Ярослав Питерский - Ленин жЫв

Кирилл посмотрел на девушку и вздохнул:

– Что мне бояться, Лиза? Мне уже нечего бояться. Вы же понимаете, какая участь мне уготована. Бойся или не бойся, а на закланье пойдёшь за идею вашего этого… Верховного.

– Вы были у него?

– Да, уже два раза.

– Он Вам что-то рассказывал?! – спросила Лиза.

– Да, он и его холуи уже мне всё рассказали, посвятили в свои планы. И мне очень жаль, Лиза, что разрабатывать и воплощать в жизнь суждено именно Вам! Вы такая… но это не имеет никакого значения. Мне очень приятно Вас видеть. Так даже легче. А где, кстати, вот та, вторая женщина? Ну, заведующая отделением?

– Вы и про неё знаете?! – испугалась девушка.

– Что я должен знать? Нет, не знаю… – растерянно ответил Кирилл.

– Ну, не знаете. Ну, так это к лучшему… – Лиза вдруг стала совсем грустной. – Вы имеете в виду Светлану Турнову?

– Ну, я не помню, по-моему, да… – Кирилл вдруг покраснел, он понял, что врёт и ему стыдно. – Она такая вот, на гречанку похожа…

– Вы очень хотите её видеть?!

– Нет, но просто…

– Нет, Вы знаете, что-то знаете про неё!

– Нет, да ничего я не знаю! И вообще, просто спросил! Зачем мне вот эти Лысенковы и Вавиловы! Лучше бы уж знакомые врачи!

Но Лиза его не слышала, она запричитала как-то часто и страшно обречённо:

– Нет! Вам не надо с ней видеться! Не надо! Это Вас окончательно добьёт!

Кириллу стало немного страшно за девушку. На секунду показалось, что она не в себе. Он тревожно переспросил у неё:

– Что добьёт?! Что за загадки, Лиза?! Говорите мне толком! Опять тайны!

– Это страшно! Молчите! Молчите! – девушка заплакала. Она разрыдалась и тут же, как бы собравшись, достала из кармана платок и вытерла слёзы.

– Извините, если я обидел Вас… – обомлел Кирилл.

Ему было очень неудобно, что он вызвал у девушки такую реакцию.

– Да нет, это не Вы! Это я. Я! Я виновата. Мне не надо было во всё это влезать! Мой шеф! Он, конечно, хороший человек, он романтик, он видит только хорошее. Он увлечён этой идеей! И я! Я поверила ему! А сейчас, сейчас я понимаю, что всё это ерунда! И что мы будем работать на зло!

Кирилл погладил Лизу по плечу ласково и осторожно.

– Так откажитесь! Просто откажитесь!

– Нет! Это бесполезно! Вместо меня найдут другую. А Михаил Альфредович… он как ребёнок, он не понимает, что делает! И меня не слышит! Хоть я ему и стараюсь всё донести.

– А что, что он не слышит?

– Он ведь разработал свой метод долгожительства! Он мечтает его внедрить, и чтобы все, все пользовались им! А я уже поняла, что ему не дадут этим воспользоваться! И его метод только сработает на руку этим безумцам… Так что я во всём виновата.

– А в чём Вы виноваты?

– Простите, но мне надо было с Вами поступить жёстко…

– В смысле?!

Он вдруг понял, что эта девушка сильно изменилась. Она стала совсем другой, не такой, какой он видел её в последний раз. Возможно, с ней что-то серьёзное произошло, и она решительно либо поменяла в своей жизни цель, либо вообще потеряла смысл жизни.

– Я не должна была Вас доводить до пробуждения. Мне нужно было…

Девушка вновь заплакала. Кирилл, поражённый, посмотрел на неё. Её плечи дергались, словно от попадания маленьких камешков. Ему было так жаль её.

– Вам нужно было умертвить меня?! Чтобы я умер?! – горько спросил он.

Девушка ничего не ответила, она пару раз всхлипнула и, подняв глаза, полные слёз, жалобно посмотрела на него. Он понял всё в её взгляде, он понял весь трагизм ситуации этой красивой молодой женщины.

Он всё понял – и вдруг! И вдруг он тихо рассмеялся:

– Как я сразу не догадался?! Как я сразу не догадался… это же выход! Вот он выход! Господи! Это же выход!

– Какой ещё выход?

– Мне нужно убить себя! – как можно трагичнее сказал он, понимая, что шутит на грани.

– Нет! – вскрикнула девушка. – Даже не думайте об этом! Во-первых, это ничего не решит! Будете Вы или нет, они всё равно будут разрабатывать этот чёртов препарат! А во-вторых, вы должны помочь…

Кирилл внимательно посмотрел на неё:

– Лиза, Вы же сами сказали! Ничего не изменишь.

– Нет, изменишь! Ещё изменишь! Вот! – Лиза задрала рукав у халата и протянула свою руку к Кириллу.

– Что это? – удивился он.

– Смотрите! Смотрите! – потребовала она.

На сгибе её красивой ручки он увидел три еле заметные рыжие точки. Словно веснушки, они притаились на коже совсем в незаметном месте.

– Это… это… – растерянно шепнул Кирилл и поражённый посмотрел на Лизу.

Девушка одёрнула рукав и, поправив волосы, более жёстко сказала:

– Да, да, Вы правильно догадались! И поэтому не раскисать! А пока нужно адаптироваться. И мы что-нибудь придумаем!

– Так Вы… – Кирилл хотел что-то спросить, но ком застрял у него в горле.

В этот момент раздался голос Михаила Альфредовича:

– Что-то вы там, голубки, уж долго воркуете! Пора и приниматься за обследование. Итак…

Врач показался внезапно, словно судебный исполнитель в комнате смертников с электрическим стулом посредине. Он недобро и тревожно, как-то с недоверием посмотрел на Кирилла и покосился на Лизу. Та молча встала и, вздохнув, спросила:

– Мы сегодня что готовим?

– В первую очередь пункцию печени, ну и давайте кровь и прочее. Сразу. Что тянуть. Я думаю, пока начнём с анализов. Ну-с, Вы готовы, молодой человек? – Щупп склонился над Кириллом.

– Я-то готов, были бы вы готовы… – зло ответил Лучинский.

Он вдруг почувствовал какую-то нелепую ненависть ко всем окружающим его людям. Какая-то мгновенная вспышка злости захватила его разум. Он закрыл глаза и, тяжело дыша, откинулся на кушетку.

Щупп склонился над ним и потрогал лоб:

– С Вами всё в порядке?

– Да, в порядке, – процедил Кирилл сквозь зубы.

– Тогда выпейте вот эти таблетки, затем вот эту микстуру и, пожалуйста, проходите вон на тот стол, – Щупп уговаривал его, как воспитатель капризного ребёнка в детсаду.

Кирилл всё делал, как в тумане. Он даже не помнил, как ему помогали раздеться два санитара. Он лёг на стол и лишь хотел просто отключиться и уснуть, уснуть. Уснуть! Как у Шекспира! Как у Шекспира!

В эту секунду он вдруг подумал, ему стало сначала страшно, а затем немного смешно, он подумал совсем какую-то ересь и чепуху!

«Шекспир писал тот монолог! Тот знаменитый и бессмертный монолог! Он писал его явно в каком-то особом состоянии! А что если… А что если он писал его в таком же вот, как я, состоянии! А что, если Шекспир просто вложил в уста своего Гамлета-то его странное и страшное состояние в тот далёкий момент?! А что, если Шекспир тоже чувствовал себя бессмертным и мучился от этого?! А что, если уснуть, уснуть и умереть, и видеть сны! Это не просто слова! А это крик души?! Это код, код, который он послал кому-то в будущее! В надежде, что кто-то, оказавшийся в таком же состоянии, как он, поймёт его! И я понял его! Быть или не быть – вот в чём вопрос! Быть или не быть! Это ведь про вечность! Он хотел умереть! Уснуть! Он просто хотел избавиться от бессмертия! Видимо, не он один оказался в такой вот, как он, Кирилл Лучинский, шкуре бессмертного и совершенно опустошённого человека! Уснуть, уснуть! Это так страшно и так просто! Нет, это, наверно, всё-таки мои вымыслы! Нет, этого не может быть? А если может?!!!»