Дмитрий Барчук - Идеальная жена. Постчеловеческая история

– Девочка моя любимая, да разве я могу бросить тебя? Это я должен просить у тебя прощения и умолять остаться. Теперь, когда ты знаешь всю правду, ты свободна и вольна сама решать своё будущее.

Она провела ладонью по моим редким волос.

– Разве у меня есть выбор? Я запрограммирована любить тебя. И никакое холотропное дыхание не в состоянии убить во мне это чувство. Я же создана из твоей любви. Поцелуй меня! Иди ко мне! Я буду любить тебя со всей четырёхкратной страстью, которую ты в меня вложил! Мой любимый, мой единственный мужчина, мой Адам!

Больше года я не был в Калифорнии и вот вернулся. Да не один, а с молодой женой. Майкл, когда нас увидел вместе в офисе, даже подпрыгнул от радости.

– Привет, старина. Я правда счастлив, что ты приехал. Дел невпроворот. Не знаю, за что хвататься. Твоего чутья и организующего начала так не хватает. А это, должно быть, Ева? Вы умопомрачительно восхитительны, миссис! Теперь я понимаю, почему мой компаньон забросил все дела. Ради такой женщины я бы тоже забыл обо всём на свете.

– Мне тоже очень приятно познакомиться с вами. Адам много хорошего рассказывал мне о вас.

Услышав голос Евы, Майкл остолбенел. Речь такой мелодичности, размеренности и красоты его уши никогда не слышали. Это был голос из рая. Он делал любого человека своим рабом.

– Чем я могу служить вам?

Она победно улыбнулась и, убедившись в действенности своих чар, снисходительно сказала:

– Возможно, я и обращусь к вам за помощью, но не сейчас.

Майкл тряхнул головой, и наваждение исчезло.

– Извините, о чём мы говорили? Так вот… сейчас очень большой спрос на торговых роботов. Трейдеры хотят переложить риски на машины.

– Папка! – Магдалина бросилась мне на шею. – Какой ты молодец, что вернулся! Я так по тебе соскучилась!

Она сильно изменилась. Похорошела и ещё больше стала походить на свою мать.

– Тебе Майкл уже рассказал? Мы же решили пожениться. Ты поспел как раз вовремя, в следующее воскресенье – наша свадьба.

Неожиданное известие застало меня врасплох.

– Поздравляю, – ответила за меня Ева, оторвавшись от бумаг на столе, которые она демонстративно разглядывала с появлением моей дочери.

– Пожалуйста, познакомьтесь. Это – Ева. А это – Магдалина. Моя жена. И моя дочь, – представил я девушек друг другу.

Рядом они смотрелись ровесницами.

– Можно, я не буду называть тебя мамой?

– А я тебя – доченькой?

Девушки рассмеялись. Непосредственность сближала их.

– Смотри, папочка, чтобы твоя следующая жена оказалась не из детского сада. Предупреждаю, я нянчиться с ней не буду.

– Не беспокойся, подруга. Я этого не позволю.

Майкл и Магдалина уже полгода жили вместе. Работали, впрочем, тоже. Моя дочь адаптировалась в юридическом отделе компании и уже выиграла ряд важных судебных процессов.

Её сестра после учебы в университете вернулась в дом Эльзы и стала младшим партнёром в тёткиной аудиторской фирме. Молодого человека у Марии не было.

Посовещавшись, мы с Евой решили поселиться ближе к природе (или подальше от моей родни) и сняли чудесный деревенский домик среди апельсиновых рощ и виноградников.

Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Майкл настоял, чтобы бракосочетание отмечалось на широкую ногу. Он разослал приглашения партнёрам по бизнесу на все континенты, кроме Антарктиды.

Но внезапно всё рухнуло. Не объясняя причин, невеста расторгла помолвку, забросила работу в компании и улетела в Индию. Вскоре пришла открытка из Калькутты. Магдалина писала, что осознала смысл своего бытия и решила посвятить свою дальнейшую жизнь служению Богу. Она приняла католичество и постриглась в монахини. Уход за больными и немощными – вот истинный смысл жизни сестёр Ордена милосердия.

Эта открытка с изображением матери Терезы настолько потрясла Марию и Эльзу, что они последовали за Магдалиной. Уж от кого-кого, а от донельзя прагматичной Эльзы я никак не ожидал подобной набожности.

Ева тоже ударилась в религию, но без фанатизма. Она зарегистрировала свою церковь «Обитель Евы», где помогала всем страждущим и заблудшим найти путь к свету. Её проповеди утверждали торжество всеобщих гуманистических принципов, присущих всем мировым религиям. Она не чуралась ни буддизма, ни христианства, ни ислама. Напротив, брала всё ценное из учений пророков, что считала нужным, и преподносила своей пастве древние истины, пропущенные через собственное сердце с присущим ей магнетизмом и вдохновением. Община «Обитель Евы» росла как на дрожжах.

Поздним вечером мы подъехали к нашему деревенскому дому. Ева устала после многочасовой проповеди, но какая-то наэлектризованность не покидала её.

– У нас гости, – уверенно сказала она, как перед решающей схваткой.

– С чего ты взяла? Никого нет, – показал я на тёмные окна.

– Пойдём – увидишь. А то она уже заждалась.

Я открыл входную дверь и отнёс пакеты с провизией на кухню. Потом прошёл вслед за Евой в гостиную и застал жену стоящей посреди комнаты.

Рука потянулась к выключателю, но до боли знакомый голос из темноты приказал:

– Не надо включать свет.

Дежавю. Много лет назад я так же вышел из‑за шторы, когда застал свою жену с любовником. Только тогда у меня в руке был нож, а у него сейчас пистолет. И Ева была не любовницей, а женой. А он не был мне никем. Назвать этого коренастого мужчину с развитой мускулатурой матерью моих дочерей у меня язык не поворачивался. Тем не менее это был он. Или она? Не знаю, как правильно величать – Виктор-Виктория. Но предъявить мне счёт он имел право.

– Что ты сделал с моими детьми, Адам? Как ты мог позволить этой ведьме сломать нашим девочкам жизнь? Ты же был хорошим, заботливым отцом. Я доверил тебе самое ценное, что у меня было. А ты?

В отличие от сонькиного студента я не обделался. Страха не чувствовал вообще.

– Послушай, Вики. Я не меньше тебя удивлён выбором, который сделали наши дочери. Но это было их желание.

– Какое желание, Адам? О чём ты говоришь? Да это всё твоё отродье из пробирки их околдовало!

– Ты знаешь про Еву? Но откуда?

– А ты не догадываешься, где и на кого я работаю? Короче, супруги, мне ваши клонированные страсти по барабану. Пусть твоё чудо-юдо вернёт моих дочерей и сестру к нормальной жизни, и я клянусь, что навсегда избавлю вас от своего присутствия.

Наши жалкие препирательства не стоили и гроша перед этим небесным, божественным голосом, внезапно наполнившим всё пространство гостиной.

– Твои дочери спасены и ждут тебя, Виктория. Ты заблудилась в жизни, но теперь вступаешь на путь истины…

Ноги подкосились у нашего гостя, и, уже падая перед Евой на колени, он собрал всю свою волю и нажал на курок.

Дальнейшие события развивались уже без моего активного участия. Еву я успел оттолкнуть, но пуля из пистолета Виктора застряла в моей голове, и никто из нейрохирургов не брался её оттуда извлечь. Я оказался прикованным к больничной койке. Двигательные рефлексы сохранились. В маразм вроде бы тоже не впал. Только сильно болела голова и я часто терял сознание. Ева была вынуждена действовать исключительно на свой страх и риск. О случившемся я знаю в основном с её слов, могу лишь смоделировать ситуации, в которые она попадала. И, сами понимаете, я не в состоянии объективно оценивать её поступки, потому что люблю.