Арно Шмидт - Респубика ученых

«Ффффффффффф: будет!!» Как будто окунулся в огонь! И, бья копытом: «Будет-мужик!» Только теперь я догадался перевести руки вперед; она живо отбросила и крапиву, и джут. Затихла (а я работал как сумасшедший! Лишь бы освободиться от жжения!). / (Она с энтузиазмом хвалила меня и вновь предложила похитить меня.)

Но тут меня одолела зверская жажда! (И был таков, через сосняк и заросли кустов);

«О гейзер!» : Я плюхнулся рядом, в каждой руке по кубку, почти парализованный жаждой, жадно глотал сразу из обоих; Пока не заметил — сколь горькой была влага!: «Ну, знаменитым твой источник не назовешь, Салджа!» На что она, равнодушно: «Нет. Знаменитым нет». / Каждые 5 минут подземный котел выбрасывал фонтан; каждый третий выше двух предыдущих: высокие, горячие и горькие, как желчь: «Пойдем отсюда!»

И вроде предлагала обходной путь; так как — удивительно — солнце смотрело на нас с разных сторон:?!/ «Да. Обычно мы добираемся сюда за час!» (Головку положила мне на грудь. И заревела. Меж ветел, тополей, вязов и цельтисов: «Ты первый, кто пробудил во мне чувство!» / «Нет: я буду всегда думать об этом!» / «Ты скоро придешь еще?» / —. / Я, правда, сказал «Да».; но губы мои изобразили сомнение (она, казалось, и от богов не ожидала бы иного. И решительно — с сожалением утерла, Great Expetations, [52] Роман Чарльза Диккенса, 1861 г. («Большие ожидания»). свое лицо о мое.)

«И тут»: я подарил ей всего-навсего свои солнцезащитные очки (что сначала я собирался сделать только у Стены; но она хныкала так безутешно; мы так с ней обнялись — что я протянул их ей сразу же:!

И все же сияла — ни дать ни взять светская дама: «Ахты!» (Пауза. Многократная примерка: глазам это явно шло на пользу.) «Таких у нас нет ни у одной!!» Довольно глупый вид, вылитый совенок; хотела, чтобы ею все кругом восхищались. И в благодарность скакала вокруг меня: «Ахты!!» Но за моей спиной уже снова что-то пронеслось в воздухе!:

«Что это такое?!» —: «Это?: Летающие головы». /: Так вот, значит, что это такое, загадочная «третья форма», о которой вчера шла речь! Да, тоже гексаподы: но в форме бабочек! Не иначе какая-нибудь немецкая скотина придумала для этих эфемерных созданий, для этих призрачных обманщиц название, в котором вместо нежного форшлага слышится громовой удар молота или копровой бабы!) [53] Словно американское,Butter“;,Fliege“ было бы куда поэтичнее! Надеюсь, незрелый автор когда-нибудь отучится вкривь и вкось судить о целых народах. Скорее всего, ярый сторонник возрождения военной мощи.

«Хочешь одну, что тут, поблизости?»: Она внезапно поднялась на дыбы —: —: и выхватила одно из этих существ из его зеленого укрытия: вот, бери!

И вот уже у меня в руке нечто обезглавленное (или, точнее, лишенное туловища. Во всяком случае, несомненно, с человеческим лицом. И так невесомо в руке!).

«Нутты?!» : — Оно в страхе закатило глаза. Тонко и сладко проблеяло (высунув при этом длинный, с руку, полный язык: «Ёее…»). / Крупные, бесшумные складчатые крылья. На кончиках коготочки-крючки (чтоб зацепиться за тонкие ветви? Ночью, во время сна?).

А прямо из-под подбородка выглядывали две коротенькие ножки: присев на них, оно с любопытством только что рассматривало нас со своей ветки.

Глобус сей мягок и эластичен : я попробовал слегка нажать на него кончиками пальцев и легкое, как пушинка, создание снова с неудовольствием выдохнуло: «Ё».

(Но какие милые личики! : Такой утонченной мордочки, да еще и с похотливым носом, мне не доводилось прежде видеть! (Почему я догадался, что это обязательно «она»? Все же каким-то образом я это знал.) Я в восхищении приблизил к себе итальянски-желтую маску; держа ее сверху — конечно, бережно, не сжимая; и легкий, как воздушный шарик, кругляш тотчас, словно присоска, прильнул ко мне: ммммм!)

«Ну что ты: Салджа!» : ибо она, фырча от ревности, вырвала у меня это создание; и быстрым движением сплющила его меж двух своих кулачков: Хлоп! Как делают дети с пакетиками /«Ну что ты, Салджа!!!» /Но она уже так встала передо мной на колени — (представьте себе: косуля лежит перед Ним!) — и с такой страстной мольбой впилась в меня своими малиновыми губами, словно желая проглотить; так стиснула своими кулачками! Нежно всхлипывая, неистовствовала: «Моя!» (добавляю: Ты) — что Тебе не оставалось ничего иного, как простить ей (а в это время вверху, в кронах кактусов, нескончаемое сладкое монотонное блеяние: оно страшно отвлекало!).

На ее лице все еще складки гнева : новые объяснения ревности: эти Летающие головы, рассказывают, высасывают у женщин молоко! У мальчиков — первое семя (во время сна). / «Нет, языком: у самок длиной с ладонь розовые трубочки» (они-то и есть те страшные вампиры!). У самцов такой же длины, словно надутые, пенисы (как утверждает молва, они иногда похотливо пристраиваются сзади у девушек-кентавров —: каких только алиби себе не напридумывают эти сельские красотки! (А ведь все это сплошная чушь; куда тут Летающим!)). / Она раздраженно сорвала большую красивую мордочку; обхватила ладонью отдающую синевой глотку и садистски сжала ее: пакетик широко разинул пасть: воздуха! (А я ожидал, что вот-вот снова услышу «Ме!»: «Салджа! Ну, пожалуйста!»)

«Да, правда!» : Never-nevers любовно и с удовольствием улавливали их в свои сети. Извлекали из зарослей кактусов и их «Другую ипостась» (выходит, метаморфоза, как у насекомых, а? Вроде личинок? — Однако из моих высоких выражений она не смогла слепить себе наглядную картину). / «Совы прерий охотятся на них. А наши мальчишки с азартом стреляют по ним из своих детских луков».: «Ну так что, Салджа!» / Но она, помрачнев, только потрясла щеками: «Видишь». -: Серая полоса на горизонте: the World’s End!

(И трудное расставание в зарослях кустарника : она чуть не разорвала меня на куски. Обняла меня своими белыми руками; Передними ногами; сзади: теперь целых шесть вместе! (Весила она не меньше 200 фунтов!: «О Салджа!»)).

Последний поцелуй :!:!!:!!!

(Какого прежде за все свое бренное земное бытие, during а long and misspent life, [54] За всю свою долгую и несчастливую жизнь (англ). я еще никогда не изведывал! / «Ууууу-уу-у: У!» — и зарыдала так, что из-под солнцезащитных очков ручьем полились слезы.

Потом махание рукой: она была уже очень далеко. Еще раз подняла вверх руки: они бессильно опустились вниз. Вместе с ней рысью удалялось и ее туловище. (Я тоже пристально глядел ей вслед; беспомощно скрестив руки. Не многовато ли для одного раза; для простого журналиста: кондитеркондитер: что такое мавр & что из него может выйти!). -

Потом — к Большой стене (то есть: к «Концу света»; как быстро можно привыкнуть к ее манере выражаться! (Фантазия уже расписывала мне дикую жизнь в такой вот степной глуши; со стрелами к кентаврьими луками; ночные прогулки верхом на Салдже в пору осеннего урожая в праздник Кущей, над моей кепкой только звезды… Но смысла-то ведь в этом не было; одного человека на все это просто не хватит. Продолжай уж лучше писать свои глупости!). -).