Мария Фомальгаут - Время неместное

Как по воздуху плетусь к жигулишке своему, где стоит хозяин джипа, милый мой, дорогой, в какое время всё-таки замечательное мы живём… спохватываюсь, он что-то не рад меня видеть, смотрит на меня, на пацанёнка, так и кажется, выпустит из глаз синие лучи…

Пацанёнок идёт к хозяину джипа, бормочет что-то…

– Ты чё, пацана моего вытащил?

Кажется, обращается ко мне. Не понимаю.

– Во, мужик… Эстелла, ты гляди, Артурка наш опять туда попёрся, а этот его выволок! Во мужик… не перевелись ещё… на земле русской…

Ничего не понимаю. Почему он трясёт мою руку, почему я вою от боли, как оглашённый, почему усаживает в джип, а-а-а, осторожнее, сиденья-сиденья-сиденья, кровью заляа-а-апаю… почему… по кочану. Да по капусте. Кто-то срывает с меня костюм, прощупывает плечо, тюу-у, парень, рана-то пустяковая, кровищи, правда, много…

Надрывается телефон, не сразу понимаю, что мой, непринятых вызовов до фига и больше, шеф, шеф, шеф-шеф-шеф, шефшефшеф, долго не могу нажать зелёную клавишу…

– А… да-да-да, буду-буду-буду, щ-щас…

– Можете и не приезжать, вы…

Даже не сразу понимаю, что он сказал, киваю, да-да-да, счас, счас, приеду, а почему не надо, а…

Только потом до меня доходит….

Можете больше не приезжать…

Тьфу, блин…

Падаю на сиденья, мир проваливается в тартарары…

1.2. Рассмотрим ещё один вариант одномерного времени, но на этот раз события у нас существуют в трёх измерениях.

Из рисунка мы видим, что только один вариант развития событий попадает на время, все остальные события находятся вне времени. То есть существует только один вариант событий, другие «живут» только потенциально, в возможностях, в планах, в вариантах, в «Если бы».

Жизнь не выходит на сушу, навеки остаётся в глубинах океана. Братья Райт погибают, разбиваются при испытании своего самолёта, авиация так и не получает должного развития. Крохотное поселение первобытных людей погибает – от эпидемии, от голода, от какой-то нелепой случайности. Нишу сапиенс сапиентис занимает другой вид. Разумные пауки. Разумные летучие мыши. Разумные осьминоги.

Кто-то из приближённых убивает Чингисхана, хан Батый не идёт на Русь.

Хан Батый идёт на Русь, сжигает славянские поселения дочиста, территорию России занимают монголы.

Климат Земли не меняется, нет великого оледенения. Ящеры продолжают господствовать на Земле, зачатков разума нет и не будет.

Земля сталкивается с астероидом, раскалывается на части. Жизнь зарождается в другом уголке вселенной много миллионов лет спустя.

Компьютеры появляются намного раньше, к концу ХХ века искусственный интеллект полностью вытесняет людей из всех сфер промышленности. Люди частично вымирают, частично возвращаются к первобытному состоянию, постепенно дичают.

Человечество так и не смогло выйти в космос. Нет спутниковой связи.

Бурное развитие мистики, эзотерики, люди делают основную ставку на магию, сверхспособности, учатся жить в гармонии с природой.

В точке сингулярности нет достаточной массы для Большого Взрыва. Вселенная не появляется.

События.

Из раздела – если бы…

Надо спать.

Какое там, к чёртовой матери, спать. Ворочаюсь в постели, перебираю все варианты, как могло бы быть, если бы, ох уж это проклятущее – если бы…

Повесил бы тебе эти окаянные шторы, или что тебе там надо было, сам же раньше старался предугадать и выполнить любое твоё желание, а то, может, кофейку заварить, а то, может, купить чего, а то, может…

Или сгрёб бы тебя в охапку, в объятия, люблю тебя, всё такое, на хрена они нужны, эти шторы, смотрят все, и пускай смотрят, завидуют чёрной завистью, так им всем и надо…

Или позвонил бы тебе наутро после той ночи, когда хлопнула дверью, прости меня, люблю тебя, всё такое. Первые дни бросала бы трубку, и не звони мне больше, и ненавижу тебя, забрасывал бы тебя сообщениями, люблю тебя, всё такое… приносил бы цветы к дверям твоей квартиры…

Бы…

Ох уж это бы…

Может, и не помирились бы… Да это неважно, неважно. Увидел бы тебя в тот вечер, как ты садишься в машину, кинулся бы к тебе наперерез, не смей, не смей этого делать, дай я за руль сяду…

Или…

Представляю отчаянный случай, как я выхожу на улицу, меня сбивает насмерть тот самый пьяный лихач, его хватает полиция, и до тебя этот идиотище уже не доберётся…

Или…

Или…

Перебираю в памяти варианты.

Я их не вижу.

Я только чувствую их, они где-то рядом, здесь, только дотянуться до них не могу, потому что они вне времени…

На табло над площадью высвечивается первое сентября две тыщи пятнадцатого года.

И год назад здесь высвечивалось первое сентября две тыщи пятнадцатого года.

И год назад.

И десять лет назад.

– Неправильно.

Дрель Дрелич смотрит на мой отчёт, фыркает по-хомячьи, сопит носом, говорит:

– Неправильно.

Вот терпеть его за это не могу. Сам не знаю, за что. Вроде бы не орёт, как Вик Викыч.

– Я-стесняюсь-спросить-ты-на-кой-чёрт-сюда-припёрся-идиотище.

Вроде бы не бормочет таким ехидным насмешливым шёпоточком, как Сом Сомыч…

– Молодо-ой челове-ек, а вы в школе вообще учи-ились? А что-то незаме-етно…

Вроде бы не ворчит, как Пал Палыч:

– Понаберут дебилов, а мне потом учить… нет, не умею я с дебилами… не умею…

Только посмотрит на расчёты, скажет:

– Неправильно.

А у меня всё так и кипит, и клокочет внутри. Хочется убить его… или себя. Или нас обоих. И так и кажется, что сидит этот Дрель Дрелич в аспирантах, а власти у него побольше, чем у некоторых будет.

– А… ч-что?

– Солнце. Вот, посмотрите. Оно у вас каждый день всё выше и выше поднимается.

– Ну… осень же… так должно же…

Тут же краснею до кончиков ушей. Зря я ему возражал, лучше бы я этого не говорил…

– Так оно опускаться должно. У вас и звёзды поднимаются. И луна…

…и гром небесный, – мысленно добавляю про себя.

Дрель Дрелич смотрит на меня. Многозначительно. Мысли он читает, что ли…

– Переделайте.

Переделайте. И всё. И ни слова больше. И поди-разбери, где что не так посчитал, да всё везде так посчитал, не знаю, какого чёрта солнце не оттуда на небо выехало…

Хочется колотить кулаками в стену. Сильно, больно, отчаянно. Действительно, на кой чёрт я сюда попёрся, ну надо же было куда-то переться, на безрыбье и рак рыба… кушать-то хочется… Менеджеров развелось как грязи, ткнёшься в какую контору, смотрят на тебя, как… даже не скажу, как на что, напяливают дежурную улыбку:

– Большое спасибо, мы вам позвоним…

…и чёрта с два вы мне позвоните.

Нет, был, конечно, вариант, универсальный, на все случаи жизни, в хронологи, в хронологи, о-ох, как нашей стране хронологов не хватает, досрочный выход на пенсию, до которой вы не доживёте, отпуск сорок дней… до которого вы тоже не доживёте, ваши родственники получат компенсацию…