Армин Кыомяги - Луи Вутон

Открыл новый вид терапии против пустоты и одиночества – чтение вслух. И как я раньше до этого не додумался. Дал обвести себя вокруг пальца всему этому необъятному массиву биографий, решил, что их въедливые погонные метры и составляют подавляющую часть литературного рынка. Я ошибся. Здесь тысячи книг, хватило бы не на одну жизнь, а то, что я до сих пор видел в этих богатейших залежах – не лекарство для души, а исключительно растопка с глубокомысленными портретами на глянцевых обложках.

Если не учитывать плакаты и инструкции, то к чтению в целом дикарь во мне относится с безответственным высокомерием. Но, кажется, я перехитрил его. Убедил использовать книги для поддержания внутреннего костра. Дикарь боится холода, а потому соглашается. Ведь жизнь порождена солнцем, а не снегом или льдом.

Решил исследовать истоки. Упаковался в шубу и уселся в отделе детской литературы. На столике передо мной убывает по глоточку Martell VS.

Начало простое и красивое. Весело раскрашенные мишки и лисички вперемешку с каким-нибудь придурковатым волком и бесполым зайцем. Мир состоит из семьи и друзей, часть которых добрые, а остальные не очень. Мамы – это те, кто тоннами стирают белье и пекут к воскресенью пирог с клубникой, носят вечные юбки, под которые никто не заглядывает. Папы большие и добродушные, слегка витающие в облаках и, по сравнению с мамами, довольно неуклюжие. Если мамы на сцене постоянно, то папы время от времени куда-то деваются. Иногда такое исчезновение обозначено как «пошел на работу», но довольно часто отсутствие папы никак не объяснено, отчего кажется намеком на какие-то тайные обстоятельства, знать о которых сызмальства вредно для детской психики.

Мы узнаем, что слово «белка» начинается с буквы Б, что если к двум румяным яблокам прибавить еще одно, то вместе их становится уже три. Зла в природе не существует, об инфляции – ни слова.

Несмотря на некоторые недостатки, нельзя отрицать известного очарования такого инфантильного мира. Я запросто представляю себя в нем милым медвежонком, который днем, уцепившись за мамину юбку, разбирает буквы, а когда наиграется, сам аккуратно складывает кубики обратно в коробку, получая в награду приторно сладкого петушка на палочке. Но ночью, когда улетучивается воздействие маминой сказки на сон, во мне просыпается наследственный бесенок. Я выбираюсь из кроватки и вперевалку тащусь за папой в темный лес, где вокруг демонического костра собираются и другие папашки-медведи, страдающие от бессонницы. Спрятавшись за кустом, я наблюдаю за происходящим и дрожу от возбуждения и страха. Улавливаю отдельные знакомые слова, но чем больше опустошается бутылок, тем непонятнее становится речь медведей. Вдруг невесть откуда появляется заяц-гермафродит. Он в темноте выглядит как-то особенно – длиннющие блестящие ресницы, а в улыбке нечто такое, что заставляет меня, маленького медвежонка, краснеть до корней волос. У него сиськи торчком, размером больше чем у моей мамочки, а юбка такая короткая, что я волей-неволей обращаю внимание на прыгающие под ней колокольчики, когда заяц безудержно пляшет в объятиях мужчин. Для моего детского рассудка такая смесь мужского и женского – это уже слишком. Медведи по очереди хватают зайца и проделывают с ним нечто такое, чего я не понимаю. Вот и мой папочка плюхнул зайца себе на колени. Свирепо, сопровождая это таким чужим и омерзительным рыком, что мои лапы непроизвольно затыкают уши. Откуда-то прилетает и приземляется рядом со мной пустая бутылка, кто-то вздыхает, словно это последний вздох в его жизни, а кто-то смеется как в последний раз. Мне становится дурно, мне здесь плохо, но один в лесной тьме я обратной дороги не найду. Подбираю с земли какую– то бутылку, нюхаю и, зажмурившись от отвращения, пью. Пью до дна. Дальше не помню.

Утром будить меня приходит мама. Она останавливается в дверях с подносом вкусно пахнущих блинчиков. «Доброе утро, Топтыжка!». Из кухонного радио слышна мелодия, под которую комнатные растения в упоении хлопают листочками. Украдкой выглядываю из-под одеяла и вижу, как искажается мамино лицо. Как опускаются уголки рта, как ее темные глаза наливаются кровью и вот-вот вылезут из орбит, как выскальзывает поднос из ее всегда таких надежных лап, как малиновое варенье крупными липкими плевками разлетается по старательно, до блеска вымытому мамой полу, превращая комнату невинного дитяти в отталкивающее место преступления. Тут мама падает в обморок, а я, оглядев себя и свою постель, вижу меж окровавленных простыней оскверненные останки игрушечного зайца. И тогда я понимаю реакцию мамы.

Первая детская травма в представляющейся бесконечной классной комнате, оставляет самый глубокий шрам. Дайте в распоряжение Карла Густава Юнга новейшую лазерную технику, – он все равно будет вынужден поднять вверх руки и сдаться. Если бы все черные пятна можно было затереть или вырезать из нашей ленты памяти, человечество давным-давно жило бы в белоснежном заоблачном дворце, насквозь невинном и незапятнанном, и самой худшей участью в этой ватной утопии было бы попасть в подвальный роскошный рай.

Теперь, когда выучены буквы и один плюс один, можно идти дальше. Более серьезная литература для юношества. Открывает семинар, смахивающий скорее на монолог, главный спонсор Hennessy VSOP.

Не отвлекаясь на описания природы, нам на примерах из жизни однозначно объясняют, что как только у юного существа на мошонке или срамных губах появляются первые темные волоски, предыдущую жизнь, (где в мультяшной эстетике фигурировали папа, мама, дом, друзья и улыбающееся в небе огромное желтое солнце), следует скомкать как неудавшийся рождественский стишок и точным броском, позаимствованным у NBA, отправить в корзину для мусора. Твоя мама превратилась в ведьму, твой папа в мерзавца. Это враги, с которыми идет бесконечная, изматывающая нервы, холодная война. Если тебя зовут НАТО, то твоя мать – Россия. Если ты считаешь себя Израилем, то папаша твой – Палестина. Если у тебя есть сестра или брат, то лучшая параллель это Корейский полуостров. Север или Юг можешь выбрать сам. С учетом того, что на Севере имеется атомная бомба, но сработает ли она в случае боевых действий – большой вопрос.

Первое алкогольное отравление, первая сигарета, первая любовь, первое совокупление, первый кайф от наркотика, первая измена, первая месть, первая депрессия, первая потеря аппетита, первая венерическая болезнь, первая беременность, первый аборт, первый курс, первый вузовский диплом, первый рабочий день, первая зарплата, первое разочарование, первый быстрый кредит, первое правонарушение, первый приговор, первый год (второй, третий…), первый год на свободе…