Гоар Маркосян-Каспер - Забудь о прошлом

— И ты не прошел? — поинтересовался Патрик.

— Я-то как раз и прошел. Я был занят, все это происходило вскоре после Перелома, и я, юный олух, творил историю. Но зато ей случилось как-то ангажировать Поэта.

— Это была совершенно ненасытная женщина, — сказал Поэт мечтательно. — Общение с ней давало чувство полноценности. Я даже был в нее влюблен. Целую неделю.

— Через полгода после этого маленького романа Корита умерла, и Поэта потянуло на ее похороны. Я пошел с ним. Там было всего человек десять-двенадцать — похороны баронской дочери уже тогда мало кто решался посещать, сплошь мужчины, и наверняка каждый из них, кроме меня, с ней когда-то спал. И вот после ритуала Поэт сообщил мне нечто, что отложилось у меня в памяти. Знаешь, сказал он, откровенно говоря, особого горя я не испытывал, так, немного жалел, вспоминая приятные минуты, и все прочие присутствующие явно чувствовали то же. Но общее ощущение скорби, которое я уловил, было таким интенсивным, словно все убиты горем, и не десять их, а чуть ли не пятьдесят. Ну мы перешли тогда на другую тему и забыли про Кориту. А теперь я стал это обдумывать. И понял, что в той ситуации было нечто уникальное. Ведь обычно на похоронах присутствуют дети, родители, братья, сестры, возлюбленные, друзья… Так? И хотя все скорбят, но чувства у них разные. А там? Все переживали одно и то же. И я подумал: возможно, синхронные эмоции не просто складываются. Что если результат их сложения превышает арифметическую сумму?

— Потенцирование, — сказал Железный Тигран.

— Да. И отражение. Человек, вошедший в зеркальный зал, удваивается, утраивается, превращается в целую толпу. В зависимости от числа зеркал. Словом, я скажу вам, как это выглядит в моем понимании. Они эмпаты и умеют ощущать эмоции друг друга. Ощущать, отражать, возвращая обратно, то есть как бы удваивая, утраивая и так далее. Складывать. Потенцировать. Суммация и многократное усиление и дают этот экстаз. Видимо, за многие века у них выработалась целая система движений и звуков, которые, согласованно повторяясь, позволяют им достичь слияния, если угодно, общности. И ощущения, которых они таким образом добиваются, настолько интенсивны и полны, что они все время стремятся испытывать их снова и снова. Это, наверно, похоже на наркотик. И потому им не нужно ничего другого. Разве наркоман стремится обладать женщиной? Разве он замечает, что ест и что пьет? Маленькие человеческие удовольствия его не привлекают. Забрасывается все. Не умереть от голода и холода — и больше ничего не надо… Вот примерно так.

— А что! — сказал Патрик. — Все укладывается. Общество, которому не нужен прогресс. Зачем прогресс морфинисту? Чтобы добиться лучшей очистки морфия? Прекрасно. А они совершенствуют свои способы вступления в эту общность. Все понятно. Сокращается производство. Отмирает искусство. Пропадает интерес к природе. Эмпатия объясняет и пацифизм и нежелание убивать, должно быть, чувства убиваемого для эмпата невыносимы. Ты попал в точку, брат по крови.

— Эта гипотеза объясняет и тот прием, который они вчера нам оказали, — заметил Железный Тигран. Он покачал головой. — Воображаю себе. Люди, видевшие Землю в первой половине двадцатого века, да еще притом и эмпаты…

— Они были на Земле в двадцатом веке? — спросил Маран.

— Так они сказали.

Маран присвистнул.

— Нам остается только захлопнуть люк и стартовать.

Железный Тигран промолчал.

— У них у самих рыльце в пушку, — напомнил Патрик. — Кто виноват в гибели Атанаты, мы или они? Кстати, Маран, а как ты объяснишь Атанату?

— Почему она погибла?

— Нет, это понятно. Почему они туда отправились?

— Видишь ли, я думаю, что общность это главный элемент доктрины, ее центр, но еще не вся доктрина. Не знаю, философская она или религиозная, но она должна включать и другие компоненты. И в ней обязательно должно присутствовать то, что присуще всем доктринам: уверенность в обладании истиной.

— Отсюда миссионерство, — согласился Патрик. — Пожалуй. Сначала они… кто знает, может, некогда это была маленькая секта?.. распространили свое влияние на всю планету. Потом пошли в космос. Но с Периценой у них не выгорело. Почему? Да потому что периценцы не эмпаты.

— Атаната наверняка была для них ужасным ударом, — сказал Тигран. — Особенно, если их люди находились там в момент катастрофы. Еще более, если кто-то из них уцелел и вернулся на Палевую. Вместе со своими ощущениями, открытыми для всех. На этом их миссионерство должно было прекратиться.

— И слава богу! — бросил Дан сердито. — При таких методах!.. Инфразвук и прочее. А как они поступили с жителями островов?

— Наверно, среди них было много уродов, — предположил Маран.

— Каких уродов?

— Вроде нас с тобой. Не эмпатов.

— Ну и что? Значит, надо их извести, как тараканов? А давление на Атанату?

— И однако они делали на Перицене никак не больше, чем святая инквизиция на Земле, — заметил Патрик задумчиво. — И даже гораздо меньше. Во всяком случае, на кострах никого не жгли. Все-таки мы чудовищная раса. Бедные торенцы, я им не завидую. Оказаться в такой компании!..

Железный Тигран вдруг поднял руку, требуя тишины.

— В твоей гипотезе есть один серьезный пробел, — сказал он, когда все затихли.

— Источник? — спросил Маран.

— Да. Откуда берется первоначальная эмоция?

— К однозначному выводу я не пришел. Возможно, они создают ее там же, не обязательно на глазах у всех, а в соседнем помещении. Приказывают, допустим, какой-нибудь Риэт отдаться одному из еще способных на такие подвиги мужчин. Или сажают кого-то в помещение без окон, включают и выключают свет. Вот вам страх и восторг. А может быть, они мобилизуют воспоминания. Вспомните о Старших. Какова их функция? Вначале я считал, что Старшие — своего рода дирижеры, которые обеспечивают согласованность всех этих жестов и слов. Потом подумал, что они могут быть трансляторами эмоций или даже их источником. Что если они специально отбирают людей, способных на сильные чувства, их запоминание и воспроизводство? Для этого, кстати, не обязательно даже быть эмпатом. При хорошей тренировке можно высвобождать воспоминания, которые ничуть не менее живые, чем натуральные чувства. И даже без тренировки. Не забудьте, я оказался своего рода подопытным кроликом. Мне надо было всего лишь наблюдать за собой. Я понял, что голод по ощущениям обостряет те из них, которые заложены в памяти. До такой степени… иногда просто отвязаться невозможно! Приведу вам элементарный пример. Я ведь привык у вас пить кофе. Если бы мне надо было описать его вкус, я не сумел бы, но тут обнаружил, что напившись их мерзкой воды, по нескольку раз в день я этот вкус во рту ощущаю, и вполне отчетливо. Или музыка. Способностей к ней у меня никаких, слух сомнительный, правильно воспроизвести даже то, что слушал сотни раз, не могу, а тут, посидев месяц в тишине, я обнаружил, что буквально слышу целые симфонии… Конечно, так было не всегда… Я о палевианах. Когда-то они наверняка оперировали натуральными эмоциями. Но тогда они и сами были другими. Помните эротическую картину, которую нашла Натали? Однако в старости живут воспоминаниями.