Роберт Хайнлайн - Двойная звезда

— Что с вами, шеф?

— А? Я понял, наконец, в чем дело!

— Сэр?

— Я перестал быть «шефом». Не в его характере пробираться вот так, тайком. Мы возвращаемся, Пенни.

Она, не сказав ни слова, последовала за мной обратно к машине. На этот раз я сел сзади и напустил на себя побольше величественности. Мой личный шофер доставил меня а к воротам номер три.

Это были не те ворота, через которые мы покидали космодром. Наверное, Дэк выбрал их потому, что через них в основном проходил груз, а не пассажиры. Пенни, не обращая ни малейшего внимания на предупредительные надписи, подогнала огромный «роллс» прямо к воротам. Постовой полицейский попытался остановить ее, на что она холодно произнесла: — Машина мистера Бонфорта. И будьте добры позвонить в офис уполномоченного, чтобы за ней прислали кого-нибудь.

Он выглядел растерянным, окинул быстрым взглядом заднее сидение, кажется, узнал меня, отдал честь и оставил , нас в покое. Я дружески помахал ему рукой, когда он предупредительно распахнул дверцу машины. — Наш лейтенант всегда очень придирчив по части того, чтобы у ограды не парковались машины, мистер Бонфорт, — извиняющимся тоном произнес он, но я думаю, что в этом случае все будет в порядке.

— Вы можете сразу же отвести машину, — сказал я. — Мы с моим секретарем отбываем. За мной прислали космодромную машину.

— Сейчас узнаю в карауле, сэр. — Он удалился. На мой взгляд, он был тем «достаточным количеством публики», которая могла бы подтвердить, что, мол, «да, мистер Бонфорт подъехал на правительственной машине и отбыл на свою личную яхту». Я, как Наполеон, сунул свой маршальский жезл подмышку и захромал вслед за полицейским. Пенни поспешила за мной. Коп перекинулся несколькими словами с привратником, а затем, улыбаясь, поспешно вернулся к нам. — Космодромная машина ждет вас, сэр!

— Весьма признателен. — В душе я поздравил себя с точным расчетом времени.

— У-у-у... — Коп был явно возбужден и торопливо добавил. — Я сам экспансионист, сэр. Большое дело вы сегодня сделали, — и он с почтением посмотрел на жезл, торчавший у меня подмышкой.

Я точно знал, как повел бы себя Бонфорт в подобной ситуации. — Благодарю вас. Дай бог вам множество детей. Мы должны действовать в твердом большинстве.

Он захохотал несколько громче, чем принято. — Здорово сказано! Ничего, если я расскажу это другим?

— Конечно ничего. — Мы двинулись вперед, и я уже вошел в ворота. Привратник тронул меня за руку. — Э... ваш паспорт, мистер Бонфорт...

Надеюсь, выражение моего лица не изменилось. — Пенни, достаньте наши паспорта.

Она холодно взглянула на караульного. — Обо всех формальностях позаботится капитан Бродбент.

Он взглянул на меня и отвел глаза. — Наверное, так оно и есть, но я обязан проверить их и записать серийные номера.

— Да, конечно. Думаю, нужно связаться с капитаном Бродбентом и попросить его подъехать. Кстати, назначено ли моему челноку время старта? Может быть, вы свяжетесь с диспетчерской?

Но Пенни, казалось, была вне себя от ярости. — Мистер Бонфорт, но ведь это же смешно! Мы никогда раньше не подвергались подобной проверке. Во всяком случае, не на Марсе!

Коп торопливо сказал: — Конечно, все в порядке, Ханс. Ведь это же не кто-нибудь, а сам мистер Бонфорт.

— Да, конечно, но...

Я вмешался со счастливой улыбкой на лице. — Мы можем уладить все очень просто. Если вы... как ваше имя, сэр?

— Хэслвонтер, Ханс Хэслвонтер, — неохотно признался он,

—Так вот, мистер Хэслвонтер, если вы свяжетесь с господином уполномоченным Бутройдом, я поговорю с ним, и мы избавим моего пилота от необходимости выбираться сюда — к тому же сэкономим час или больше того.

— Ох, мне бы не хотелось делать этого. Может, мне лучше связаться с начальником порта? — с надеждой в голосе продолжал он.

— Знаете что, дайте мне номер мистера Бутройда. Я сам свяжусь с ним... — На этот раз я добавил к своим словам несколько ледяных ноток — интонации занятого и важного человека, который пытался быть демократичным, но которого вывела из себя бюрократическая мелочность нижестоящих.

Это подействовало. Он поспешно сказал: — Я уверен, что все в порядке, мистер Бонфорт. Просто у нас... сами знаете... правила... и все такое...

— Знаю, знаю. Благодарю вас. — Я прошел через ворота.

— Мистер Бонфорт! Смотрите! Вон там!

Я оглянулся: газетчики так быстро настигли нас, что я моргнуть не успел. Один из них припал на одно колено и наводил на меня свой стереоаппарат. Он поднял голову и сказал: — Держите жезл так, чтобы его видно было. — Остальные с различного рода оборудованием уже скапливались вокруг нас. Кто-то взобрался на крышу нашего «роллса». Еще кто-то тянул к моему лицу микрофон, а один из корреспондентов издали направил на меня микрофон направленного действия, похожий на ружье.

Я рассердился, как светская женщина, имя которой напечатали мелким шрифтом в колонке светской хроники, но, к счастью, я помнил, как должен себя вести. — Улыбнулся и пошел медленнее. Бонфорт всегда учитывал то, что на экране движения кажутся более быстрыми. Так что я поступил правильно.

— Мистер Бонфорт, почему вы отменили пресс-конференцию?

— Мистер Бонфорт, есть сведения, что вы собираетесь предложить Великой Ассамблее представить имперское гражданство марсианам; какие-либо комментарии к этому?

— Мистер Бонфорт, когда вы собираетесь выносить на голосование вотум доверия существующему правительству?

Я поднял руку с зажатым в ней жезлом и улыбнулся. — Пожалуйста, задавайте вопросы по очереди! Так какой-же первый вопрос?

Конечно же, они ответили все одновременно, и пока они бурно выясняли, кому же быть первым, я выиграл еще несколько мгновений, ничего не отвечая. Тут подоспел Билл Корпсмен.

— Ребята, смилуйтесь! У шефа был тяжелый день. Я сам отвечу вам на все вопросы.

— Я махнул ему рукой. — У меня в распоряжении еще несколько минут, Билл. Джентльмены, хоть мне и пора отбывать, я все же постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Насколько мне известно, нынешнее правительство не намерено делать никаких шагов в области изменения существующих взаимоотношений между Марсом и Империей. Поскольку я в настоящее время не занимаю никакого официального поста, мое мнение, естественно, может быть сугубо личным. Советую вам узнать поточнее у мистера Квироги. Что же касается вотума доверия, могу сказать только, что мы не станем ставить его на голосование, пока не будем уверены в победе. Ну а в этом-то уж вы осведомлены не хуже меня.

Кто-то заметил: — Немного сказано, не так ли?

— А я и не собирался долго разглагольствовать здесь, — возразил я, как можно мягче. — Пожалуйста, задавайте вопросы, на которые я смогу ответить по праву и получите исчерпывающие ответы. Спросите меня, например, что-нибудь вроде: «Перестали ли вы бить свою жену?» и я наверняка отвечу вам чистую правду. — Тут я заколебался, зная, что Бонфорт известен своей честностью, особенно по отношению к прессе. — Но я не собираюсь водить вас за нос. Все вы знаете, почему сегодня я оказался здесь. Давайте-ка я лучше подробно расскажу вам об этом и потом можете цитировать меня сколько вашей душе угодно. — Я покопался в памяти и сколотил кое-что из речей Бонфорта, которые мне довелось слышать. — Подлинное значение того, что произошло сегодня, — ни в коем случае не честь, оказанная одному человеку, это... — я помахал марсианским жезлом, — ... доказательство того, что две великие расы могут с пониманием преодолеть полосу отчуждения, разделявшую их. Наша собственная раса все сильнее стремится в бесконечные просторы космоса. В какой-то момент мы обнаружили — уже сейчас начинаем понимать это — что нас отнюдь не большинство. И если мы хотим преуспеть в освоении космоса, мы должны идти к звездам и иметь дело с их обитателями честно, играть в открытую, приходить к ним с открытым сердцем. Я слышал разговоры, что, мол, марсиане добьются превосходства на, Земле, дай им только волю. Уверяю вас — это совершеннейшая чушь; Земля марсианам просто не подходит. Так что давайте защищать то, что мы действительно можем потерять — но не следует давать ослепить себя независимости и страху — это может привести нас только к необдуманным поступкам. Ничтожествам никогда не завоевать звездных просторов — поэтому ваши души должны быть широкими, как космос.