступил так, потому что он Маран. И тогда они стали наперебой возмущаться, как, мол, все остальные не соизволили… Ох, Дан! Я сойду с ума… Нам надо убраться куда-нибудь… Хоть лети обратно на базу, честное слово!

— При чем тут ты? Тебя там не было!

— Ох, Дан!..

Она сбросила платье и ушла в ванную.

— Как говорит Маран, пойду подумаю, — невесело повторила она сказанные днем слова Поэта. — В ванне.

— Маран в ванне не думал, — машинально возразил Дан. — Он вообще никогда ванн не принимал. Он признавал только душ.

И вдруг Ника вышла из себя. Она выскочила из ванной совершенно голая, что придавало ее гневу некую первобытность.

— Ты почему говоришь о нем в прошедшем времени? — прошипела она, остановившись в дверях. — Ты что, спятил? Почему ты говоришь в прошедшем времени?

— Я просто вспомнил тот период, когда жил с ним в одной квартире, — пробормотал Дан. — Нормальной квартире, с ванной. Это же было довольно давно. На Палевой нет вообще никакого водопровода, мы купались в море…

Но Нику невозможно было утихомирить.

— Дан, может, ты что-то скрываешь от меня? Может, вы все скрываете? Сговорились и скрываете?! А?! Или не знаете на все сто, но подозреваете? Дан! Выкладывай!

— Не говори глупостей! — заорал Дан. — Что ты еще придумаешь?! Как такое можно скрыть? Ты что, пьяна? А ну дыхни!

— Извини, — сказала Ника, переступив босыми ногами на полу. — Я действительно не в себе. Все из-за этих кретинов. Вообрази себе, они стали спрашивать Поэта, верит ли он, что Маран жив, и предпримет ли Торена какой-либо демарш, если окажется, что Марана нет в живых. Торена! Демарш! Идиоты! Поэт прямо побелел. И ведь отлично знают, что они близкие друзья… Просто стыдно за этих землян, честное слово! — Она хлопнула дверью ванной, и Дан остался один.

Пилот нахально посадил флайер на взлетно-посадочное поле, но толку от этого оказалось мало. Вся территория космопорта была полна народу. Наверно, на Земле не осталось ни одной газеты или телепрограммы, которая не прислала бы сюда корреспондента, многие околачивались прямо на поле, хотя это и строжайше запрещалось правилами. Флайер сел в каких-нибудь десяти метрах от спасительного трапа, но репортеры набежали так стремительно, что членам экспедиции пришлось продираться к кораблю сквозь толпу. Дан был ни жив, ни мертв, просидев весь подготовительный период на базе Разведки в горах, он уже надеялся, что спасся. И вот, пожалуйста… Проклятые журналисты, подумал он с отчаянием и тут же одернул себя. Разве журналисты виноваты, что ты предатель и трус? Вопросы сыпались со всех сторон, но он не слушал, он механически повторял, как ему велели: «Никаких комментариев», а в голове почему-то вертелась выплывшая неведомо откуда фраза «Ave, Caesar, morituri te salutant». Уже на трапе он вдруг осознал, что наступила тишина, и увидел, как Железный Тигран поднял руку:

— Три вопроса, — сказал он. — Быстро!

— Вы уверены, что вам удастся вытащить оттуда Марана?

— Да.

— Правда ли, что ВОКИ готов пожертвовать контактом с Палевой, чтобы это сделать?

— Если палевиане согласятся выдать его только на подобных условиях, зачем нам такие партнеры?

Пронзительный женский голос:

— А если вам, несмотря ни на что, не удастся его спасти, вы подадите в отставку?

Мертвая тишина. Дан, который уже добрался до люка, остановился.

— Да.

Тигран отвернулся и, не обращая больше внимания на гвалт, поднялся по трапу.

Хорошо, что шеф никому не позволил нас провожать, подумал Дан с облегчением, представив, как, спрятавшись в корабле, он оставил бы Нику на растерзание этим гиенам.

В переходнике стоял сутуловатый молодой человек.

— Доброе утро, Дино! — сказал Тигран, увидев его. — Привез?

— Привез, — отозвался тот, протягивая небольшую пластиковую коробку. — Берите. Капсула действует в течение двенадцати часов после приема. Только учтите, препарат еще не очищен, как следует, он токсичный, постарайтесь не злоупотреблять.

— Постараемся, — сказал Тигран. — Спасибо, Дино. Сколько дней ты не спал, три? Можешь рассказать этим бездельникам, — он кивнул в сторону взлетного поля. — Хотя лучше промолчи, а то полиция, в отличие от нас, спасибо не скажет.

Когда молодой человек спустился по трапу, Патрик заметил:

— У тебя, шеф, такой вид, словно ты получил рождественский подарок.

— Так и есть, — отозвался Железный Тигран. — Эти парни за месяц сделали дело, которое может отнять полжизни.

— И что же это такое? — спросил Патрик, косясь на коробку.

— Защита от станнера.

— Защита? Но ведь есть уже нейтрализатор.

— Нейтрализатор не то. Станнер вызывает блокаду нервно-мышечной передачи, гиперполяризуя клеточные мембраны, так? Нейтрализатором можно снять гиперполяризацию, но уже после, когда человек обездвижен и связан. Что хорошо для полиции, но нам-то нужно совсем другое… То есть, и нейтрализатор может пригодиться, но в ситуации с перестрелкой или погоней он бесполезен. А этот препарат создает защиту. Только не спрашивай меня о механизмах. Я понял лишь, что он не дает развиться гиперполяризации.

— Вот как? То есть можно принять эту капсулу и идти под станнер?

— Именно.

— Ловко. А против их станнеров это сработает?

— Должно сработать. Если принцип действия не очень отличается. Будем надеяться. Я консультировался с биологами, они утверждают, что другой принцип вообще невозможен, но ты же знаешь ученых, у них все всегда невозможно, пока не сунешь им под нос эту невозможность в реализованном виде. Но шансы, я считаю, довольно высоки. Ну что, по коням?

Палевая медленно поворачивалась на экране, словно нехотя показывая свои отливающие розовым бока. Оказавшись в искомой точке, орбитолет плавно вошел в атмосферу, замелькали облака, и проступила городская панорама. Город был совершенно такой же, как раньше: темно-голубые, ярко- и темно-синие дугообразные крыши, ртутные капельки, сверкающее, как никелированное, приплюснутое полушарие в центре, оранжево-желтые лоскуты скверов… Затем появились пустые улицы… не совсем пустые, не как в начале их пребывания здесь, а как в конце — с редкими одиночными прохожими. Точно, как в день отлета, а вернее, накануне, в тот день они ведь все попрятались. Словом, ничего не изменилось. А что, собственно, должно было измениться, спросил себя Дан и вспомнил, как шеф необидно высмеял его при первой встрече, с ходу угадав мучившие его неясные чаяния. Как он выразился? «…возглавить народ, стонущий под игом тирании, и вывести его на дорогу к светлому будущему? Суперменские замашки». Дан мысленно улыбнулся. Уж не ожидал ли он в самой глубине души, что увидит другую Палевую, что если не он, то Маран… Но так бывает только в романах, да и Маран не настолько наивен, чтобы пытаться освободить неизвестно от чего людей, которым никакого освобождения не надо.