Анастасия Эльберг - Бессонница. След

Я хотел было закрыть дверь, но Винсент не дал мне этого сделать. Он положил руку на косяк и посмотрел на меня.

— Слушай меня внимательно , Эдуард, — сказал он. — Я не знаю, что тебе наговорила эта женщина, но ты не должен верить ни единому ее слову. Я и понятия не имею, в какую игру она играет, но одно могу сказать точно: это очень плохая игра. И тебе не стоит в нее играть.

— Примерно то же самое она говорила мне о тебе.

— Я спас тебе жизнь, ты помнишь?

— Она тоже спасла мне жизнь, в противном случае я уже был бы наполовину вампиром.

— Чушь! Незнакомцы не могут обращать так, как обычные вампиры! Одной проведенной с ней ночи тебе не хватило бы, ей пришлось бы возвращать тебя еще как минимум десять раз! — Он глубоко вздохнул и опустил глаза. — Ты не знаешь, где правда, Эдуард. Поэтому ты должен мне верить. Я втянул тебя в это. И мы крепко связаны, хоть ты и не чувствуешь этой связи.

Я помотал головой.

— Вот же черт, как я умудрился оказаться в таком положении?

— Выходи, Эдуард. Я жду тебя внизу. Мы кое-куда съездим.

— Для полного счастья мне не хватало только поездки, из которой я уже не вернусь.

— Выходи сейчас же, или, клянусь кровью своего создателя, я разнесу твой дом ко всем чертям, и возвращаться тебе будет некуда !

Минут пять мы сидели в салоне машины без движения, и никто из нас не произносил ни звука. Я в который раз пытался осознать масштабы истории, в которую вляпался, но, похоже, это было невозможно, так как каждую секунду мне открывались новые грани. Теперь я уже не был уверен, могу ли положиться на Винсента. Да и в том, что я могу положиться на Дану, я сомневался. Вопрос «кому верить?» оставался без ответа, но важнее был другой вопрос: «сколько мне осталось жить?».

От тяжелых дум меня отвлекла невнятная реплика Винсента:

— Черт, ее кровь начинает меня раздражать.

— Что? — спросил я, повернувшись к нему.

— Ничего, я молчу. И ты тоже помолчи, сделай одолжение, мне нужно сосредоточиться.

— Ты сказал, что ее кровь начинает тебя раздражать.

— Я ничего не… — Он осекся. — Прекрати сейчас же, Эдуард.

Я развел руками.

— Прекратить что?

— Ты читаешь мои мысли !

— Вовсе нет, я слышал своими ушами, как ты это сказал!

— В том-то и проблема. — Он покачал головой. — Сколько крови ты выпил?

— Я даже не пил, просто слизал несколько капель с ее пальцев, вот и все.

Винсент пристегнул ремень безопасности и повернул ключ зажигания. Я заерзал на месте.

— Куда мы едем?

— Секрет.

— Не очень хороший ответ, принимая во внимание все, что произошло!

— Придется довольствоваться этим.

Я отреагировал молчанием. Винсент вырулил со стоянки и поехал по направлению к центру города. Когда мы миновали мост, то прохожие на улицах начали попадаться чаще: новая половина Треверберга, в отличие от старой, никогда не спала.

Первое время я честно старался выполнить просьбу Винсента не читать его мысли, но получалось плохо: чем больше я сосредотачивался на этом, тем хуже мне удавалось отгородиться от открывшегося мне мира его головы. Теперь я начал понимать, что чувствуют телепаты.

— У тебя в голове сумятица! — не выдержал я. — Неужели у людей то же самое?

— Кажется, я попросил тебя прекратить , Эдуард?

— Знаю, но у меня не получается. Это выглядит так… будто я слушаю радио и постоянно переключаю с одной волны на другую.

— Да, меня на самом деле раздражает ее кровь, это приводит меня в состояние психологической нестабильности. И не только психологической. Так что в твоих интересах сделать над собой усилие и прекратить. И, хотя ощущение у меня такое, что ты выпил целый литр ее крови, могу тебя уверить — через пару дней это пройдет.

Я приоткрыл окно, достал из кармана куртки пачку сигарет и, достав одну, закурил.

— Так куда мы едем?

— В лес, — коротко ответил Винсент.

— В такой час?! Зачем?!

— Я хочу тебя изнасиловать, а потом убить. А после этого изнасиловать еще разок, для верности . — Он протянул руку, и я отдал ему сигарету. — Тебе нравится эта идея?

Дожидаясь ответа, Винсент сделал пару затяжек и вернул мне сигарету.

— Я хочу познакомить тебя со своим начальством, — сказал он.

— Со своим начальством… в лесу ночью? — осторожно поинтересовался я.

— Да. Мое начальство любит ночь и лес. А теперь, Эдуард, я говорю серьезно — помолчи .

Я покрутил настройку радио и даже поймал какую-то волну, но когда мы выехали за город, музыка в колонках сменилась шипением, и приемник пришлось выключить. За неимением другого занятия я снова обратился к мыслям Винсента (в какой-то момент я научился контролировать свои новые способности, но любопытство взяло верх). Меня ожидал неприятный сюрприз: вместо «радио на все голоса» я обнаружил серую пустоту.

— Какая незадача, — сказал Кристиан, повернувшись ко мне. — Ничего не получается? Сначала наведи порядок в своих мыслях. И только потом принимайся за чтение чужих .

Мы оставили машину на одной из стоянок, которыми в дневное время пользовались туристы и регулярно посещавшие лес члены клуба любителей охоты. По всему периметру парковочной площадки горели фонари, и я уже было обрадовался тому, что «встреча с начальством» произойдет при свете, но быстро понял, что выдаю желаемое за действительное. Винсент несколько секунд стоял неподвижно, изучая обстановку, после чего пошел в известном только ему направлении, жестом пригласив меня следовать за собой.

— Ты знаешь, куда идти? — спросил я. — Может, нам лучше было захватить фонарик?

— Положись на меня, Эдуард, я отлично вижу в темноте. Кроме того, я бывал тут несколько раз.

— Встречался с начальством?

— В том числе. Иногда я гуляю в лесу по ночам. Тут нет надоедливых людей, и помешать могут только лесные духи, но они боятся ко мне приближаться.

Встречи с лесными духами мне точно не хватало для полного счастья, подумал я, понадежнее запахивая плащ — так, будто он мог меня защитить.

— Мы будем идти около получаса, — снова заговорил Винсент. — За это время я успею рассказать тебе кое-что. Помню, что ты хотел узнать, кем была мать Эмили. Я подумал и решил, что мне стоит быть честным с тобой и рассказать тебе эту историю.

Я не ответил, и Винсент расценил это как мое согласие выслушать его.

— Это было сравнительно давно для вас, людей — около пяти веков назад. Тогда я занимал высокий пост в Священном трибунале испанской инквизиции. Мне посчастливилось знать самого великого Фердинанда.

— Мужа Изабеллы Кастильской? Судя по тому, что о нем пишут в учебниках истории, он был настоящим психом.

— Да, он был несколько фанатичен. Но он был великим человеком, Эдуард. Думаю, если хотя бы один автор этих ваших учебников пожил в то время, он говорил бы совсем иначе.