Джей Эм - Там, где начинается вселенная

Сальваторе не ответил. Но во второй раз Ингрид увидела на его лице улыбку.

Ларсен, решив, что о нём незаслуженно забыли, счёл нужным вмешаться:

– Да, у нас будет ребёнок. А у тебя с этим как? – «невзначай» обронил он. До сих пор не мог простить Сальваторе, что тот помог ему на Плато.

Но Брэтали не был склонен реагировать на его выпады.

– Да ну тебя, Ларс! – сердито сказала Ингрид. – Брэтали, ты, значит, был у психологов?

– Да. Повидал мастера Шэна.

– А дальше – какие планы у тебя?

– Точно пока не знаю. Думаю, какое-то время мне ещё нужно поразмышлять.

– Скажи хотя бы, останешься в Каране, или вернёшься в Вэлид?

– Пока останусь.

– Слушай… Если будет сын, я хочу назвать его твоим именем. Не станешь возражать?

– Моим именем можно назвать и девочку. Но, по-моему, возражать станет кое-кто другой.

Ингрид пренебрежительно фыркнула, что означало: с той стороны возражения приниматься не будут.

– Ладно, время ещё есть… Ещё встретимся, поговорим и об имени, и о книге. Правда ведь, Брэтали?

– Может, и встретимся.

Прощаться они не стали. Перейдя на другую сторону улицы, Брэтали только махнул рукой, и Ингрид, глядя ему вслед, ответила тем же.

Не успели они с Ларсеном зайти в квартиру, как в дверь начал кто-то названивать. Открыв, они увидели сына Энэ Симоны. Он попытался что-то сказать, но получилось это не сразу. Патроклос задыхался – видно, всё расстояние от городка психологов преодолел бегом.

– Сальваторе… у вас? – наконец смог пробормотать он.

– Ушёл только что.

– Куда?

– Да он разве станет рассказывать!

– В какую сторону?!

– К Бирнлусской площади.

Патроклос сорвался с места, но Ингрид поймала его за локоть:

– Стой, сумасшедший! Простудишься!

На Патроклосе не было тёплой одежды, только майка с чьей-то фотографией и надписью «Ларк». Ингрид кое-как напялила на мальчишку куртку Ларсена.

– Зачем Сальваторе тебе понадобился-то?

– Я должен с ним позна… То есть, должен отдать ему наушники. Он у нас забыл. – Уже на бегу Патроклос тряхнул в воздухе пластиковой дужкой.

Ларсен хотел что-то возразить, но Ингрид дёрнула его за рукав.

Двери лифта закрылись за Патроклосом. Минуту спустя Ингрид и Ларсен, глядя вниз с балкона, увидели, как он мчится во всю прыть по тротуару. Страшно представить, что будет с мальчишкой, если он споткнётся.

Сальваторе почти дошёл до перекрёстка с соседней улицей. Но вдруг остановился и оглянулся. Патроклос, подбежав, протянул ему наушники, и следом – что-то ещё, что сжимал в другом кулаке. Ингрид не могла разглядеть, что это, но готова была поспорить: сын Энэ Симоны отдал Брэтали компьютерный кристалл.

Сальваторе положил в карман всё, что принёс Патроклос. Мальчишка, переминаясь с ноги на ногу и пряча за спину руки, что-то ему сказал. Брэтали кивнул и направился дальше своей дорогой.

– Хорошее начало, – подумала вслух Ингрид. – По-моему, Сальваторе ещё заглянет в гости к психологам.

– Вернуть чужие наушники?

– И поделиться мнением насчёт «Вселенной Белого города», которую услышит первым.

Книга появлялась в то время, когда идея «победы жизни над смертью» в том виде, как она представлена здесь, казалась автору более чем ценной. Со временем понимание изменилось. Очевидная нереальность «любимых идей» ставит перед необходимостью отказаться от них и, возможно, искать что-то новое, более настоящее. Только лишь в контексте этой истории идея оставлена существовать, и только здесь ещё видится более-менее органичной. То же можно сказать и об идее развития «необычных ментальных способностей».

Слово «начало», обыгрываемое в тексте – в некоторой степени стилистическая уловка. Его значение качественное, а не количественное, близкое к «основе», «природе», «способу существования» а не «первоисточнику» или «первопричине». Отсюда – «начало без начала». «Вселенная начинается там, откуда ты на неё смотришь» – другими словами, вселенная существует так, как ты её видишь. «Но есть ещё одно начало… И на самом деле это не два различных начала» – означает ви́дение реальности такой, какая она есть.