Александра Седых - Башня континуума

Столь радостной планета была далеко не всегда. Во время Старой Федерации, семь столетий тому назад, на Луизитании располагалась необычайно унылая Федеральная Тюрьма № 1892, где содержались неизлечимо неунифицированные, а также неполноценные унифицированные — то есть граждане, страдающие от побочных эффектов вакцины Унификации. В процентном соотношении их доля составляла около трех или четырех процентов человеческой популяции, то есть девяносто-сто миллионов человек. Поскольку их животные, агрессивные инстинкты не были уничтожены Унификацией, заключенных использовали как пушечное мясо для войн, которые с переменным успехом вела Федерация против Свободного Мира. Их тела модифицировали при помощи генной инженерии и боевых имплантатов, тренировали, снабжали самым современным оружием и отправляли на войну. В случае победы наемники честно и справедливо получали свою часть добычи. Других заключенных готовили для шпионажа и диверсий.

Через два столетия подобной практики неунифицированные из позорной касты неприкасаемых превратились в мощную военную организацию со штаб-квартирой на Луизитании. И эта организация подчинялась властям Федерации лишь номинально. В конце концов, незадолго до воцарения Черного Триумвирата, эта организация решила вовсе выйти из-под юрисдикции Федерации и стала называться Синдикатом Крайм-О, а Луизитания превратилась в Республику Луизитанию. Дельцы Синдиката поддержали борьбу Свободного Мира против Черного Триумвирата и приветствовали основание Империи и воцарение Константина Первого, а взамен затребовали для организации и Луизитании… особого статуса.

О незапамятных временах владычества Старой Федерации теперь напоминали лишь несколько древних каменных казематов в самом центре города, да официальное название единственного города и столицы Луизитании, оставшееся неизменным: Федеральная Тюрьма № 1892.

Воистину поразительное название для волшебного оазиса посреди бескрайних, выжженных солнцем, кишащих жуткими тварями красных пустынь. Пурпурный и золотой город был заботливо укрыт от испепеляющего жара двух оранжевых солнц коконом сверхсовременных биокуполов. Под хрустальной синью искусственных небес располагались тысячи игорных домов, самые роскошные на свете отели, фонтаны, щедро изливающиеся для бесчисленных туристов дармовым розовым шампанским, кварталы, облитые сине-розовыми пожарами бесчисленных неоновых вывесок, магазинчики и кофейни, где торговали наркотиками и стимуляторами на любой вкус, бордели, притоны и салоны, где творились вещи столь извращенные, что их бы постеснялся описать в своих опусах и сластолюбивый маркиз де Сад.

Дэниэл проводил на Луизитании время в свое удовольствие, подрабатывал крупье в секции баккара одного из местных казино; не слишком утомляясь, получал неплохие деньги и, в общем, стал подумывать: не осесть ли ему здесь. Шесть… почти семь лет прошли с тех пор, как он покинул дом. Все эти годы он путешествовал, объездил всю Империю, побывал в самых отдаленных уголках ее, обзавелся сотнями знакомств, сменил десятки женщин, жилищ и профессий и столько всего пережил, что иному человеку хватило бы на целую жизнь. Но наступил момент, когда и Дэниэлу, — молодому, здоровому и алчному до новых впечатлений, — наскучило мотаться по белому свету в поисках приключений, захотелось ощутить твердую почву под ногами, захотелось каплю стабильности и определенности. Он рассчитывал, что еще поднакопит деньжат, подаст заявку в местное отделение Крайм-О, откроет свой маленький бизнес…

Увы, в его радужные мечтанья вторглись невесть откуда взявшиеся ночные кошмары. Точнее, один и тот же регулярно повторяющийся кошмар: лабиринт, нож и голос…

В совершенном изнеможении Дэниэл пожаловался Хацуми.

— Мне снятся кошмары. Жуткие, жуткие кошмары.

— Все этот гребаный Король, не сомневаюсь.

— Не знаю, но я не могу спать…

— Можешь ли представить, камрад, семь лет назад, когда я купил этот особнячок, это было чрезвычайно выгодное вложение капитала. Тихий, зеленый район, храм… ну, подумаешь — храм Короля! Тогда туда никто не заходил, кроме случайных туристов, да и те забредали по ошибке. Я купил этот особнячок по дешевке, любовно отреставрировал на собственные деньги, сделал ремонт, на втором этаже свое уютное гнездышко, миленькую, чудесную квартирку, на первом — мой чудесный книжный магазинчик. Тишь, благодать, я в ус себе не дул. И тут! Р-раз! Ублюдки-сектанты как с цепи сорвались! Динамики! Службы! Хоровое пение, групповое совокупление и обжирание! Священные Гамбургеры на вынос! Твари!

Дэниэл сомневался, что культисты имеют отношение к его кошмарным снам, но, справедливости ради, фанатики и впрямь очень сильно насолили Хацуми. Храм, где собирались сектанты, располагался буквально за углом, и каждые три часа из динамиков изливались звуки своеобразных литургий в честь некоего Короля, которому поклонялся Культ. Приверженцы Культа расхаживали в белых бахромчатых балахонах, мусорили повсюду обертками от патентованного Священного Гамбургера и повадились заглядывать в книжный магазинчик Хацуми, распугивая посетителей и пытаясь всучить им брошюрки, где излагались религиозные взгляды последователей Культа.

Несмотря на то, что Дэниэл сам регулярно вышибал сектантов из лавки, они так достали его своим рвением, что, в конце концов, он сдался и решил изучить их рекламную брошюрку. А вдруг? Вдруг они исповедовали ту самую, Единственно Верную, религию?

Занятная брошюрка гласила, что Король (портрет прилагался), толстый, неопрятный тип с бакенбардами и глазами навыкате, некогда основал культ имени себя и добился поразительных успехов на этом поприще. От прочих пророков, как уразумел из брошюрки Дэниэл, Король отличался на диво покладистым и благодушным нравом, обожал петь, танцевать, вкусно поесть, выпить, наглотаться вырубонов и хорошеньких женщин тоже любил. Его незамысловатое гедонистическое учение нашло большой отклик у народных масс, но, только дела пошли на лад, с Королем вдруг что-то случилось, и он бесследно исчез. То ли отлучился на секундочку в уборную, то ли вознесся — это оставалось непонятным, но факт заключался в том, что приверженцы Культа с минуты на минуту ожидали его возвращения. А, когда Король вернется, — заключала брошюрка, — неправедных он испепелит, а праведных отведет в обетованную страну, дивный Грэйсленд.

Прочитанное показалось Дэниэлу отборной мутью, но само по себе не особенно удивило. Империя была огромна, и места в ней хватало, в том числе, для сотен культов, сект, религий и самопровозглашенных церквей, некоторые из которых возникли недавно, а другие были столь древними, что происхождение их терялось в глубине веков.