Виорэль Ломов - Мурлов, или Преодоление отсутствия

Последними, как и ожидалось, пришли обворожительно нахальная и сексапильная Малюта, Иван Иванович Гроза – гроза шпаны и уркаганов, рэкетиров и бомжей Воложилина, и Голубев Иван Михайлович, известный больше как Сизарь или Ваня Сизый, похожий на обаятельного выпускника консерватории по классу скрипки. Сизый был один в светлом костюме и белых туфлях. (Во всякое время одежды мои светлы, шутил он). Прочие гости предпочитали даже летом одежду более темных тонов.

Фаины не было. Савва не мог в полной мере прочувствовать факт ее отсутствия, так как произошла досадная накладка с Гризли, и теперь это было даже Савве на руку. «Ничего, придет попозже. Оно даже лучше будет. Эти все уже накушаются и приподнимут свой интеллект до уровня духовной пищи. Ей будет тогда интереснее общаться с ними», – подумал он.

Гости сосредоточились в просторном холле, где в приятном рассеянном освещении было несколько диванчиков, столиков с журналами и напитками, а в напольной раковине поднималась, ломалась в воздухе и рассыпалась брызгами струйка фонтанчика.

– Оленька, – шепнул Савва в настороженное ушко Малюты. – Вот этот господин, что с Зеленером о чем-то беседует, – англичанин, мистер Гризли.

– Англичанин? Ну и что? Что, я не видела англичан? Они мне напоминают лягушек. Этот, правда, больше похож на немца. То есть на жабу. Любитель пива?

– Это, Оленька, ты напрасно. Это, Оленька, не простой англичанин. Портретики его еще висят по всей их аглицкой стране. У него маленький трехэтажный дворечик, миллионов на двадцать фунтиков, а может, и на все сто, на Ла-Маншике. Знаешь, проливчик такой в Европочке. Между прочим, бобыль. Но любит не одно только пиво. Счетик в Бристоле и Лондоне. И ладно, так и быть, открою тебе страшную тайну: он ищет в России жену. Детишек нет, так что наследники докучать не будут.

– Что ты говоришь! Это уже интересно. Представь!

– С превеликим удовольствием! Слушай, у тебя роскошные духи. Где берешь? Мистер Гризли, эта обворожительная дама – цвет нашей словесности, мисс Ольга, – по-английски сказал Гвазава.

– О! Путчкин! – по-русски воскликнул мистер Гризли.

– Он обожает в нашей словесности Пушкина, – пояснил Савва.

Малюта ловко оттерла мистера Гризли от Зеленера и Гвазавы и забумкала с ним на квазихорошем английском. Нахальство заменяет знание. Глазки у Гризли заблестели, значит, все будет в ажуре. Глядишь, по осени свадебку в Англии сыграем, чем черт не шутит. Савва успел и Гризли шепнуть, что Ольга – та самая женщина, за которую можно и имение промотать и на каторгу идти. Как у Достоевского. Хорошо ссылаться, когда не хватает своего опыта, на чужой опыт или хотя бы на пример из литературной классики.

– На вашу каторгу я идти не хочу, а вот твое имение могу и промотать, – пошутил мистер Гризли.

Интересно, Сизый с Грозой сидят рядышком, потягивают коньячок и шушукаются, как старые друзья. Кто бы подумал! Сизый несколько лет назад ходил, говорят, в подручных у Сани Ельшанского, пока тот таинственно не исчез куда-то. У Сизого, говорят, один из самых крутых особняков в России. Савве не доводилось бывать у него дома, может, оно и к лучшему. Как-то к особняку Сизого припарковался незаметный «Москвичок», оттуда выскользнул незаметненький человечек в кепке (его потом нашли уже без кепки под мостом с проломленной головой), а через пять минут «Москвичок» так рванул, что рухнуло три близстоящих коттеджа и на триста метров в округе вылетели все стекла. О числе пострадавших ходили противоречивые слухи, так как дело происходило в воскресное утро, когда основная масса горожан была за городом. Дом Сизого даже не шелохнулся. Оказывается, он был поставлен на антисейсмической подушке, изготовленной в Японии по проекту японского архитектора, который всю свою жизнь занимался строительством жилых зданий в зоне повышенной вулканической деятельности.

Сизый и Гроза поглядели на Малюту с Гризли, которые, забыв обо всех, ворковали, как два голубка, и глаза у Грозы потемнели, а у Сизого посветлели.

Что ж, пора начинать показ – и за стол. Савва позвонил в ресторан и попросил через полтора часа доставить горячие блюда.

– Дамы и господа! Минуту внимания! – бодро сказал он. – Отвлекитесь друг от друга и от напитков. Предлагаю всем покинуть этот холл. Я вам быстренько покажу мое скромное жилище и – за стол! Стол уже скучает без нас! Да и мы, гляжу, тоже погрустнели вдали от него.

Гости согласно засмеялись.

– С грустью хорошо бороться за столом, – весомо сказал Гроза, внушительно посмотрел на всех и потер одну о другую здоровенные пухлые ладони.

Буздяк хихикнул и тоже потер свои узенькие ладошки.

Малюта, цепко взяв Гризли под руку, переводила ему слова присутствующих. Тот улыбался и радостно кивал ей и Гвазаве. Он был явно доволен началом банкета, поглаживал Малюте ручку, а та источала из своих бесстыжих глаз пламенное обожание.

– С вашего разрешения пойдем против часовой стрелки. Я как-то привык все делать против, – сказал Гвазава. – Ванная, кабинет, кухня, столовая, в которой мы задержимся пока всего на минуту, лоджия – кстати, в длину 19 метров, потом спальня для мистера Гризли, если он соблаговолит остановиться у меня, потом туалет, моя спальня и маленький сюрприз в конце.

Когда Малюта перевела, мистер Гризли воскликнул по-русски:

– О! Сюрпрайз! Это карашо! Это вэри карашо!

Савва понимал, что ничем особенным он гостей не удивит, разве что припасенным напоследок сюрпризом, но пусть они перед обедом разомнутся.

Не будем утомлять читателей перечислением всех новомодных штучек, которыми была напичкана квартира, – их в любом салоне навалом. В ванной – обыкновенная «Джакузи», а вот унитаз был оригинальный, с подогревом, компьютером и дисплеем, на который тут же выдавался результат экспресс-анализа мочи и рекомендации по сдвижке кислотно-щелочного баланса в ту или иную сторону. Почти все гости незамедлительно пожелали узнать о рН своей мочи, и до конца осмотра оживленно обсуждали состояние своего здоровья друг с другом.

– А где вы такой достали? – спросила Валентина Семеновна.

– В Японии. Японская техника – самая надежная.

– Кеша! – обратилась Валентина Семеновна к мужу. – Нам такой нужен?

Иннокентий Порфирьевич задумчиво пожевал губами.

В кабинете был камин, демонстрировать работу которого в это время года было излишне. На стеллажах красиво, как полки на Гатчинском плацу, стояли тома энциклопедий, собраний сочинений и древних фолиантов.

– О, «Британская энциклопедия»! – пощелкал по корешкам толстыми пальцами мистер Гризли. – У нас далеко не у каждого есть она. У меня есть.

Малюта перевела присутствующим основные мысли британского гостя.