Гоар Маркосян-Каспер - Забудь о прошлом

Между тем, орбитолет, сделав круг над городом, взял курс на окраину, и шеф постучал костяшками пальцев по металлической переборке рядом со своим креслом, требуя тишины.

— А теперь слушайте меня внимательно. Через четверть часа мы садимся и сразу же начинаем работать. У нас очень мало времени. А именно, трое суток.

— Почему? — начал Патрик, но шеф жестом остановил его.

— Сейчас объясню. Помните, как они поступили с Натали?

— Как скоты, — сказал Поэт.

— Если они держали под станнером хрупкую, не способную ни к какому сопротивлению женщину, как они поступят с сильным, здоровым мужчиной? Я полагаю, что с момента нашей посадки, если не с момента нашего появления в их поле зрения, что произошло уже два часа назад, они будут держать Марана под станнером, и скорее всего, общего действия. Локального, как минимум. Вы согласны со мной? Или думаете иначе? Патрик, Дан?

Патрик удрученно покачал головой. Дан тоже промолчал, он представил себе Марана, беспомощного, лишенного возможности даже шевельнуть рукой, брошенного где-то в темноте на жесткой палевианской койке, если не прямо на полу, и почувствовал, что закипает от гнева.

— Но человек не может бесконечно долго находиться под действием станнера без последствий. Короче, биологи дали мне трое суток стопроцентной гарантии, что он восстановится полностью. И еще трое — пятьдесят.

— Подонки! — выкрикнул Поэт, сжимая кулаки.

— Погоди! — остановил его Тигран. — Конечно, все это в известной степени допущения. Может, он и вовсе на свободе и гуляет по улицам, может, та небольшая вероятность, что существует после шести дней, сработает, и он выкарабкается. Может, даже держа его под станнером, они будут время от времени снимать поле, чтобы не очень повредить его здоровью. Все так. Но мы станем исходить из худшего. А это значит, что прежде, чем истекут третьи сутки, Маран должен быть здесь.

— Это невозможно, — сказал Патрик безнадежно. — Мы болтались тут месяцы, и все без толку. А тут три дня. Исключено.

— Невозможно или нет, — возразил Железный Тигран, — но это должно быть сделано. Что с тобой, Патрик, ты же всегда любил трудные задания.

— Да, — сказал Патрик, — но когда я думаю, чем все может кончиться… Это же хуже смерти.

— Прекрати нытье, — рассердился Тигран. — Хорошо, что я не сказал вам об этом в начале полета, как намеревался. Вы бы впали в каталепсию. Так, садимся. Как коснемся земли, начинаем отсчет. Закончил пеленгацию? — обратился он к радисту, который прилип к пульту.

— Закончил, — отозвался тот. — Они используют несколько десятков длин волн. Наиболее распространенные пять или шесть…

— Неважно. Садись и передавай сообщение по всем. Всем — распространенным и нет. Дан, Патрик, глотайте протектор. Вы берете флайер, сообщение и отправляетесь прямехонько в их каланчу. Не теряя темпа, открываете дверь своим «ключом» и входите. Передаете сообщение первому человеку с синими повязками. Говорите: «Самому Старшему». Ждете ответа ровно тридцать минут. При попытке напасть, подстрелить, схватить — уходите немедленно. Через тридцать минут — в любом случае. Все поняли?

— Естественно, — сказал Патрик укоризненно. — Где сообщение?

Орбитолет коснулся земли, и буквально в ту же секунду загудели открывающиеся люки, грузовой и пассажирский. Еще через минуту в каюту шефа, где собрались члены экспедиции, постучали.

— Флайер на земле, — бодро отрапортовал механик.

— Хорошо, — сказал Железный Тигран. — Бери. — Он передал Патрику маленькую коробочку с почти таким же кристаллом, какой принесла Натали. — Бегом, ребята. Каждая секунда на счету.

Патрик не стал включать автопилот, а повел флайер сам на максимальной скорости. Проскочив район, застроенный хаотично разбросанными по сплошному газону коттеджами, он помчался прямо по улице, держась на уровне нижнего края выгнутых кверху крыш.

— Чтоб не очень бросаться в глаза, — сказал он. — Из окон не видно, сверху крыши прикрывают. Правда, они нас все равно засекут, но, может, не сразу…

Каланча, как назвал шеф Большой Дом, буквально неслась навстречу.

— У тебя какой ступени «ключ»? — спросил Патрик. — Второй? У меня третьей. Значит, дверь на мне. Левой с «ключом» работать трудно, так что будешь меня прикрывать. Конечно, в случае чего… Стреляю-то я с обеих, просто меткость не та. Словом, вот тебе кристалл, бери его в левую руку, а правую держи на станнере.

Дан молча взял кристалл с сообщением. Текст он знал наизусть, так что мог бы его передать и без кристалла. «Полномочный представитель планеты Земля просит немедленной встречи с Самым Старшим для проведения переговоров». Все. Не так уж сложно запомнить. Кристалл был для того, чтобы сыграть с палевианами на их поле.

— Готовься, — сказал Патрик. — Сажусь.

Дан стал к дверце.

Флайер круто скользнул вниз и сел на газон в нескольких метрах от «каланчи». Не успел Патрик задействовать автоматику — мотор он выключать не стал, как Дан уже стоял на земле. Впрочем, через секунду Патрик был рядом. По очереди коротко проведя рукой над замком, они бросились к двери. Дан чуть отстал, пропустив вперед Патрика с «ключом». Тот возился недолго, его «ключ» был высшего класса, не то что любительская техника Артура, двадцать секунд, и дверь дрогнула.

Они угадали удачный момент, очередной сеанс «гимнастики» то ли закончился, то ли не начинался, и в огромном зале стояло лишь три человека, все с синими повязками на руках. Они собрались в кучку у «вечного огня» и что-то обсуждали, земляне были уже в нескольких шагах от них, когда тоненько зазвонило. Звон шел словно со всех сторон. Аларм, догадался Дан. С опозданием. Неужели им с Патриком удалось опередить электронику?.. Ну электронику, конечно, вряд ли, но наблюдателя за пультом, может быть…

Посторонние мысли не мешали ему делать то, ради чего он был здесь. Он подошел к палевианину с самыми широкими повязками — еще в предыдущее пребывание здесь они рассудили, что ширина повязки характеризует положение Старшего, и протянул ему кристалл.

— Сообщение для Самого Старшего, — медленно, отделяя друг от друга слова, произнес он по-палевиански.

Никакой реакции. На минуту Дана охватил страх, что сейчас они сделают, как прежде, вид, будто никого постороннего в зале нет, и, глядя мимо или сквозь него с Патриком, уйдут. Но палевианин заколебался, наконец посмотрел — не на Дана, правда, но на его протянутую руку, помедлил еще и взял кристалл. Дан перевел дыхание, и когда палевианин, так и не подняв на него глаза, пошел к лестнице, сказал вдогонку:

— Мы будем ждать ответа здесь.

И Патрик демонстративно взглянул на часы.

Оставшиеся в зале два палевианина отошли подальше и, стоя неподвижно, как изваяния, включились в ожидание. То ли подражая им, то ли из собственных соображений Патрик тоже застыл на месте, что при его беспокойной натуре было почти подвигом, и Дан последовал его примеру. Минуты тянулись бесконечно долго, ничего не происходило, никто не появлялся, Дану стало казаться, что он не человек, а мраморная статуя, что он уже никогда не сможет пошевелиться, даже если захочет…