Владимир Моисеев - Наивный наблюдатель

— Ух ты! — вырвалось у Зимина.

Грегор лежал неподвижно и тихонько хныкал. По его щекам текли мелкие слезы.

— Послушайте, Небов, — сказал Зимин. — Помогите нам. Ваш уровень защиты здоровья, наверняка, позволит его вылечить. Вы же не простой человек, я знаю! Вам это ничего не будет стоить.

— А почему бы и нет. Мне самому интересно, в чем здесь дело.

Небов достал свое медицинское устройство, явно не медблок, что-то более совершенное, нажал на какую-то виртуальную кнопочку и приложил его к ноге Грегора. Раздалось настойчивое жужжание. Появился рецепт, но на пульте небовского прибора загорелся красный индикатор. Небов неприятно улыбнулся.

— Полный отказ системы, этого надо было ожидать! — почему-то радостно сказал Контров.

— Дайте рецепт, — сказал Зимин. — Я сбегаю в аптеку.

— Это не рецепт, — сказал Небов. — Это расшифровка блокировки системы.

Зимин отказывался верить своим ушам. Оказывается, простые пользователи слишком мало знают о свойствах технологичных приборов, которыми им так настойчиво предлагают доверяться.

— Здесь написано, что больному нужно срочно вызвать участкового врача, — сказал Небов, ткнув пальцем в бумажку, которую выдало его медицинское устройство. — Нужно поспешить, а то будет поздно. Здесь так написано, не подумайте, что я это придумал.

Вызвать врача… Стало легче. Всегда отпускает, когда на место отчаяния приходит необходимость совершать осмысленные действия. Например, обратиться в местную поликлинику за помощью. Зимин достал коммуникатор, нажал кнопку вызова.

— Не надо, — простонал Жека.

— Мне кажется, что этот гад знает гораздо больше, чем говорит, — сказал Контров. — А вот мы его сейчас за ушко да на солнышко!

— Не надо, — сказал Жека. — Я сам хотел признаться, но вы меня не стали слушать, между собой разговаривали, зачем, думаю, перебивать?

И он подробно рассказал про прививки. Все, что знал. Так в Трущобах называли совершенно новое средство для борьбы с правонарушениями, разработанное умельцами из надзорных органов. Известно было, что пока его ставят не всем, а только самым неисправимым и злостным. По решению специальной комиссии.

На самом деле, это была вовсе и не прививка. Человеку вживляли в спинной мозг специально подготовленную колонию болезнетворных вирусов. До поры до времени они абсолютно безвредны. Но стоит инфицированному клиенту совершить самое пустяшное правонарушение, из центра по надзору немедленно приходит команда «пуск», и вирусы поражают организм. Спасения нет.

Грегор внимательно слушал разъяснение Жеки, и когда услышал про то, что спасения нет, тихонько заплакал, по щекам его потекли слезы.

— А почему медблок не сработал? — спросил Зимин. — Обычно с вирусами он справляется достаточно легко.

— Его действие автоматически блокируется.

— Значит нужно вызвать врача.

— Не нужно. Они пострадавших от прививок не любят.

— Но зато его вылечат, — Зимин пытался отыскать в происходящем хотя бы каплю надежды.

Жека через силу засмеялся.

— Они не лечат, они помещают в стационар.

Зимин разозлился.

— Вот ты, Жека, все знал, почему же не предостерег товарища?

— Да я пятьдесят раз его предостерегал! А он мне одно твердил: «Мне не делали, мне не делали»! Наверное, он лучше меня знал, делали ему прививку или нет. Это такой вопрос, что никакой выгоды врать нет.

— Грегор никогда не врет! — выкрикнул Зимин. — Он не умеет!

— Простите, я ученым словам не обучен, не знаю, как у вас называют неправду. У нас называют враньем.

По лестнице, перед дверью, затопали сапоги. В дверь позвонили. Это пришли врачи.

Небов открыл. Четыре человека, не поздоровавшись, прошли в комнату и окружили Грегора.

— Температуру мерили? — спросил один из врачей.

— Нет, — ответил Жека.

— Понятно. Будем транспортировать. Думаю, что без носилок справимся.

— Подождите, — вмешался Зимин. — Неужели нельзя помочь человеку на месте?

— А вы знаете как? — спросил врач.

— Нет.

— Вот и я не знаю.

— Помогите мне спасти товарища, — попросил Зимин Небова.

— Он для вас так ценен? — спросил Контров.

— Ценен? — удивился Зимин. — Не знаю. Но мне его будет не хватать.

— Понятно. Это можно устроить.

Он отвел в сторону главного врача, и они стали что-то тихо обсуждать. Зимин с интересом следил за тем, как странно меняется выражение лица врача. Сначала оно было серьезным и сосредоточенным, потом стало глупым и растерянным. Но Контров продолжал говорить, и лицо врача сделалось удивленным и, наконец, он радостно засмеялся, наверное, понял, чего от него хотят.

— Конечно, нет вопросов. Так и сделаем. Нам за это еще и премия положена. Как же хорошо, что мы вас здесь встретили! Надеюсь, не в последний раз!

— Вот все и уладилось, — сказал Контров.

— Я же говорил, что мой товарищ — очень важный для нашего дела человек, — сказал Небов.

Врачи, между тем, подхватили Грегора за руки и ноги и поволокли к двери. По дороге чуть не уронили, но, в конце концов, протиснулись в дверной проем.

— Какой скользкий! — сказал один из врачей.

— Нет, он верткий, так правильнее, — возразил другой.

— Эй, что вы делаете? — закричал Зимин.

— Успокойтесь, — сказал Контров лишенным эмоций голосом. — Все делается правильно. Грегору будет хорошо в стационаре. Он привыкнет.

Жека сидел все это время в углу, закрыв руками глаза, но заявление Контрова почему-то возмутило его.

— Не верьте ему! — крикнул он. — Грегору будет очень плохо.

— У тебя не спросили! Знаток, понимаешь!

Врачи остановились, но возникший спор показался им скучным, и они, громко хлопнув дверью на прощанье, поволокли плачущего Грегора дальше, по известному только им маршруту.

Зимин подошел к Жеке, взял его за грудки, поставил на ноги и сурово сказал:

— Рассказывай, что знаешь.

Парень немного пришел в себя, видимо, уже одно то, что врачи побывали в его доме, а ему ничего плохого не сделали, ввергло ему в состояние полного восторга. Он даже не сразу понял, о чем его спрашивают. А потом все-таки собрался и рассказал одну из тех историй, которые в семнадцатом квартале заменяют людям традиционные ужастики и страшилки.

Выяснилось, что в семнадцатом квартале каждый знал, куда врачи доставляют инфицированных нарушителей общественного порядка. Называли это место кварталом И, о нем многие знали, да мало кто видел. Довольно большой участок земли в Трущобах был обнесен высоким забором и колючей проволокой. Там размещался сад из редко посаженных деревьев и зеленого газона. И где-то там, внутри сада, высилось невысокое, этажей пять-шесть, не больше, кривоватое здание из красного кирпича. Народ его прозвал Страшным домом или Больничкой.