Дмитрий Барчук - Идеальная жена. Постчеловеческая история

– Нет.

– Хотел быть богатым?

– Нет.

– А чего ты хотел?

– Дышать.

– Иди и дыши. И все твои устремления сбудутся.

Бердяев ещё отхлебнул вина.

– Вот и мы с вашей женой будем дышать. Если желаете, можете присоединиться к нам.

– И только?

– Да, но дышать тоже можно по-разному. Вы слышали что-нибудь о холотропном дыхании?

– Короткий вздох и глубокий выдох? Так, кажется, лечат от избыточного веса?

– Не только. С помощью этого метода лечат алкоголизм, наркоманию, в том числе и глубокую депрессию. Главное – правильно дышать. Я уже давно собирался продышать свои проблемы, но достойной компании не собиралось.

После захода солнца пляж пустеет. Серые сумерки постепенно съедает тьма. И вскоре видится только мерцающий огонёк маяка вдали, а рядом слышится шелест волн. Лучшего места для сеанса психотерапии вряд ли можно найти.

Первым под танк бросаюсь я. Боязно за жену. Расстилаю коврик на скрипучем песке и ложусь на него. Ева присаживается рядом.

Гуру выносит из хижины проигрыватель на батарейках и с важным видом даёт вводные указания.

– Когда зазвучит музыка, Адам, начинайте дышать. Акцентируйте внимание на выдохе, вдох происходит сам по себе. Ева будет ассистировать вам. Крики, извивания, судороги – норма. Рвота, обмороки – нонсенс. Я сразу выключаю музыку. Первый сеанс рассчитан на два с половиной часа. Потом будем дышать дольше. Сейчас Адам – холонавт, а Ева – ситтер, затем – наоборот. Не бойтесь, если ноги и руки будут наливаться тяжестью. Видений тоже не бойтесь. О них сегодня говорить нельзя. Завтра обсудим. Наша цель состоит как раз в том, чтобы вывести на поверхность тяжёлые эмоции и освободить вас от беспокойства. Это происходит вследствие длительной гипервентиляции лёгких. Концентрация в крови углекислого газа снижается, сосуды сужаются. Возникает кислородное голодание, происходит торможение коры головного мозга, интенсивно начинает работать подкорка, где и застряли все ваши переживания.

Бердяев не сказал и сотой доли о галлюцинациях, которые мне пришлось испытать. Что там конечности, всё тело через полчаса стало чугунным. Через час я уже видел себя в утробе матери, а через два у меня выросли женские груди и я носил воду из реки по узкой тропе к японскому дому на сваях у подножия горы. Потом другое видение – опера, но не Венская, а где-то в Италии. Я сижу в отдельной ложе рядом с какой-то дамой в маске, но это не Анна. Моя кисть в ажурных брабантских манжетах лежит на позолоченном эфесе шпаги. Другой рукой я обнимаю женщину в маске. А из партера с ненавистью смотрит на нас ревнивый муж.

– Ну ты и напугал меня, Адам! Я уже хотела остановить музыку!

– Никаких разговоров! Всеми впечатлениями обменяетесь завтра. Иначе весь терапевтический эффект может сойти на нет, – прерывает жену Бердяев.

После непродолжительного перерыва я занимаю место ситтера, а Ева ложится на коврик и дышит под звуки древних мантр. Господи, что происходит с ней! Её лицо наливается кровью, она изгибается в судорогах и извивается как змея. То машет руками, как крыльями птица, то как мельница выводит круги. То рыдает, как Соня. То стонет, как Анна. То вдруг успокаивается и становится сосредоточенной, как Вики. То плачет, как Эльза. Неужели? Страшная догадка пронзает мой мозг.

На сегодня дыхательная практика закончена. В полнейшем молчании мы бредём по пляжу к своему отелю, увязая в песке. Над морем занимается седой рассвет, но ничего хорошего он нам не сулит.

Проснувшись, я первым делом рассказываю жене о своих видениях и, затаив дыхание, спрашиваю её, что видела она.

– Всё! – отвечает Ева. – Зачем ты мне врал?

Её повествование – более развёрнуто. Вначале – о несчастной русской женщине из провинциального городка, одной воспитавшей сына, единственным утешением которой стал алкоголь. Об изменах жены французского капитана. О двух сёстрах, так не похожих друг на друга. О смене пола одной из них. О дочерях-близнецах. О корабле, на котором делают людей. О Моисее и стеклянном сосуде, где началась её жизнь.

– Значит, это твоя третья реинкарнация, сердцеед эпохи Возрождения? Теперь понятно, за какие грехи судьба наказывает тебя! В качестве японской крестьянки ты их искупил, похоже, не до конца. Хорошо хоть сексуальную ориентацию сохранил от первого аватара. Иначе и меня б никогда не было.

Настроение Евы менялось, как узоры в калейдоскопе. Поворот – и новая картинка. Она то негодовала, то заигрывала со мной. Как себя вести в этой ситуации, что говорить, я не знал, поэтому молчал и наблюдал, что будет дальше, внутренне настраиваясь на любой исход.

– Слушай, заказчик клонированного счастья, а ты не задумывался, что всё это просто спектакль, розыгрыш, затеянный великим аферистом, чтобы отобрать у тебя бизнес? И я никакая не девочка из пробирки, живое воплощение твоих грёз, а обыкновенная актриса, которую Моисей нанял за большой гонорар, чтобы пустить тебя по миру? И Шива, и Кун, и Бердяев – все они актёры одной труппы, разыгрывающие эту божественную трагикомедию для тебя, вернее, ради твоего состояния? Ну не придумало ещё человечество такой технологии, чтобы производить людей по заказу! А тебя просто разводят на деньги, как лоха?

Не знаю почему, но мне неожиданно пришла на ум фраза Руссо:

– Если бы Христа выдумали его ученики, то такого рода творчество следовало признать большим чудом, нежели сам Христос. Я скорее поверю, что Шива – бог, чем актёр.

– А кто тогда Кун?

– Не задумывался. Может быть, Конфуций?

– Тепло. Да, китайского мыслителя называли ещё «учитель Кун». А больше он тебе никого не напоминает?

Я задумался.

– Смеющийся Будда! А ещё – Лао Цзы. И все – в одном лице.

– Они же жили приблизительно в одно время и теоретически могли встретиться друг с другом.

– Вот они и встретились. Специально для тебя! Разве такое возможно наяву? Неужели ты, физик, технарь, и впрямь поверил в этот маразм? Здорово же тебе промыли мозги!

– А тогда кто такой Бердяев?

– Бердяев – это просто Бердяев.

Ева подошла вплотную и пристально посмотрела мне в лицо:

– А разве киборг, осознавший себя киборгом, не подлежит уничтожению? Моисей наверняка уже намекал тебе на такой вариант?

– Я вперёд уничтожу его самого, чем позволю хотя бы одному волосу упасть с твоей головы!

Она ещё что-то искала в моих глазах и, видимо, нашла. Я кожей почувствовал, как напряжённость спала с неё.

– И ты, зная, что я знаю, не отдашь меня Моисею на утилизацию или переделку, не прогонишь и сможешь по-прежнему любить меня?