Сергей Казменко - Фантастические повести и рассказы

— Любопытно, — озадаченно сказал Бьер.

— Само собой, все это было проделано в строгой тайне, чтобы не нанести ни малейшего ущерба репутации вашего издания, — продолжал Оконо. — Насколько я знаю, традиции «Хроноса» требуют, чтобы во все дни года, кроме дня закладки документов и дня вскрытия очередного сейфа никто, кроме главного редактора, не спускался в подвал, где хранятся документы. Поэтому никто даже не подозревал об этой неисправности. Главный редактор Канденег всегда сам запирал дверь в подвальное помещение и носил ключ при себе, куда бы он не направлялся. Даже в ванной, говорят, он с ним не расставался.

— Но ведь для того, чтобы вскрыть часовой механизм, необходимо сначала открыть сейф, сказал Бьер, почувствовав, что голос его слегка задрожал.

— Естественно, как же иначе, потому-то все это и было проделано нами, сотрудниками Комитета Охраны Отечества. Ведь всем же ясно, какое значение имеют документы, хранящиеся в сейфах вашего издания. Еще бы — «Хронос» печатает только правду! Так, кажется, звучит ваш девиз? Конечно, и в тех документах, что хранятся в сейфах «Хроноса», вранья порядочно. Каждый ведь старается обелить перед потомками именно себя и очернить своих противников. Но, как мне рассказывал господин главный редактор Канденег, сопоставление документов, мемуаров, статей, которые закладываются в ваши сейфы, позволяет почти всегда отделить правду ото лжи, позволяет в большинстве случаев установить окончательную истину и дать правдивое толкование событиям нашей истории. За это-то и ценится ваше издание.

— Да-да, я же сам занимался обработкой этой информации, — сказал Бьер. Против его воли фраза прозвучала довольно холодно. Но Оконо, будто и не заметив его тона, продолжал с прежней живостью: — Вот поэтому все и держалось в таком секрете. Заодно, кстати говоря, мы проверили защищенность механизмов ваших сейфов от вскрытия при помощи современных средств, которыми пользуются взломщики. Хотя слово-то — «взломщики» — уже давно устарело и не отражает их методов работы. Взломщики! Это, скажу я вам, ювелиры, это искуснейшие мастера своего дела, которые способны обработать сейф, не оставив ни малейших следов! Вы даже не можете представить себе, какого совершенства достигли сегодня их методы. Я-то обязан это знать по долгу службы, ведь моя первая обязанность знать обо всем, что может угрожать безопасности государства. Поверьте мне, с тех пор, как в подвалах вашей редакции были установлены эти сейфы, прогресс в области их вскрытия достиг небывалых высот. И мы просто обязаны были убедиться в том, что никто не забрался в них за столько лет, провести соответствующую экспертизу, принять меры предосторожности на будущее. К счастью, могу вас уверить, что до сих пор ничего страшного не случилось. Иначе, кто знает, какие документы могли бы попасть на страницы «Хроноса». Ведь подделать историю кое для кого было бы очень заманчиво. Просто счастье, что в нашей стране есть такой неколебимый страж исторической правды, как «Хронос».

Бьер вежливо улыбнулся. У него появилось предчувствие какой-то беды, но он постарался заглушить его. Оконо отхлебнул элака и продолжал:

— Но я, пожалуй, перейду к цели моего визита. Видите ли, для нас внезапное ухудшение здоровья господина главного редактора Канденега и его уход на заслуженный отдых были такой же неожиданностью, как и для вас. Судя по всему, он даже не успел как следует передать вам дела, сообщить о том, что следует сделать незамедлительно, еще до того, как произойдет торжественное вскрытие сейфа этого года.

— Собственно, он вообще мне ничего не сказал. Он просто заявил, что я, как редактор отдела информации, наиболее быстро из всех возможных кандидатов на пост главного редактора смогу принять все дела и встать во главе редакции, что это не должно вызвать никаких затруднений в работе. Этим он и ограничился, и улетел на юг, к себе на виллу. Он обещал устроить прощальный банкет для сотрудников редакции чуть позже, когда здоровье его несколько поправится.

— Да. Я все это знаю, ведь в круг моих обязанностей входит знание всего, что происходит в редакциях крупнейших наших органов печати. Вы подтвердили мои опасения, — задумчиво сказал Оконо и замолчал.

— У вас была с ним какая-то договоренность?

— Я прямо не знаю, как вам сказать. Дело в том, что на господина редактора Канденега очень сильно подействовало то обстоятельство, что сейфы вашего журнала могли быть вскрыты в прошедшие годы, причем так, что никто бы этого не заподозрил. Возможно, именно беспокойство из-за этого и явилось причиной резкого ухудшения его здоровья. Правда, судя по характеру материалов, сейфы не содержали до сих пор подложных документов. Вы-то уж должны лучше меня знать, насколько содержание всех этих материалов взаимосвязано. Если кто-то пожелал сделать подлог, ему пришлось бы вначале тщательно изучить все содержимое сейфов, иначе фальшивка была бы немедленно обнаружена сотрудниками отдела, которым вы руководили. Но то, что до сих пор никто еще ни вскрывал ваши сейфы, не является, к сожалению, гарантией от подобных действий в будущем. Поэтому мы с ним и договорились, что ежегодно за два дня до вскрытия очередного сейфа с материалами пятидесятилетней давности специалисты, о которых я уже говорил, под моим, естественно, руководством и в его присутствии будут проверять состояние этого сейфа. И вот теперь, представьте, господин Канденег вдруг все бросает и улетает лечиться, ничего не сообщив вам, его преемнику, о нашей договоренности! Вы представляете, что может произойти, если в сейфе, который будет вскрыт послезавтра, вдруг окажутся подложные документы?

Он немного помолчал, испытующе глядя на Бьреа, затем, не дожидаясь ответа, продолжал:

— Это будет таким ударом по престижу вашего журнала, от которого вы уже никогда не сможете оправиться. До сих пор, с самого своего основания сто сорок лет назад, журнал «Хронос» считался незыблемым авторитетом в вопросах истории. То, что было напечатано в «Хроносе», сомнению не подвергалось именно потому, что все материалы, которые использовал журнал, всегда были истинными. Люди, писавшие для «Хроноса», писали для будущего, и поэтому не боялись говорить правду. Конечно, только такую правду, которая была им выгодна. Если же вдруг окажется, что «Хронос», возможно, пользовался подложными документами, то это будет равносильно катастрофе. Это будет означать, что вся наша история, в огромной степени базирующаяся на том, что говорит «Хронос», перестанет считаться чем-то, заслуживающим доверия. Понимаете, на «Хроносе», на доверии к нему держится слишком многое, и мы, сотрудники Комитета Охраны Отечества, не можем не уделять поэтому должного внимания защите репутации журнала, а, значит, и охране его документации.