Филип Дик - Вторая модель (Сборник)

— Другими словами, это я должен приспособиться. Кому-то необходимо пойти на уступки, и этот кто-то — я?

— Боюсь, что так и есть, Дон. Странно было бы желать, чтобы к тебе приспособились все остальные, правда? Три с половиной миллиарда человек должны измениться лишь для того, чтобы Дону Волшу стало удобнее жить с ними бок о бок. Похоже, Дон, ты еще не перерос инфантильно-эгоистическую стадию развития личности. Ты пока не способен выстроить отношения с реальностью, подобающие взрослому человеку.

Робот улыбнулся.

— Но ты это сделаешь.

Волш развернулся и мрачно пошел к двери:

— Я подумаю над этим.

— Это ведь для твоего собственного блага, Дон.

Уже на пороге Волш развернулся — он вспомнил одну вещь и хотел ее озвучить. Но работ уже выключился. Кабинет погружался в темноту и молчание. Правда, локти со столешницы робот так и не снял. В затухающем свете ламп Волш увидел то, что прежде почему-то не замечал. На электрическом проводе, который служил роботу пуповиной, висел ярлычок из белого пластика. В полумраке Дон сумел разобрать надпись:

Робота, как и все остальное в жилищном комплексе, предоставили общественные институты, в той или мной мере контролирующие жизнь Волша. Психоаналитик был частью государственного механизма. Он ничем не отличался от сидящего в офисе чиновника на зарплате. И государство ставило перед ним задачу уравнять Дона Волша с остальными. Вписать в мир.

Но если советы психоаналитика его не устраивали, к кому же тогда прислушиваться? К кому еще пойти?

Через три дня состоялись выборы. Набранные крупным злым шрифтом заголовки ничего нового ему не сказали — офис и так бурлил в течение целого дня. Все обсуждали новости. Он засунул газету в карман пальто и принялся читать ее, только добравшись до дома.

Волш устало откинулся в кресле. На кухне Бетти быстро готовила ужин. Приятно звякала посуда, через светлую милую квартирку плыли вкуснейшие ароматы.

— Пуристы победили, — сказал Волш. Бетти как раз появилась на пороге со столовыми приборами и чашками. — Все кончено.

— Джимми очень обрадуется, — уклончиво ответила Бетти. — Кстати, не знаю, придет ли Карл к ужину.

И принялась что-то подсчитывать про себя.

— Пожалуй, мне придется спуститься вниз за кофе. Мало осталось.

— Ты что, не понимаешь? — воскликнул Волш. — Это случилось! Пуристы дорвались до абсолютной власти!

— Я понимаю, — капризным голоском отозвалась Бетти. — И не надо на меня кричать! Ты подписывал эту ужасную петицию? Петицию Бьютта или как ее там? Ее еще Натуристы распространяли?

— Нет.

— Слава богу! Я так и подумала. Сколько всего приносили и просили подписать, а ты ни разу не решился.

Она помедлила на пороге кухни.

— Надеюсь, Карлу хватит ума вести себя правильно. Мне, кстати, всегда было неприятно, когда он тут сидел и пиво дул. И когда летом от него воняло, как от свиньи.

Дверь открылась, и в квартиру вбежал Карл, красный и хмурый.

— Бетти, к ужину меня не жди. У нас тут срочное собрание.

И он коротко взглянул на Волша:

— Ну что, доволен? А если б ты хоть пальцем о палец ударил — возможно, такого бы не случилось!

— Как быстро они сумеют провести эту поправку? — спросил Волш.

Карл нервно рассмеялся:

— Да они уже ее приняли.

И он схватил стопку документов со стола и запихал их в мусоропровод.

— У нас есть информаторы в штаб-квартире Пуристов. Так вот, как только они приведут к присяге новых членов совета, они протолкнут поправку. Они хотят застать нас врасплох! — И он сверкнул зубами в яростной улыбке. — Но у них ничего не выйдет!

Дверь захлопнулась, и шаги Карла ссыпались вниз по лестнице.

— Я никогда не видела, чтобы он так быстро ходил… — изумленно пробормотала Бетти.

А Дон Волш с нарастающим ужасом слышал, как с грохотом сбегает вниз по лестнице его шурин. Выбежав из здания, Карл прыгнул в свою наземную машину. Зарычал мотор, и Карл умчался.

— Он испуган, — проговорил Волш. — Ему грозит опасность.

— Он в состоянии сам о себе позаботиться. Карл уже большой мальчик.

Волш трясущимися руками прикурил сигарету.

— Недостаточно большой. Неужели они и впрямь хотят этого? Нет, невозможно…. Как это так — протолкнуть поправку, навязать всем свою точку зрения, свои представления о том, что правильно? Но, с другой стороны, все прошлые годы к этому шло, так что это просто последний шаг на длинном пути к цели…

— Ой, я очень надеюсь, что все это безобразие когда-нибудь кончится, раз и навсегда, — пожаловалась Бетти. — Неужели так всегда было? Вот я, например, не помню в своем детстве разговоров о политике!

— Тогда это еще не называли политикой. Просто промышленные круги насаждали среди людей культ потребления. А в центре была идея чистоты — зубов, волос, тела. Городские жители подхватили ее и развили в идеологию.

Бетти накрыла на стол и принесла блюда с едой.

— Ты хочешь сказать, что Пуристсткое движение намеренно создали?

— Они просто не понимали, какое значение приобретает эта тема. Не осознали вовремя, что их дети растут и думают, что непотеющие подмышки, ухоженные волосы и отбеленные зубы — это самое важное в жизни. Что за это имеет смысл сражаться и умирать. Настолько важное, что за него можно убивать несогласных.

— А Натуристы были сельскими жителями?

— Эти люди жили не в городах, и их сознание не подвергалось столь массированной обработке. — И Волш сердито потряс головой. — Невероятно, просто немыслимо! Как люди могут убивать друг друга из-за таких дурацких расхождений во взглядах! В течение всей своей истории люди уничтожают друг друга из-за несхождений в дурацких формулировках, из-за несогласия по поводу бессмысленных лозунгов, которые кто-то третий вбивает им в головы, а потом сидит и получает от этого выгоду…

— Но если они верят, значит, лозунги не так уж и бессмысленны.

— Бессмысленно убивать другого человека за то, что у него дурной запах изо рта! Бессмысленно бить кого-то за то, что он отказывается удалять потовые железы и устанавливать искусственную систему выведения шлаков из организма! Это будет совершенно нездравая война, ведь Натуристы запаслись оружием, они хранят его в штаб-квартире партии. Войну будут вести ради призрачных целей, а люди погибнут — они умрут, Бетти, из-за глупости, а не из-за настоящих идеалов!

— Время ужинать, дорогой, — сказала жена, указывая на стол.

— Я не голоден.

— Ну хватит дуться, давай покушай. Или у тебя снова начнется несварение, а ты знаешь, к чему это может привести.