Наталья Баранова - Легенда об Иных Мирах

Сцепив зубы, она поднялась на ноги, чувствуя, как колотит озноб, от которого бесполезно искать защиты. Этот озноб шел от перенапряжения усталых нервов, от желания сбросить эту тяжесть, от чувства беззащитности. От страха. От настоящего, непридуманного страха.

Выйдя в коридор, медленно, как привидение, пошла, придерживаясь рукой за стену. Гресс не смотрела на себя в зеркало. Не зачем было смотреть. Она и так знала, что выглядит как облезлая, голодная кошка, – огромные глаза, ввалившиеся щеки, губы стиснутые до синевы. И круги под глазами и мучнистая бледность, так, что не в силу поверить, что недавно, совсем недавно, меньше месяца назад она лежала, греясь под солнцем Ирдала на теплых песчаных пляжах, слушая медленный шорох волн.

Она шла, чувствуя, как сдают нервы, как уходит решимость. Запал исчез, борьба ни к чему ни приводила. Глядя на бледное, осунувшееся лицо Кальтанна и Акорэ, от действий которых могло б измениться еще хоть что-нибудь, она чувствовала жалость и бессилие. И чувствовала непонятную вину там, где не было вины. Глядя в лицо Шабара, хотела кричать, видя как он курит сигареты – одну за другой, и как подрагивают при этом его пальцы. Ведь, несмотря на это, казалось, будто он невозмутим, что его силы еще не на исходе. В отличие от нее.

И лишь вчера, застав его в кают – компании, застывшим перед огромным экраном, с которого смотрел безразлично – беспощадный лик Ками-Еиль-Ергу, невольно отметила, что он, положив голову на руки, тихо, спрятавшись от всех, плачет, чувствуя лишь такое же бессилие и горечь. И что невозмутимость его – только маска, одетая поверх чуждого душе страха и поверх мыслей, чувств, неутешительных выводов. Она не стала его тревожить. Тихо, стараясь ступать незаметно, ушла.

Впрочем, это было даже не вчера, это было только несколько часов назад. А, может, меньше часа. Отчего-то терялось ощущение течения времени. Трудно было, не глядя на часы, сориентироваться быстро и точно, что никогда ранее не составляло для нее особого труда.

Прикрыв глаза, понимая, что трудно налететь на преграду, там, где их нет, не отрывая руки от шероховатой поверхности стены, пытаясь сосредоточиться и собраться, найти остатки сил, остатки разума и воли, Гресси медленно продолжала движение вперед. Шаг за шагом, считая их, как некогда капли дождя на стекле, уговаривая себя, что нельзя позволить себе стать только комом протоплазмы.

Рука наткнулась на шов двери там, где ее не было и быть не могло. Слишком рано. Она не прошла больше двух десятков шагов. Открыв глаза, Гресс смотрела на тонюсенькую щель под своими пальцами так, словно эта щель была размером с бездну. Нервное возбуждение заставило ее не раз пройти по этой тонкой, незаметной, только опытным пальцам заметной щели, что б понять – не галлюцинация и не сон. Что там, за герметичным стыком что-то есть. Еще один отсек.

Закусив губу, женщина опустилась на пол, прижавшись спиной к двери. Тихо, издевательски рассмеялась, чувствуя, что не может удержать этот смех. Ее разум и так балансировал на грани с безумием, что б она смогла просто сосредоточиться и пытаться понять. Прикрыв рукой глаза, отерла выступившие слезы, подняться на ноги не было сил.

Услышав чьи-то шаги, подняла взгляд, и увидела осунувшееся лицо Шабара.

– Привет, – сказал он, надевая улыбку, – Какие-то проблемы?

Она молча покачала головой. Вздохнула устало.

– Кантхэ, – проговорила через несколько медленно сочившихся секунд, – что там, за дверью?

– За какой дверью?

Она медленно, опираясь на его руку, поднялась, приложила его пальцы к шву, и так, же ведя его рукой, очертила овал проема.

– Там, – повторила тихо и сосредоточенно.

Посмотрев в лицо пилота, отметила краткое замешательство, что он быстро спрятал за внешней невозмутимостью.

– Там? – повторил пилот тихо, – там, должно быть оружейная палуба, так по всему выходит.

– Зачем дверь?

– Не понял?

– Зачем дверь, Шабар? Если оружие еще не смонтировано, то нет необходимости держать стерильную инертную атмосферу, необходимую всей этой электронике. Дверь была бы открыта. Или ее не было б вовсе.

Мужчина скупо кивнул.

– Там что-то есть, – тихо пробормотала женщина, – там что-то есть, Шабар. Я это чувствую.

Гресс услышала, как в голосе прорываются истерические нотки, и замолчала, прикусив губу, напряженно смотрела на пилота, словно ожидая от него того спокойствия, которого была лишена сама.

– Оружия там точно нет, – ответил пилот, – совершенно точно.

– Мне это не нравится, – проговорила Гресс, взяв себя в руки и чувствуя неожиданную пустоту внутри.

Там где некогда жило напряжение, надежда и страх, не осталось ничего. На мгновение стало легко, так, что закружилась голова. Но только на миг, пока, отчетливо и ясно, не пришло осознание того, что там, внутри не осталось места для тревоги и надежды, что внутри нет ничего кроме этого безрассудного, парализующего мысли и волю страха, страха настоль сильного, что она перестала его ощущать.

Прикрыв глаза, она слегка мотнула головой, словно желая отогнать наваждение, успев подумать, как глупо – падать в обморок капитану космического флота Лиги.

Открыв глаза, Гресси увидела острый профиль Кавиенни, его осуждающий взгляд. И сразу же нахмурилась.

– Ни за что, – ответила сразу, как только он открыл рот, понимая, что предложить он ей может лишь одно средство – прохладиться в спасательной капсуле. Отдохнуть, набраться сил. Но это средство было из разряда тех, которые позволить себе она никак не могла.

Медик промолчал, дернул кадыком и покачал головой.

«Я здесь капитан, – напомнила Гресси себе, – и пусть они считаются лишь с Шабаром, полномочий с меня никто не снимал, да и я их с себя не складывала».

Поднявшись на ноги, она поблагодарила медика кивком, и медленно направилась к выходу. У таинственной двери уже сидел весь наличный состав – Шабар, Нараян, Кальтанн, Акорэ и Равиго Унари. Весь прекрасный пол, исключая только ее, покоился за коконами спасательных капсул. И, в общем-то, она была этому только рада. Если б удалось запихнуть в спасательные капсулы еще и всех рэан, не нанося ущерба работе, она так бы и сделала; отчего-то у женщин и рэан нервные срывы случались чаще, чем у остальных. Но, такой возможности не было.

Кальтанн сидел у самой двери, пытаясь ее вскрыть, подбирая код к замку. Шабар курил. Курил и Унари, глядя на Кальтанна жадными, нетерпеливыми глазами. Акорэ и Нараян стояли чуть поодаль, с советами не лезли, словами не отвлекали, но их лица тоже жили ожиданием.

– Привет, – проговорила Гресси, подходя ближе.

– Привет, – отозвался Унари, посмотрел в ее сторону, вертя в руках сигарету.

– Что с передатчиком? – спросила она для очистки совести. Унари пожал плечами, кивнул в сторону Акорэ.