Дмитрий Барчук - Новый старый год. Антиутопия

С этими словами бывший атлет вывалился из парилки и с грохотом нырнул в оборудованный сразу за дверью небольшой бассейн.

– А дети где будут учиться? – спросил Самохвалов, переминаясь с ноги на ногу у кромки.

– Если позволят обстоятельства, будут ходить в какую-нибудь деревенскую школу. А нет – сами будем учить. Ты будешь менеджмент преподавать, а я – физкультуру. Наши жены домоводству их научат. А самое главное – освоят науку выживания.

Из прихожей послышался долгий настырный звонок. Дверь в сауну приотворилась, и в образовавшемся проеме показалось испуганное лицо жены Самохвалова Ирины.

– Игорь, – позвала она мужа. – Там какие-то мужики в камуфляжной форме с автоматами.

Не стесняясь присутствия жены, хозяин дома голышом вылез из бассейна и, натягивая на себя шорты, спросил:

– Сколько их?

– Я не рассмотрела по монитору. Но не один. Это точно.

– Девочки где?

– Они пошли в лес. Свете по ботанике задали собрать гербарий. А Валя вызвалась ей помочь. Но, видно, под дождь попали. Отсиживаются где-нибудь. Если…

Ирина сама испугалась своего предположения.

– Дай карабин, – скомандовал муж.

Женщина бережно вынесла из прихожей оружие и подала ему. Звонок вновь запищал.

– Сейчас, сейчас, нетерпеливые мои, – бормотал Игорь, надевая шлепанцы.

Он так и вышел во двор с голым торсом, в одних шортах и шлепанцах, поигрывая карабином в руках, как всегда, до бесконечности уверенный в себе.

Через распахнутую в предбаннике форточку Крутоложин отчетливо слышал, как хозяин окрикнул нежданных гостей:

– Кто там?

– Глава поселковой администрации, – послышалось из‑за глухого забора. – Тут товарищи из милиции хотят сличить номер вашего джипа.

Андрею в окно было хорошо видно, как Самохвалов отворил калитку и запустил пришельцев во двор. Зашли четверо. Поселковый староста и трое автоматчиков в пятнистом обмундировании.

– Ключи и документы на машину. Быстро! – приказал старший.

– А по какому, собственно, праву? – оторопел хозяин.

– Здесь вопросы задаю я! – крикнул автоматчик. – Ваша машина национализируется по праву революционного времени.

– Перебьешься, экспроприатор, – сгрубил Самохвалов. – Я сам в прошлом работник правоохранительных органов и прекрасно знаю, что на любую выемку требуется санкция прокурора.

Человек в камуфляже привычным взмахом руки вскинул свой АКМС, и, прежде чем коммерсант успел подумать о самообороне, его большое накачанное тело по диагонали – от плеча до бедра – было перерезано автоматной очередью. Пули прошили его насквозь. Крутоложин увидел и на всю оставшуюся жизнь запомнил, как на спине у его товарища, пока он не упал, образовались и разрослись три кровоподтека. Умирающий окинул удивленным взглядом своих убийц, потом, уже падая, свой сверкающий лаком деревянный терем с резными окнами и кроны могучих сосен, уходящих высоко в небо.

Ирина дико заголосила:

– Игорь!!!

Она бросилась с крыльца к мужу, но, увидев вблизи его бездыханное тело, как подкошенная, рухнула рядом с ним на асфальт.

– Тащите бабу в дом, – приказал своим подручным старший. – Попользуемся ей хоть напоследок. Чего добру зазря пропадать.

– А они еще электроэнергию у государства воровали. Подговорили электрика, и он им специальное устройство поставил: нажмешь кнопку – и счетчик в обратную сторону крутит. Его сауна жрала электричества ого-го сколько, а покойный платил сущие гроши, – приговаривал сельский глава, едва поспевая за бравыми вояками, под руки тащившими в дом потерявшую сознание Ирину.

Наверное, первый раз в своей жизни Крутой испытал настоящий страх, животный, первозданный. Как, оказывается, все просто. Только что был человек, они парились вместе, плескались в бассейне, строили совместные планы на будущее, и нет его больше. Он стоял ни жив ни мертв за дверью предбанника и краем глаза наблюдал, как в сауну зашел автоматчик. Заглянул в парилку. Убедившись, что в ней никого нет, сорвал с вешалки его, Крутоложина, одежду – джинсы, футболку и кожаную куртку. Вывернул все карманы, какие можно было вывернуть, удовлетворенно подбросил на ладони туго набитый купюрами бумажник, не обратив внимания на то, чьи в нем водительские права, и, довольный, вернулся в дом к другим мародерам, забрав одежду с собой.

– Деньги, деньги ищите! – науськивал грабителей бывший председатель сельсовета. – У него их должно быть много. Он много воровал.

– А-а-а! Падла! – раздался истошный вопль взвывшего от боли мужчины.

И оглушительно затрещала еще одна автоматная очередь.

Затопали сапоги. Затем Крутой услышал разговор.

– Ты что, не мог пристрелить ее в другом месте? Всю кровать испачкал. Такую мебель теперь нигде не купишь. Испанская. А ну быстро сваливай ее на пол, пока матрац кровью не пропитался, – приказал старший.

– Эта сука мне все яйца своей коленкой отбила. Не стерпел я, – превозмогая боль оправдывался насильник.

– Вы сильно не переживайте о потере, – приговаривал местный провокатор. – У них еще две дочки имеются. Старшей уже лет пятнадцать будет. В самый раз пользоваться начинать.

Услышав эти слова, Крутоложин обрел чувство реальности. Девочки. Света и Валя. Надо хоть их спасти. Родителям все равно ничем уже не поможешь. У него тоже была дочь. Валина ровесница.

Андрей тихо, по-кошачьи, снял с вешалки махровый халат Самохвалова и незаметно юркнул в прихожую. Здесь, к его счастью, никого не было. Мародеры орудовали в комнатах, переворачивали мебель, вытряхивали все из шкафов в поисках тайника, где должны были, по словам деревенского осведомителя, храниться сотни тысяч долларов. Он подобрал с пола Иринин дождевик и, как был, босиком вышел во двор, обогнул лежащее на асфальте тело своего компаньона и пошел подальше отсюда по холодной осенней грязи.

У развилки, где проселочная дорога, ведущая к дому Игоря, сливалась с шоссе, он встретил девчонок. Они брели по лужам, укрывшись под одним зонтиком, и внимательно рассматривали собранные листья, потому не сразу заметили его. А когда увидели, то дружно захохотали.

– Дядя Андрей, вы в папином халате и мамином дождевике похожи на привидение, – сказала старшая, Валентина.

Он молча подошел к девчонкам, обнял их и твердо сказал:

– Вы сегодня будете ночевать у нас.

– Ура! – радостно закричали девочки.

– А папа с мамой нас отпустили? – спросила послушная Света.

– Думаю, они бы не возражали, – ответил дядя Андрей.

– А где они? Дома? – задала вопрос Валя. – Я схожу домой. Надо взять учебники и тетради. Чтобы завтра утром сразу от вас пойти в школу.

– Туда нельзя, девочка. Там милиция, – сказал Крутоложин.

– А что случилось? – встрепенулись они.