Александра Ковалевская - Война Моря и Суши (litres)

– Я должен увидеть документы, – сказал Валевский.

– Хо, офицер, я должен увидеть вознаграждение.

– Вы покажете мне документы, или сделка не состоится.

– А вы гарантируете мне оплату вашего любопытства?

– Я не гарантирую вам ничего. Мы в одной связке, мистер Кассий Борджия. – Валевский впервые назвал визитёра внешним именем.

На лицо Борджия упала хмурая тень. Сказанное следовало понимать однозначно: или он дарит пакет, как поступил бы истинный патриот, или состоится их сделка, но после… После имя Валентино Кавалли будет вычеркнуто в Подводных Колониях, останется только Кассий Борджия.

– Я – не в связке с вами, сеньор Валевский! – Борджия произнёс это по-испански. Подчёркивая пренебрежение, перешёл на дурной английский, выплёвывая фразы, которыми изъясняется половина внешних, свидетельствуя о недоступности хорошего образования и образования вообще. Он прекрасно знал, что подводников раздражает скудоумный сленг:

– Сильно рискуешь. Толкну чётче: я их тебе нёс, чек. Окей? Въезжай скорее: вас в рифах отвлекают от реального толка. Но ты же чек хай-статуса, ты просекаешь: ещё не поздно спасти себя, и родаков, и чиксу, ту же Зелму, всех, кого ты хочешь спасти. Со дня на день в Колониях может случиться ластный торч: переворот – для тебя втыкаю. Кульные пиплы, ясно, не готовы, всё сделают за них и быстро. Воткнись? Всё, чек, финишируем.

– Переворот? Вы серьёзно? Теперь я сильно сомневаюсь в ценности вашей инфо, – наигранно-самоуверенно съязвил Арт, вытерпев поток словесного мусора. Кольнуло опасение, что перегнул палку и сейчас рыба сорвётся…

– Не верите?!

«Мир благополучных непуганых идиотов!» – Кассий едва сдержался, чтобы не произнести вслух всё, что думает о Валевском и обо всех подводниках.

– Уберите освещение, сеньор офицер!

Портативный штабной проектор заработал, проецируя на стену трёхмерную серую рябь. Валевский, немного подумав над столбцами цифр, вломился в секретные электронные коды; изображение пошло. Стены палатки, изнутри обтянутые рулонными противоударными листами, служили отличным экраном. Борджия быстро, страница за страницей, листал фотокопии. Как и все нью-джишники с низким индексом, имея весьма приблизительное представление о возможностях интеллекта, он не учёл, какими способностями обладает человек, отобранный Главным Управлением среди тысяч студентов. Пять килобайт текста Валевский считывал и запоминал мгновенно и навсегда, с поправкой в десятые доли секунды в случае нечёткой проекции.

Но изображения на экране были качественные.

У аналитика, успевшего запомнить содержание страниц с первого до последнего слова, мороз пробежал по коже. Если всё это правда, то Подводные Колонии действительно ждёт серьёзное потрясение.

Сразу заполнились провалы в информации и недостающие звенья, так мешавшие работать Валевскому. Сложная мозаика сложилась в ужасающую в своей целостности картину нового мира, в котором к власти рвалась новая сила… И эта сила крепла в глубинах океана!..

«Хотел бы видеть эту щербатую рожу, когда её хозяин услышит, как я наизусть цитирую содержание всех документов!» – Артемий погасил искру в глазах, не позволяя себе забыть, что на демонстрацию преимуществ интеллекта для людей его ранга существует строгий запрет. Табу соблюдается тем ревностнее, чем выше индекс нью-джи у человека.

Информация действительно стоит любых денег. Теперь вопрос: каким способом расплатиться и что последует за этим? Если правительство и военщина повязаны, то Валевский всерьёз должен задуматься о своей судьбе.

Борджия как бы невзначай выронил из пакета фотографию девушки.

…Счастливая смеющаяся Зелминь выгнулась в руках влюблённого Эйджи.

Арт, чувствуя холод и пустоту в груди, негнущейся рукой взял карточку за угол, повернул… Непонятные для Кассия Борджия символы с обратной стороны фотографии, как раз над головой улыбающегося инсуба, всё сказали Валевскому. Окажись Эйджи на Суше, его поджидает неминуемая смерть. Эти коды ставила могущественная внешняя разведка Моря.

Валевский, позволив себе паузу в три секунды, аккуратно отложил фото – скрывать, что он знает этих людей, было бы предательством. Придвинул к себе пропуск Борджия и демонстративно стал водить ручкой по строкам, в которых была указана цель визита: «Агент певицы Марии Хосе Агилар ищет возможность лично поблагодарить офицера Армии Моря, спасшего людей на сцене во время чрезвычайного… и т. д. и т. п.»

Он поднял глаза на визитёра.

– Вы устраиваете концерты певицы Марии Хосе Агилар?

– Да, – кивнул Кассий и внутренне скривился: «Кальмар, весь кайф обломал!..» До этого момента он испытывал тайное удовлетворение, проехавшись по чувствам влиятельного представителя ГУ, вежливого и терпеливого, как офисный клерк во время испытательного срока. Меньше всего ему хотелось сейчас петь обещанные в пропуске дифирамбы.

Но хозяин кабинета, выжидая, смотрел на него и улыбался одними глазами.

Пришлось, скрипя зубами, благодарить и восхищаться недюжинной ловкостью и силой обер-лейтенанта Артемия Валевского.

Борджия не ожидал такой тонкой игры; соперник слишком быстро оправился от неприятного известия. Обер-лейтенант словно не замечал состояние своего гостя и, кивая головой, изображал удовольствие от похвал, вынуждая фонтанировать комплиментами. Борджия даже пошёл багровыми пятнами.

– Я бы хотел – если, конечно, в моей просьбе нет ничего трудновыполнимого – получить билет на концерт Марии Агилар, – сказал Валевский. – Уверен, мне больше не придётся крутить сальто среди прожекторов.

Борджия вывалился из штабной палатки, совершенно озверевший:

«Мне всё равно, как ты развлекался с моей бывшей. Но если ты попробуешь подбивать клинья к Марии, как на том концерте, клянусь, я зарежу тебя на месте! Всё равно терять уже нечего! Хр. н, хр. н, бля..!!!»

Он прикидывал, не продешевил ли. Утешала мысль, что, скорее всего, Валевский расплатится личными сбережениями. Он не рискнёт, находясь на поверхности, доверить электронному каналу связи содержимое пакета. К чему к чему, но к государственному перевороту Колонии не готовы, за это Кассий мог ручаться. Придётся аналитику вывернуть кошелёк и выворачиваться из щекотливой ситуации гонца, принёсшего недобрую весть.

Теперь пришло время узнать кое-что о прошлом Агилар.

Файл с фотографиями пришёл вместе с короткой статьёй. Кассий специально ограничил полёт пера своей корреспондентки, настаивая на срочном исполнении заказа.

На фото были дети в рифах разных диаспор: рисующие, лепящие скульптуры из пластичной пены, дети на спортивных площадках… фотография четырнадцатилетнего Йона. Он здорово изменился за эти два с половиной года. На причале «Касатки» в мягком вечернем свете запечатлён дубоватый подросток, попробовавший, наверное, в первый раз, как взрослый, красить волосы в модный цвет; серьёзное лицо и неподвижный взгляд. Разрез глаз выдаёт монголоидное происхождение. Борджия показалось, у мальчишки аутизм в лёгкой форме. Впрочем… наверняка не скажешь. Судя по его нынешней изворотливости, он прекрасно обходится теми мозгами, которые имеет. Сейчас мальчик Йон превратился в невысокого, по меркам подводников, но достаточно рослого для компании вижей подтянутого парня. Выражение лица, бесстрашное и вызывающее, делало его старше. Борджия не удивился, что к возрасту Йона прибавили два года: он действительно мог сойти за восемнадцатилетнего аргентинского парня. Лицо загрубевшее, щель плотно сомкнутых губ, съехавших на сторону в раскованной ухмылке. Глаза сощурены (к яркому солнцу Надмирья, к запахам, к пугающему напряжению воздуха под названием «сильный ветер» привыкают не сразу – Кассий знал это по собственному опыту). Волосы парня коротко стрижены, сетка выбритых пересекающихся дорожек, украшающих череп, говорит о том, что юный вояка может себе позволить расходы больше обычных солдатских: на Суше дороги любые заботы о внешности.