Джей Эм - Там, где начинается вселенная

Слишком яркое впечатление. А непривычная обстановка и опасность приближающейся тотальной проверки его только усиливают. Но если увидеть рядом просто человека…

– Что с тобой? – тихо спросила Ингрид.

Сальваторе перевёл на неё взгляд.

– О чём ты?

– Сама не знаю. Но ты всегда казался мне таким сильным, а теперь… Что-то случилось, да, Брэтали?

Не сразу, но он всё-таки ответил:

– Много чего. Легенды ожили и заговорили. Этот твой Паули случился. Факты вместо слухов – не отмахнёшься от них. Я понял, что сыт по горло работой на технократию. В общем, много чего.

– Ты уйдёшь из «Мегалита»?

Он неопределённо пожал плечами.

– А ведь у тебя там хорошо шло, да? И, по-моему, ты действительно талантливый виртуальщик.

– Ты-то откуда знаешь?

– Ну… Хотя бы этот твой файл. Там такие удивительные образы. Гибнущая красота… Чтобы создать такое, нужно быть настоящим художником. Мне сегодняшняя роза напомнила: цветы в огне, цветы во льду… Они что-то значат?

Вместо ответа Сальваторе спросил:

– О чём ты сейчас думаешь?

– О своей ошибке.

– Что за ошибка?

– Я была уверена, что знаю о маби больше многих. А теперь вот убедилась: ничего я о вас не знаю.

– Нестрашно… На самом деле никто никого по-настоящему не знает. Просто мы другие, поэтому сильнее заметно. Но и с людьми так же. Все мы с рождения – каждый по отдельности, и ничто не может нас по-настоящему объединить. Даже слова другого человека всегда понимаем на свой лад, потому что у слов слишком много значений. Чего уж говорить про остальные преграды – ложь, страх, зависть, ненависть… И технократы стараются эти преграды укрепить и создать новые, – неожиданно свёл он свои отвлечённые философские рассуждения ко вполне конкретной мысли.

Время шло к рассвету, но темно было ещё как ночью. В этот глухой час Брэтали сказал:

– Пойдём. Пора.

– Уже?

– Скоро тотал со стороны Эстхелминга войдёт в трущобы. Раньше патрули всегда добирались до Пустоты в это время. Конечно, все углы они не облазят. Могут нас и не заметить. Если хочешь, останемся.

– Нет уж… идём. Но куда?

– Патрули сделают крюк по южной части Пустоты и уйдут в Миддэл. А мы «выше» этого крюка отсидимся – севернее, то есть.

– Чего же мы сразу туда не пошли?

Выражение лица Сальваторе в темноте она разглядеть не могла, но вздохнул он примерно так, как это могут сделать родители, к которым пристаёт с расспросами не в меру любопытное чадо.

– Скажем, поначалу у меня был немного другой план.

– А теперь?

– Теперь пойдём к моим друзьям.

Брэтали надел рюкзак.

– К каким друзьям?

– К которым я даже не заглянул, когда вернулся в Карану.

В очередной раз оставив позади бессчётное множество ступеней, они вышли на улицу. Тишина Пустых трущоб, на которую Ингрид обратила внимание ещё засветло, сейчас стала как будто ещё плотнее. Но в глубине этой тишины прятались разные звуки – шорохи, голоса… Слепота тёмных окон обманчива. Сколько за ними тех, кто так же скрываются тут от тотала? Или живут постоянно, о чём говорил Брэтали…

А ещё ей показалось, что на грани восприятия слух улавливает приближение патрулей. Гул машин, окрики… Но, наверное, только показалось. Ведь ещё далеко…

Вооружённые люди, бронированные автомобили, лезвия прожекторов – видеть, как тотал движется по улицам, Ингрид не раз приходилось и в Джаракасе, и здесь, в Катакаране. Знала она и то, что кроме этих бросающихся в глаза отрядов, город прочёсывают правоохраны в штатском. Но раньше опасаться было нечего…

Чтобы отогнать эти мысли, она спросила Сальваторе:

– И кто же твои друзья?

– Маби, – коротко бросил он, видимо, считая такое объяснение достаточным. – Если за эти годы схема тотала не очень сильно изменилась, мы с ними встретимся.

Их было двое – мужчина и женщина. По возрасту оба, похоже, на несколько лет старше Сальваторе. Дом, в котором они жили, стоял недалеко от большого пустыря, отделявшего здесь трущобы от района Миддэла. Снаружи дом казался ветхим и заброшенным, как все остальные. Но внутри по крайней мере одна квартира, их – была вполне пригодной для жилья, даже довольно комфортной. Правда, в ней совсем не чувствовалось того «домашнего» ощущения, которое отличает обжитые помещения от просто помещений. Она напоминала, скорее, временное пристанище. Позже Ингрид узнала, что так оно и есть. Миор и Корина имели несколько таких «пристанищ» в разных местах, жили то тут, то там, подолгу нигде не задерживаясь.

Брэтали смог застать их потому, что точно знал: в этот час тотальной проверки они обычно бывают именно в этом доме. Ингрид поняла, что у друзей Сальваторе есть свои причины не попадаться патрулям. Так же как у всех обитателей Пустых трущоб. Не являясь открытыми противниками существующего порядка, как, например, нейтралы-антидоминанты, они и не его сторонники.

Миор с Кориной уже собирались уходить. Сальваторе и Ингрид «поймали» их почти на пороге.

Поприветствовали они друг друга только короткими кивками. Ни радости встречи, ни удивления – как будто расстались вчера. Не было похоже, что это друзья, не видевшиеся много лет.

– Патрули движутся как прежде? – поинтересовался Брэтали.

– По-другому немного, – ответила Корина. – Теперь проходят Пустоту пораньше, и более широким строем. Бывает, наведываются и сюда. Мы сейчас пойдём ещё дальше на север. Там обычно сильно не шарят.

– Вот видишь, – обернулся Брэтали к своей спутнице, – мы с тобой вовремя убрались. Я слегка отстал от каранской жизни. Точнее, от её обратной стороны.

Миор окинул Ингрид тяжёлым и, как ей показалось, недовольным взглядом.

– Я ей помогаю не попасться патрулям, – объяснил Сальваторе.

– Ну да… тебе-то самому сейчас бояться нечего?

– Как сказать…

Ингрид и без того чувствовала себя в их компании лишней. Несмотря на сдержанность встречи, стало понятно, что этих людей связывает общее прошлое. Никакие особые эмоции и слова им и не нужны. Они понимают молчание друг друга.

Свой уход хозяева ненадолго отложили, чтобы накормить Сальваторе и Ингрид.

– Только живее, – предупредила Корина, ставя на стол тарелки с разогретой едой. – Надо торопиться.

Предупреждение, правда, оказалось ни к чему: после еды из пакетиков Ингрид не дыша проглотила всё, что ей предложили. Брэтали не отставал.

Вышли все вместе. Всё же Миор и Корина возражать не стали…

Ингрид гадала, узнала бы она, что они маби, если бы Сальваторе заранее не предупредил, или нет? Рослость, крепкое сложение – это всё как про них сказано. Миор был даже выше и шире в плечах, чем Брэтали. Но не казался из-за этого неловким или неуклюжим, как раз наоборот. И в нём, и в Корине была та же, что и у Сальваторе, внутренняя собранность силы, подтянутость. Так бывает и у людей, которые регулярно занимаются спортом, но не перебарщивают с накачиванием мышц. В том-то вся и штука: и у людей. Больше в этих двоих нет ничего, что могло бы сразу выдать маби. Как будто… Или всё-таки… Ингрид терялась. Может, просто дело вовсе не во внешности?