Ольга Голосова - Преобразователь

Они не были китайцами. Их цвет кожи был всего лишь следствием жизни на Востоке. Но они не были и европейцами. Они были эхом того народа, в котором жили. Наверное, я был эхом русских, а те, чьи имена покоились у корней древа на пергаменте, были эхом немцев, французов, англичан… Мы все были только эхом. С теми, на ком мы наживали свои миллиарды, нас связывал симбиоз паразита и хозяина. Только в нашем случае хозяевами стали паразиты. Хотя… Чувствуя в себе что-то революционное, я подивился тому, как приятно фрондировать, имея деньги. Так, пошалить по молодости. И подписать мировую с родственниками, выторговав себе полтора процента на игрушки и какой-нибудь издательский дом для пропаганды оригинальных идей. Оказывается, беседа в самолете не прошла даром.

— Господа, рад встрече. Спешу представить вам председателя совета директоров нашей компании Сергея Чернова. Того самого.

Мы обменялись улыбками.

— Сергей, для меня честь представить вам господина Сю Шэна и его сына, господина Лю.

Мы пожали друг другу руки.

На овальном столе стояли стеклянные бутылки с минеральной водой и бокалы, лежали листочки бумаги и ручки.

Отчим открыл папку и положил перед партнерами второй экземпляр.

Как председатель совета директоров я должен был подписывать первым. Пока они внимательно перечитывали документы в поисках возможных ошибок, я откупорил бутылку с минералкой, налил себе полный стакан и выпил.

Мне стало не по себе.

И я превратился в крысу.

Дверь оказалась приоткрыта.

Я ринулся в щель, потом по коридору, потом в холл.

Дворецкий невозмутимо отворил дверь перед бегущей крысой. Она юркнула на улицу и помчалась вдоль фасадов. Вызвая ойканье и нервные вскрики прохожих, она, полагаясь на чутье, неслась к ближайшему водостоку.

Вдруг у самого тротуара с визгом затормозил грязный «Ниссан». Из открытого окна высунулась рука с автоматом и дала несколько коротких очередей по бегущей твари. Пули с визгом рикошетили от асфальта, высекали искры из канализационной решетки, в стороны полетели осколки камней и фасадных плит.

Одна из пуль попала в цель. Крыса кувыркнулась в воздухе и шмякнулась на водосток. Из машины выскочил человек в маске и кинулся к люку. Но пока он бежал, окровавленное, с рваной раной в боку животное скользнуло с решетки вниз.

Мужчина на секунду замер перед люком, а потом, громко выругавшись на чужом языке, прыгнул в автомобиль. Но прежде чем очевидцы успели схватиться за мобильные камеры, раньше, чем послышался вой полицейской сирены, из особняка поблизости выбежали двое охранников и открыли стрельбу по машине.

Истошно закричала раненая в бедро женщина, схватившись за грудь, осел на тротуар мужчина. Из «Ниссана» дали еще одну очередь, и он, прокручивая колесами, рванул с места.

Стрелявшие в него люди вернулись в особняк, двери которого плавно закрылись.

Когда полиция оцепила место происшествия, никто из свидетелей и пострадавших так и не смог объяснить, в кого и зачем стреляли. Правда, одна пожилая леди из случайных прохожих утверждала, что собственными глазами видела, как охотились именно за крысой, которая упала в дренажный колодец. Но ее словам никто не придал значения, и они не просочились в прессу.

Ответственность за случившееся взяла на себя террористическая организация «Стрелы Всевышнего», заявив, что пока не изменится отношение к Ближнему Востоку, в городах Европы будут гибнуть люди.

Ресторан «Стенька», что поблизости от Рублевского шоссе, сегодня был закрыт на спецобслуживание. Заранее предупрежденный метрдотель особо не удивлялся — место такое. Здесь не проводили корпоративов, не играли свадеб, не справляли дни рождения. В «Стеньке» вели деловые переговоры и устраивали разборки.

Вот и сегодня, проверяя сервировку стола и готовность персонала, метрдотель нет-нет да и поглядывал в сторону парковки. «Что день грядущий нам гото-о-овит», — напевал он, будучи человеком культурно образованным и имея в виду мирное подписание договора под хлопки «Вдовы Клико» или «беспредельную» пальбу по кабаньим головам и медвежьему чучелу. Такого конечно, давненько не случалось, времена не те, но руки «сторон» иной раз по привычке тянулись то к заднему карману дорогих костюмных брюк, то в подмышки сшитых на заказ пиджаков. Какой-никакой, а все ж адреналин. Незабываемые «заява», «предьява» и «счет-фактура» — сии три кита российского бизнеса нет-нет да и всплывали в облагороженной речи усовершенствованной элиты.

Поговаривали, что однажды по дороге со службы сюда заехал сам президент, но на дверях «Стеньки» опять красовалась табличка «ресторан закрыт», поскольку в это время люди снимали вопросы… С тех пор метрдотель с полным правом рассказывал, что у них был президент, но в подробности почему-то не вдавался.

Сегодня гости запаздывали, только августовский мелкий дождик пузырился в антрацитовых лужах, растекшихся по новехонькому шумопоглощающему асфальту.

Метрдотель сервировкой остался доволен. Окинув зал капитанским взглядом, он пальцем поманил старшего официанта, замершего у барной стойки.

— Каминчик зажги, лапуша. Денек сегодня мрачненький, гостей надо теплом встретить. Авось все пройдет гладенько.

«Лапуша» кивнул и помчался исполнять.

Метрдотель вздохнул и грешным делом решил перекурить. Вывезенные из Баварии напольные часы в дубовом футляре звонко пробили полдень.

Метрдотель вышел через черный ход на заднее крылечко и раскурил толстую сигару. Но не успел он сделать и пары затяжек, как на стоянку вдвинулся сверкающий тупомордый ролс-ройс. Урча, как сытый лев, он подполз к самому входу, и в его полированных боках по очереди отразились небо, ресторан и торопливо сбегающий по ковровой дорожке швейцар.

Водительская дверца распахнулась, и…

Впрочем, этого метрдотель уже не видел. Он затушил сигару, не забыв убрать ее обратно в коробочку, и ринулся встречать гостей.

— Принято думать, что сторона, больше заинтересованная в результатах переговоров, приезжает на встречу первой, — стройный седой мужчина произносил тост сидя. Он так тихо и мягко выговаривал слова, так уютно потрескивало пламя в камине, так аппетитно посверкивала слеза на порезанной севрюге, так сладко звучали «Времена года» Вивальди, что сидящим за круглым столом мужчинам захотелось распустить галстуки, расстегнуть воротнички и поговорить об охоте и еще о чем-нибудь прекрасном. Нет, не о бабах, конечно. Лучше об оружии и бизнесе, трудных временах и глупых чиновниках… О чем-то вечном и добром, что придает истинный смысл жизни каждого мужчины.