Сергей Казменко - Фантастические повести и рассказы

Он немного помолчал, прошелся взад-вперед по подвалу, держа руки за спиной, затем подошел вплотную к Бьеру и тихо, но очень четко выговаривая каждое слово, сказал:

— Вот так-то, дорогой мой господин главный редактор Акардо. Если уж заниматься историей, если уж ценить традиции, то нужно быть до конца последовательным.

— Я уже не занимаюсь больше историей, — сказал Бьер чуть слышно. — Теперь я понимаю, что всегда угнетало редактора Канденега…

Вечером на столе главного редактора «Хроноса» Бьера Акардо зазвонил телефон. Весь день после ухода Оконо и его спутников он никого не принимал и не отвечал на телефонные звонки. Но теперь телефон звонил так долго и настойчиво, что он, наконец, снял трубку.

— Бьер? — голос редактора Канденега звучал совсем рядом.

Бьер молчал.

— Они были у вас, Бьер?.. Они были у вас… Они спускались в подвал?.. Да?.. Бьер… — он тяжело дышал в трубку. — Бьер! Я подлец, Бьер… Но я надеялся на вас. Я думал, вы, ничем не связаны, у вас нет семьи… Я думал, вы сумеете устоять… Я всю жизнь прожил подлецом, трусом и подлецом, но я надеялся на вас…

Главный редактор «Хроноса» Бьер Акардо положил трубку. Говорить было не о чем.

С самого раннего утра на душе у Канди было неспокойно. Он проснулся с каким-то смутным ощущением, которое бывает обычно после ночи, полной кошмаров, но быстро проходит, едва лишь человек осознает, что это лишь сны.

В комнате было сумрачно, и, раздвинув шторы, он увидел, что на улице идет дождь. Обычный для ранней осени еще теплый и мелкий дождь, который затянется теперь на несколько дней, дождь, который всегда прежде приносил с собой спокойное деловое настроение, потому что в такую погоду можно было никуда не спешить, и он мог спокойно работать, не отвлекаясь на мелочи.

Но на этот раз все было иначе. Что-то в душе не давало покоя, что-то угнетало его, и он понимал, что подсознательно сам не хочет докапываться до причины этой подавленности. Он прошел на кухню, умылся, побрился, сварил себе кофе. Есть совсем не хотелось, и он выпил кофе, стоя у окна, глядя на мокрую улицу и редких мокрых прохожих. Потом пошел к двери за газетами.

И только тут осознал, в чем же дело. Ну, конечно же, после вчерашнего было от чего встревожиться. Хотя, в сущности, ничего особенного не случилось.

Ничего не случилось…

Он на мгновение замер, обдумывая эти слова. Затем достал газеты из почтового ящика. Пакета среди газет не было. На всякий случай, еще на что-то надеясь, он пошарил в ящике рукой, но там было пусто. Что ж, чего-то подобного и следовало ожидать. Правда, так уже бывало. Два раза. Пакет всегда доставлял специальный рассыльный, он вполне мог задержаться. Тем более, в такую погоду.

Он сел на диван тут же, в прихожей. Разобрал газеты. «Столичная», «Всемирный экспресс», «Телеграф», «Хроника». Последним в пачке был информационный бюллетень «Аргуса» за сегодняшнее число. Канди взглянут на первую страницу и почувствовал, как у него задрожали руки. Эту страницу он уже видел накануне…

Он отложил газеты в сторону. Только не нервничать. Пошел на кухню, налил воды, выпил. Все в порядке. Это совершенно ничего не означает. Он снова вернулся в прихожую, взял в руки номер «Аргуса».

Самый обычный номер информационного бюллетеня. Ничем особенным от прочих номеров не отличающийся. Пахнущий свежей типографской краской, совсем недавно отпечатанный, доставленный на почту и принесенный почтальоном вместе с другими утренними газетами. Сколько Канди себя помнил, он всегда выписывал «Аргус», всегда ценил его за краткую, толковую, оперативную и объективную информацию. Всегда считал его образцом журналистики. И не мог, конечно, предположить, что настанет однажды день, когда ему будет страшно взять номер «Аргуса» в руки.

А в сущности, что случилось? — пытался он успокоить себя. Все в порядке. Все встало на свои места, и с этого дня он снова будет получать свой номер «Аргуса» не в пакете, доставленном специальным рассыльным, а вместе с другими подписчиками. Ничего в этом нет страшного и необычного. Как нет ничего страшного в том, что на какое-то время порядок этот был нарушен.

Ведь всем известно, что в компьютерах время от времени происходят сбои. Даже в тех, что обслуживают правительство. Рано или поздно последствия этих сбоев устраняются, и все идет по-прежнему. Почти все идет по-прежнему — потому что методы устранения последствий могут быть самыми разными.

Он взял газеты под мышку, встал и пошел к себе в кабинет. Работать не хотелось, но надо было заняться хоть чем-то, чтобы отогнать мрачные мысли.

Он уже открывал дверь кабинета, когда в прихожей раздался звонок. Канди замер, не дыша. Звонок повторился. Он медленно подошел к окну и осторожно выглянул наружу. Угол дома закрывал крыльцо, но на улице перед его коттеджем стоял большой черный автомобиль со шторками на окнах.

Вот и все.

Он знал, что бежать бесполезно. Да и куда бежать? Если бы у него была хоть какая-нибудь цель, если бы он хоть знал, чего он хочет, что он может противопоставить тем, которые привыкли все и всегда решать за него и за десятки миллионов его сограждан. Если бы он был уверен, что хоть часть из этих десятков миллионов поймет его намерения…

Нет, все это бесполезно. Медленно, ощущая слабость в коленях, он спустился вниз и открыл входную дверь. На крыльце стояли двое в черных плащах. Именно такими он себе их и представлял. Бодрыми и подтянутыми, точно осознающими свои жизненные цели. Для их работы не подходят интеллигентские сомнения в своей правоте.

— Господин Канди Лехтунг, если не ошибаемся? — вежливо осведомился один из них.

— Да.

— С вами желает говорить Ярро Гидер, главный редактор ежедневного информационного бюллетеня «Аргус». Вы не возражаете?

— Н-нет, — несколько озадаченно ответил Канди. Он ждал совсем не этого.

Второй из стоявших на крыльце раскрыл зонтик, который держал под плащом, подскочил к дверце машины и открыл ее. Оттуда вылез высокий и довольно грузный человек в строгом черном костюме, огляделся по сторонам и направился прямо к Канди. За ним вылез секретарь с портфелем под мышкой и бросился вдогонку под усилившемся вдруг дождем.

— Вы разрешите нам войти? — спросил Гидер, поднявшись на крыльцо.

— Пожалуйста, — Канди отступил вглубь прихожей, и все четверо вошли следом.

— Наша с вами беседа, господин Лехтунг, будет носить чисто «конфиденциальный характер. Где мы можем поговорить так, чтобы нам никто не помешал?

— Пройдемте в мой кабинет, господин редактор.

— Хорошо, — Гидер повернулся к своим людям. — Вы подождите меня здесь, — сказал он двоим в черных плащах. — А вы возвращайтесь в машину и отвечайте на телефонные звонки, — обратился он к секретарю, забирая у него портфель. Потом повернулся к Канди: — Ну что ж, пойдемте в ваш кабинет.