Дмитрий Барчук - Идеальная жена. Постчеловеческая история

Мне снился кошмар. Словно я проваливаюсь в какой-то бездонный колодец и долго-долго лечу в нём. Вокруг меня кружит Шива на вороном коне и протяжно дудит в завитой рог. Млечный путь выворачивается наизнанку и становится непроницаемым саваном. Чернота пожирает звёзды. Но где-то далеко внизу брезжит свет.

Запах печёного теста возвращает меня в явь. Я лежу на кровати в гостевой спальне Моисея. Подушка под головой мокра от пота. И Евы нет рядом. Но ароматы детства, когда бабушка по воскресеньям пекла пирожки, пробиваются через закрытую дверь, и я успокаиваюсь.

– Доброе утро! – приветствует меня пожилая грузная дама в цветастом халате, колдующая у плиты.

– Доброе, – бормочу я спросонья в ответ.

И только сейчас замечаю Еву и Моисея, сидящих за круглым столом, устланным белой скатертью, откуда доносится аромат свежеиспечённой сдобы.

– Долго спите, молодой человек. Все уже вас заждались. Пора завтракать, – хозяин любезно выдвигает мне стул.

Я прошу разрешения умыться и исчезаю ненадолго.

Хозяйка присела за стол и разливает по чашкам душистый кофе.

– Познакомься, Адам. Это моя жена – Сара.

– Очень приятно.

– А это мой друг из Америки, дорогая, о котором я тебе рассказывал.

– Ваша жена – чудо, Адам, – говорит хозяйка.

– Тётя Сара научила меня готовить оладьи из мацы с йогуртовым соусом и яблочную халу. Попробуй, дорогой, как это вкусно.

Я никогда не задавался вопросом, сколько лет Моисею. Он всегда выглядел стройным и подтянутым, в его глазах горел огонь. И только сейчас, познакомившись с его пожилой, морщинистой супругой, я понял, что он тоже старик.

Но насколько контрастно смотрелись рядом Ева и Сара. Одна – молодая, стройная, с высокой упругой грудью. Другая – старая, разбухшая, с отёкшими, как бочонки, ногами. Я вспомнил сентенцию Моисея относительно женщин-скороспелок, которые цветут недолго, но очень красиво и благоуханно. Моя первая жена София, на которую так похожа Ева, наверняка стала бы такой же в старости. И мне стало страшно. Как бы ты сейчас жил, Адам, что бы делал, не решись на свой безумный эксперимент?

Окна Моисеева жилища выходили на Старый город. Купол мечети Омара, сверкая на солнце, слепил глаза. Ева заворожённо смотрела на этот святой пейзаж.

– Глазам своим не верю. Голгофа – и так рядом?

– Да, голубушка, она самая и есть. Только я предлагаю по Старому городу погулять вечером, когда спадёт жара. Даже мы с Сарой составим вам компанию. А пока, если есть желание, можете съездить в Вифлеем.

– Ещё спрашиваете? Конечно, хотим, – ответила за нас обоих Ева.

– Тогда мой ассистент отвезёт вас туда. Извините, но я провожу вас только до машины. Мне, старому еврею, как-то некомфортно ехать к палестинцам. Да и жара, понимаете. Ассистента зовут Магомет. Он уже ожидает вас на парковке.

Солдаты на контрольно-пропускном пункте тщательно досматривают наш джип. Убедившись, что у нас нет ничего запрещённого, симпатичная сержант с коротким автоматом разрешает проезд.

– Лучше бы детей рожали, чем с пушками расхаживать, – недовольно бурчит Магомет.

Реплика Еву заинтересовала.

– А вы араб? – спрашивает она у провожатого.

– Бедуин.

– Кочевник?

– Да, госпожа. Мои предки уже тысячу лет разводят овец и верблюдов в пустыне Негев.

– Но как вы оказались на службе у доктора Моисея?

Магомет улыбается:

– Как и остальные сотрудники. Окончил медицинский факультет с отличием, зарекомендовал себя на практике. У меня большая семья. Четыре жены, десять детей. Пожилые родители, семья сестры, потерявшей мужа. Всем надо помогать. Продуктами они себя обеспечивают сами, а одежду и лекарства надо на что-то покупать. Вот я и зарабатываю деньги. Каждые выходные я уезжаю к ним в пустыню.

– Десять детей! Надо же! – удивляется Ева.

– Это мало, госпожа! Я хочу вдвое-втрое больше. Благо жёны ещё молодые, да и я не старый. Дети – самое главное богатство в жизни. Пусть рациональные европейцы и американцы высчитывают, как бы самим получить больше удовольствий. Через двадцать-тридцать лет их сытое благополучие защитить будет некому. Разве пятидесятилетняя женщина сравнится в энергии и жажде жизни с тридцатилетним мужчиной? А такой будет средняя статистика по демографии в Евросоюзе и арабском мире уже через десять лет. Никакого джихада не надо. Неверные вымрут сами, их убьёт эгоизм.

Магомет понял, что сболтнул лишнего:

– Извините, я вас не имел в виду.

– Ничего. Вы всё сказали правильно.

Ева снова задумалась.

Крутая лестница за алтарём ведёт вниз. В толпе туристов мы спускаемся по ней в пещеру, где, по преданию, родился Иисус. Пот струями стекает по моей спине, сердце судорожно клокочет в груди, трудно дышать. Неужели так действует жара?

– Ты чувствуешь? – тихо спрашивает меня Ева.

– Да.

Паломники один за другим припадают устами к серебряной звезде – месту рождения Сына Божьего. Ева задерживается дольше остальных. А когда встаёт с колен, её глаза светятся счастьем.

– Он родился здесь!

У меня нет и тени сомнения в правдивости её слов.

Моисей бережно ведёт под руку свою тяжело ступающую жену. Торговцы на Крестном пути предлагают сувениры Святой земли. Школьники, сбросив ранцы в одну кучу, играют в пристенок. Монеты звонко раскатываются по древним камням, оглашая двор тоненьким эхом.

В храме Гроба Господня полно туристов. К благодатному огню выстроилась огромная очередь. Моисей подходит к священнослужителю и шепчется с ним. Священник, как нож масло, рассекает толпу и проводит нас к месту великого таинства по блату.

Лицо Евы невозмутимо и покорно. Красная косынка ей очень идёт.

Перед пропускным пунктом к Стене Плача она останавливается.

– Я туда не пойду. Если хочешь, иди один.

Моисей и Сара в замешательстве. Удивление и недовольство можно прочесть на их лицах.

– Но почему, Ева? Христианам туда тоже можно, – недоумевает еврей.

– Это не моя вера, Моисей. Идите одни.

Я остаюсь с Евой. А когда старики удаляются, каждый к своему отрезку Стены: мужчины – слева, женщины – справа, Ева говорит мне:

– А ведь он не воскресал.

– Кто?

– Христос. Никто не согрешил настолько, чтобы умереть дважды. Даже Бог.

Я мог бы ей возразить, но промолчал.

Моисей внимательно изучил анализы Евы и выписал рецепт.

– Купите в аптеке эти таблетки. Применять по инструкции. Три дня из дома лучше не выходить.

– А если я откажусь? – неожиданно спросила Ева.

– Что?! – нетерпящим возражений тоном произнёс Моисей и устремил на неё тяжёлый взгляд.

Она не отвела, не закрыла глаза, а дерзко приняла вызов. Так они играли в гляделки минут пять. Первым не выдержал врач.

– Ничего не понимаю! – встряхнул он затёкшую шею.