Алексей Олейников - Левая рука Бога

Денис терпеть его не мог, но по другим причинам. Читаешь, будто разворачиваешь многослойную обертку – цветастая, шуршит, а внутри какая-нибудь подарочная фигня вроде перьевой ручки, которой ты никогда в жизни писать не будешь, или набора офигительных зажимов для денег. Он быстро пробежался по испытательной «простыне», написал краткое, на триста слов, сочинение о любимом герое и переслал итоги Марфе. Пусть наслаждается.

Классная прогнала испытательные через проверку, потом взялась за творческую часть и издала вздох раненого бронтозавра.

– Ребята! Да вы что, угробить меня хотите? Вы что пишете? Вика, «мне нравится Маргарита, потому что она милая и умеет летать». Вика, она же ведьма!

– Зато Мастера любит, – невозмутимо отвечала Вика.

– Но нельзя же ради любви идти на все!

– Почему?

Классная смешалась, переключилась на другую цель.

– Ярцев! «Из всех героев Булгакова я предпочитаю собак Понтия Пилата». Денис, что это?

– Ну, они, во всяком случае, никому ничего плохого не сделали, – пожал плечами Ярцев.

Марфа закатила глаза.

– С ума с вами сойдешь. Так, Ярцев! Будь добр, к завтрашнему дню подготовь сочинение о причинах поступков героев Булгакова в романе «Мастер и Маргарита».

– Десять тысяч знаков? – уточнил Денис.

– Пятнадцать, Ярцев.

– С пробелами?

– Да, – смилостивилась классная.

– А в какой кодировке?

Марфа позеленела.

– Ярцев, я не понимаю, ты мечтаешь получить взыскание в личное дело? Имей в виду, все твои показатели собираются в школьном разделе личного дела.

– И в мыслях не было, Марфа Александровна, я уточняю условия задания, – сказал Денис.

– Закончили болтовню, Ярцев. Итак, Анжела, теперь ты, что значит, «я бы хотела иметь такого домашнего питомца, как кот Бегемот»?!

Анжела что-то угрюмо забасила в ответ, но Ярцева это уже не занимало. Схлопотал внеочередное задание, теперь придется колотить пятнадцать тысяч. Работы на весь вечер, к тому же жутко скучной – придется читать заданные условия к испытательной по роману, продираться через умопостроения знатоков ПОРБ.

…Над городом прострекотал вертолет, потом еще один. Денис посмотрел на него удивленно – бело-желтый, лекарская служба спасателей, расцветку «опасных» служб благодаря урокам «Роднознания» он затвердил накрепко. Вдали завыли и пронеслись служебные вопила – много, судя по звуку.

Ярцев нахмурился, украдкой вытянул умник. Что-то явно происходило в сонном городе Суджуке.

Прошумело за окнами, пронеслось по небу! Ярцев поднял голову, уловил краем глаза сверкающий вихрь, он прокрутился над крышами и упал где-то на улице Советов. Мгновением позже долетел далекий грохот.

Одноклассники вскочили, бросились к окнам.

– Слышали?

– Где это грохнуло?

– Это что, бомба?

– Так, все вернулись на свои места! – железным голосом провозгласила Марфа Александровна и осеклась, когда в класс чеканным шагом вошла Пелагея Валерьевна.

– Полчаса назад в Северном камнеходе сошел с рельс ездовой поезд, – объявила завбез. – В городе объявлено чрезвычайное положение, возвращайтесь домой и не выходите без лишней необходимости.

Повернулась к бледной Марфе.

– Марфа Александровна, выведите учеников на улицу, затем помогите девочкам в началке, там малыши перепугались.

Этому Ярцев удивился по-настоящему. «Железная Пелагея» – и вдруг малыши…

Уже на лестнице Денис расслышал надсадный рев вопил гражданской безопасности, от него дребезжали стекла и ныли зубы.

– Говорят, нападение, – во дворе рядом оказалась Вика, она не отрывалась от экрана умника. – Там ужас, пишут, сто погибших. Папа там, наверное…

Все сгрудились возле нее, повынимали свои умники, окунулись в «Облака».

– Папа? – Ярцев покосился на Вику.

– Ну да, он же дьяк Тайного приказа по Суджуку, – звучало это просто, как «небо синее, трава зеленая». – Только бы там больше взрывов не было.

– Наверняка хохлы! – убежденно сказала Анжела. – Больше некому. Сколько лет прошло, все Крым нам простить не могут. Вон в Донецком круге каждый день стрельба на границе.

– А может, вражеские лазутчики, американцы? – предположил кто-то.

– Ну да, группа из хохлов. А управляют американцы, конечно. Сами американцы подставляться не будут, чужими руками жар загребают.

– Да где взрыв, я в общегородской ленте новостей ничего не вижу…

– Да кто ее смотрит, она обновляется раз в сутки, иди на страницу к Лайфхаку, у него вести по минутам…

– Второй взрыв! – выкрикнула Вика.

– Ирий, – сказала Анжела. – Там рвануло…

Ярцеву стало тоскливо, он отошел к забору. Он уже такое видел – только куда больше, он видел, как многомиллионный город разом сошел с ума от страха и неизвестности. Три года назад, в метро. Что делать? Постить истерические записи, перекидывать мутные снимки и записи, множить паутину слухов? Ясно одно – что ничего не понятно, он ничего не может изменить и никому не может помочь.

«Интересно, а хоть что-то я могу?» – подумал Ярцев и отогнал мысль. Может. Заткнуться и идти домой, смотреть дальновид.

Интересно, где Локотькова? Суждук – болото, в Москве – жизнь. Вот она, жизнь, ешь полной ложкой. И где ее носит?

Денисовский умник задрожал.

Папенька.

Ярцев принял вызов.

– Денис, ты где?! – такого голоса у отца Денис никогда не слышал.

– В гимнасии, пап. Нас с уроков отпустили, говорят, нападение.

– Да-да, ты оставайся, там должно быть бомбоубежище.

– Па, ну какое бомбоубежище? – сказал Денис. – Ты же знаешь, в случае угрозы все лечебницы и школы в области поражения. А вдруг сюда развед-отряд заявится? Не, я домой пойду.

– Да, верно, – потерянно пробормотал отец. – Только будь осторожен!

– Здесь пешком пять минут идти, я за две добегу.

– Ладно-ладно, я тогда перезвоню, узнаю, как ты.

Отец отключился, Ярцев подхватил сумку, вышел за ограду. Никто не заметил его ухода, все уткнулись в умники, жадно делились последними новостями и снимками.

Он прошел половину посада, когда отец перезвонил.

– Слушай внимательно, – сказал он. – В квартире, в верхнем ящике моего стола возьмешь деньги. Там алтын сто, возьми все. Лови извоз и уезжай из города. Лучше всего по дороге на Геленджик, она сейчас пустая. Или морем – на «Ракету» до Сочи или Ялты.

Денис опешил. Сто алтын – это же миллион в рублях!

– Пап, ты чего? Кто ж меня без «времянки» на «Ракету» посадит? Да и зачем…

– Сунешь алтын двадцать, посадят, – отрезал отец. – Немедленно уезжай, Денис.

Ярцев остановился, оперся на стену. Под пальцами дрожали листы плюща.

– Пап, в чем дело?

– Без разговоров, ноги в руки! – рассердился отец. – Сделай хотя бы раз в жизни то, о чем я прошу!

– Пап…

– Диня, родной, так надо, – с отчаянием выдохнул отец. – Здесь может быть… то же самое, что в Москве.