Людмила Бояджиева - Возвращение Мастера и Маргариты

– Лучше голову, друг мой, – улыбнулся Шарль. – Она у вас работает неважно. – Похоже, вы плохо разобрались в наших предложениях.

– Не скрою, эти бумаги нас сильно озадачили, – Альберт Владленович выложил на стол из бронированного кейса зеленую папку со шнурками. Мефистович, приподняв левую бровь, посмотрел на нее в крайнем удивлении.

– Шид! – воскликнул Шарль, звучно шлепнув ладонью по лбу. – Кошмарное недоразумение! Я перепутал папки! Сей труд меня просили перепоручить издателям… – Он вскочил, спрятал папку в буфет и положил на стол другую то же зеленую, но кожаную с блестящими металлическими кольцами. И сделав страдальческое лицо обратился к шефу:

– Вследствие допущенной мною оплошности эти господа совершенно не в курсе! Досаднейшая путаница.

Деймонос с глубоким вздохом опустил глаза:

– Прошу простить нас, друзья, – плачевное недоразумение. Я был убежден, что вы уже вошли в суть дела и обдумали условия. Ужасная оплошность! Присаживайтесь, присаживайтесь к столу. Не сомневаюсь, мы найдем общий язык.

Удрученные, но не сломленные, россияне выполнили просьбу, усевшись за овальный стол.

– Тогда без обиняков перехожу к главному, – из кожаной папки, лежавшей перед Деймосом Мефистовичем, легко вылетели прямо в руки гостям листы с разноцветными запутанными линиями.

– Перед вами, господа, единственная полная и верная схема всех подземных сооружений, находящихся под Москвой. Здесь отмечены сокровищницы, узницы, пыточные камеры, фискальные трубы для подслушивания на поверхности, убежища, стратегические ходы, пещеры оккультного мистического назначения и объекты, имеющие, возможно, отношение к иным цивилизациям. Сузим рамки нашего интереса. Взгляните сюда. Здание Государственной библиотеки имени Ленина построено на месте Опричного дворца Ивана Грозного.

А вот интересующий нас объект. В 1933 году в подземелье уничтоженного Храма Христа Спасителя обнаружились лабиринты, принадлежавшие стоявшему здесь ранее, а именно в XVI веке Алексеевскому монастырю. Так вот, доподлинно известно, что лабиринты монастыря и подземные тайники дворца Ивана Грозного соединены секретным ходом, и что там, в куполообразной ротонде, выложенной белым камнем, находится сокровищница русских царей. – В интонациях грека давно пропала деланная картавость. Изьяснялся он живо и бегло, как тренированный гид.

"Никакой он не грек. Жидомасон. Точно масон. Вот откуда нахрап, ткань на костюмчике и бесовство во взгляде, – окончательно определился Савватий. – Хотя и смахивает на Антонио Бандераса".

– Исследование подземной Москвы было начато в 1912 году, но по сей день главные тайны еще скрываются во мраке. А мрак – наша епархия. Продолжал докладчик, сверкнув глазом. – Улавливаете смысл, господа?

"Взгляд бегающий, скользкий. И никакой не "меделинец". Аферист новой волны отечественного разлива", – подумал Альберт Владленович и заговорил тоном, могущим означать и негодование и заинтересованность:

– Объясните точнее, что мы получим в результате такого сотрудничества?

Деймос Мефистович схватился за голову, сраженный непонятливостью собеседников и пробормотал что–то ругательное испанское с легко улавливаемым словом "мерд".

"Меделинец!" – догадался Савватий и промолчал.

– Что вы получите!? – переспросил с крайним удивлением Шарль. – Пару триллионов долларов по предварительным подсчетам. Полагаю, цифра занижена. Разъясняю для тугодумов: фонд охраны памятников старины, созданный "Музой", заключит контракт с известной иностранной фирмой на работы в подземельях. Техника наша, прикрытие ваше. Но прежде всего, секретность – никто, кроме нас с вами и нескольких рабочих исполнителей, не будет знать о найденных сокровищах. Общественность оповестят, что поиски завершились неудачей. Реализацию клада, абсолютно бесшумную, не попадающуюся на глаза никаким зорки инстанциям, мы берем на себя. Прибыль делим по–братски, естественно, в соответствии с аккуратно составленной предварительной договоренностью. Вы вкладываете деньги в осуществление собственных планов и оставляется крошечное место для рекламы жвачки… – Де Боннар пожал плечами. – Вот, собственно, и весь базар.

Пальцев и отец Савватий переглянулись:

– Мы должны подумать и обсудить предложение с остальными членами союза. Полагаю, не все, а именно люди, представляющие госаппарат и СМИ, пойдут на подобные уступки, – Пальцев удрученно взглянул на Шарля. – Не все способны распродавать святыни.

– Понял! – обрадовался Шарль. – Что ж, самых неспособных возьмем на себя. Убеждать мы умеем.

Грек положил на бумаги узкие смуглые кисти:

– Дело решено, полагаю. Придется состряпать кучу документов о совместных исследованиях. Сообщим вам, когда все будет готово. До встречи, друзья, и запомните наш телефон.

Он поднялся, дабы проводить поспешивших к выходу гостей.

Когда за отцом Савватием и Пальцевым захлопнулась входная дверь, носатый брюнет опустился в появившееся здесь, явно не вяжущееся со всей обстановкой готическое кресло, огляделся и провозгласил:

– Ну что ж, обсудим наши планы.

Тут же из клубившегося в углах мрака выросли трое, всем своим видом показывая готовность к обсуждению и терпимость к переносимым лишениям. Послушные воины, преданные слуги, готовые сносить неудобства странных апартаментов и унизительную заурядность одежды.

Шустрый толстяк, облаченный в темно–серую неопрятную пару, при галстуке устрашающе авангардной расцветки, пристроился на краешке громоздкого, какого–то голого и жесткого кресла. Рыжий коротышка в двубортном костюме гангстера из старой американской комедии встал у двери, обвешанной пыльными бархатными портьерами. Чрезмерно нарядный Шарль, прошелся по комнате, распахивая дверцы и ящики тяжелых, скромно избежавших какой–либо отделки шкафов и тумбочек. За дверцами было пусто.

– Что ж они так пренебрежительны к человеческому заду? Кота хоть хвост выручает. А человеку? Ему что, прямо так и жить в этом пудовом монументализме? – огорчился полненький юноша с пытливым взглядом вундеркинда.

– Мебель в стиле дома была сделана по эскизам главного архитектора, объяснил Шарль. – Мавзолейная тяжеловесность, братская могила. Весьма соответствовала стилю. Мы пытались разрядить погребальную атмосферу жилья. Оживили интерьер дореволюционным хламом из обстановки Жостовых… Видите ли, мессир, – он покосился на гигантский буфет и пыльную люстру. Мы…я…хм… Вся наша группа предполагала устроиться в более уютном местечке. А тут, ко всему прочему, такая морока с жильцами вышла…

– М-да… – патлатый "гангстер" посмотрел на тяжелую, вроде из литой бронзы люстру под потолком. – Похоже на чугун. Хорошая вещь, висит как гиря. А была – ну просто страшно смотреть – хрустальная гора! Наломались мы. Ух! Ух! – Он изобразил нечто, похожее на рубку леса. Полненький вундеркинд неопределенно передернул плечами: – Обычное дело – очистка территории.